Зачем Kodak идет в фармацевтику

Eastman Kodak планирует выпускать лекарственные субстанции и дженерики. Однако у компании возникли трудности с получением кредита от властей США, на который она рассчитывала.

Kodak получила одобрение на кредит в $765 млн от Международной финансовой корпорации развития США (DFC). Дональд Трамп заявил, что в итоге США перестанут зависеть от поставок из Китая и Индии.

О подписании соглашения с DFC стало известно 28 июля. На закрытие торгов Нью-Йоркской фондовой биржи 27 июля акция Kodak стоила $2,62, а уже 29 июля – $33,2, причем в течение дня цена поднималась до $60 и в связи с этим биржа приостанавливала торги акциями компании. Но затем бумаги Kodak дешевели и, например, 7 августа стоили уже в два с лишним раза меньше – $14,88. Именно спекулятивный взлет, а затем падение бумаг Kodak послужили причиной расследования Комиссии по ценным бумагам и биржам (SEC), сообщила в конце прошлой недели The Wall Street Journal (WSJ )со ссылкой на источники. Это, как отмечает WSJ, давало руководству компании возможности для совершения выгодных сделок. В частности, Reuters сообщало, что несколько топ-менеджеров получили опционы за день до официального объявления о кредите. Информаторы WSJ отметили, впрочем, что компании не предъявлено каких-либо обвинений и, возможно, регулятор не найдет нарушений законодательства об инсайдерской торговле. DFC сообщила, что не станет предпринимать дальнейших шагов по исполнению соглашения с Kodak, пока «подозрения в нарушениях не будут сняты».

Из многочисленных публикаций американской прессы видно, что многие специалисты и аналитики фармрынка были удивлены выбором властей: миссию преодолеть зависимость от производителей лекарств из Азии логичнее было бы поручить фармацевтическим компаниям – например, Amneal Pharmaceuticals, Mylan или Teva Pharmaceutical Industries, у которых налажены связи с поставщиками и есть опыт.

Еще до истории с расследованием SEC внештатный колумнист Forbes, бизнес-консультант Питер Коэн все равно не советовал инвестировать в акции Kodak. По трем причинам. Во-первых, финансовые показатели и перспективы у компании оставляют, по его мнению, желать лучшего. Во-вторых, Kodak станет производить ингредиенты в том числе для противомалярийного препарата гидроксихлорохин. Трамп расхваливает его как лучшее средство от коронавируса. Но многие врачи с ним не согласны. В частности, такие влиятельные, как директор Национального института аллергических и инфекционных заболеваний США Энтони Фаучи. Уже в следующем году Трампа может не оказаться в Белом доме – и что будет с продажами гидроксихлорохина? И наконец, отмечает Коэн, у Kodak долгая история плохого корпоративного управления.

Как Kodak пала жертвой собственного изобретения

Kodak была основана в 1881 г. и начинала бизнес со стеклянных фотопластин – целлулоидную фотопленку тогда еще не изобрели. Сам бренд Kodak появился в 1888 г., и тогда же начались продажи фотоаппаратов. В 1930–1940-х гг. цветная фотография начала завоевывать массовый рынок (в 1935 г. появилась торговая марка Kodachrome). Производителей черно-белой пленки было немало. Но переход на цвет многим оказался не по силам. Пленку нужно покрыть более чем 20 слоями различных веществ, толщина каждого составляет всего один микрометр.

Компании, сумевшие наладить сложный технологический процесс, можно пересчитать по пальцам. Лидерами на этом рынке были Kodak и японская Fujifilm, за ними шли Agfa, Konica и несколько конкурентов помельче. В 2000 г., непосредственно перед тем, как продажи фотопленки в мире достигли пика и стали падать, на них пришлось 72% выручки Kodak и 60% – Fujifilm. Одно время Kodak бесплатно раздавала фотоаппараты, чтобы зарабатывать на фотопленке, – это называли «стратегия галогенида серебра»: в честь входящих в ее состав химических соединений.

Но именно инженер Kodak Стивен Сассун разработал в 1975 г. цифровую камеру. Kodak не воспользовалась изобретением, чтобы стать технологическим лидером, а стала исследовать, какую угрозу оно несет традиционному бизнесу фирмы и когда это случится. Аналитики компании ошиблись, предсказав серьезные изменения лишь через 10 лет. В результате Kodak проспала цифровую революцию в фотографии и спохватилась, когда уже не могла догнать менее консервативных конкурентов.

С 2001 г. продажи фотопленки стали падать. За 10 лет они снизились более чем в 10 раз. На рынок хлынуло множество новых игроков. В 1999 г. Kodak занимала 27% мирового рынка цифровых фотокамер, в 2003 г. – 15%, а в 2010 г. – 7%.

Ошибкой оказалась и политика Kodak, продолжавшая «стратегию галогенида серебра», – только теперь компания решила покрывать убытки за счет сервисов. Например, на переломе XX–XXI вв. Kodak продавала цифровые фотоаппараты по цене ниже себестоимости и теряла на каждом около $60. Программа по цифровой обработке изображений Photo CD была выпущена еще в 1992 г., но не снискала особой популярности, и ее вытеснили разработки конкурентов. Такая же судьба постигла сайт для обмена фотографиями Kodak Gallery.

В 2011 г. продажи пленки принесли $34 млн прибыли, а цифровые фотоаппараты – $349 млн убытка. Kodak искала другие способы заработать. Например, наладила выпуск струйных принтеров. Хорошо стартовали продажи цифровых рамок. Но после кризиса 2008 г. иностранные конкуренты снизили цены, оставив Kodak с избытком товарных запасов, отмечала WSJ. Сотни миллионов долларов компания собирала за счет выплат ей по досудебному урегулированию или судебным решениям: Kodak судилась со многими грандами вроде Samsung и LG, обвиняя их в нарушении патентных прав. Но в начале 2010-х этот денежный поток иссяк.

В 1997 г. акции компании достигали максимума в $94 за бумагу. А 6 января 2012 г. они упали до минимума в 37 центов. Две недели спустя компания подала на банкротство. Так обстояли дела в компании, когда в апреле 2013 г. Джим Континенца пришел в ее совет директоров. Kodak вышла из процедуры банкротства в сентябре 2013 г., распродав множество патентов, чтобы расплатиться с долгами. В том же месяце она вернулась на фондовый рынок, акции торговались по $25,50. К декабрю они достигли пика в $37 и стали падать.

Как Континенца попал в Kodak

56-летний Континенца – сын итальянских эмигрантов, перебравшихся в США после Второй мировой войны. В 1984 г. он окончил Университет Висконсина – Ривер-Фолса и начал работать торговым представителем. Выбранный им высокотехнологический сектор бурно рос, и к 1997 г. Континенца добрался до поста старшего вице-президента по глобальным продажам и маркетингу Lucent Technologies Product Finance (производство телекоммуникационного оборудования), а потом и гендиректора.

В 2000 г. он стал старшим вице-президентом компании Teligent, предоставляющей беспроводной широкополосный доступ в интернет. Позже возглавил ее, провел через банкротство и поглощение конкурентом. Он возглавлял еще ряд компаний, от производителя стеклянной тары Anchor Glass Container (2006) до телекоммуникационной STi Prepaid (2007–2010). А еще успел поработать в советах директоров трех десятков компаний, от производителя целлюлозно-бумажной продукции Tembec и полиграфической компании Cenveo до фирмы по лизингу вспомогательного оборудования Neff Corporation. Не удивительно, что его позвали в очередной совет директоров – в Kodak. Но здесь через пять месяцев он стал его председателем.

Когда в феврале 2019 г. гендиректор Kodak Джефф Кларк покинул пост, его обязанности передали Континенце, который стал называться исполнительным председателем.

Чем сегодня занимается Kodak

В нашем веке Kodak уделяет основное внимание b2b-сегменту. Сейчас главные направления ее бизнеса – ПО и оборудование для печати. Перспективным направлением компания считает печать на гибкой таре (от пакетов с соком до чипсов), рынок которой должен вырасти, по ее ожиданиям, с $350,6 млрд в прошлом году до $440,6 млрд в 2024-м. Традиционно выпускаются кино-, фото-, рентгеновские и другие пленки. Kodak производит и продает различные химикаты. Последний писк моды – компания готова добавить в материалы сторонних производителей состав с серебром, которое защищает от микробов. И наконец, Kodak выпускает фотоаппараты, видеоняни и другую потребительскую технику.

Kodak много экспериментировала и с другими направлениями бизнеса. По мнению Континенцы, даже слишком активно. Вплоть до того, что компания серьезно присматривалась к технологии блокчейн. «Ядро нашего бизнеса – печать. Это современные материалы и пленки, это прикладная химия. Но в последние годы мы занимались чем угодно, кроме этого, – рассказывал Континенца. – Мы слишком далеко ушли от своей ДНК <...>. Мы потратили сотни миллионов долларов на бессмысленные вещи» (здесь и далее цитаты по журналу Print Business от апреля этого года).

Трудно было работать председателем совета директоров, жаловался Континенца: «Каждый директор считал себя единственно правым и не слушал других. Это как быть вожаком стаи кошек. Мы сбились с пути». Такие же разброд и раздробленность были свойственны всей компании. «Я говорил с покупателями, и универсальное послание было таким: «Мне нравятся ваши продукты, мне нравится качество. Но с Kodak вести дела сложнее, чем с кем-либо», – сетовал Континенца. Обратившись с вопросом к сотруднику какого-либо подразделения, можно было услышать «я ничего об этом не знаю, ищите, кто сможет вам ответить [в другом отделе]». Подразделение предпечатной подготовки могло организовать конференцию для клиентов и не пригласить на нее сотрудников подразделения полиграфического оборудования или печатных форм.

Континенца внедрил стратегию One Kodak («Единый Kodak»). Многие подразделения были объединены в более крупные структурные единицы. Например, возглавлявший подразделение струйных принтеров Рэнди Вандагрифф получил под свое начало также подразделения, занимающиеся производством тонера и ПО для печати.

Чтобы добыть деньги на реформы, Континенца продал подразделение флексографских печатных форм, хотя это направление показывало стабильный рост. «Это было мое, и только мое решение», – признает он. Kodak также продала свой китайский завод по производству печатных форм китайскому конкуренту Lucky Huaguang Graphics вместе с правом на производство и продажу пластин Sonora. Новый владелец теперь будет платить Kodak лицензионный сбор. Журнал Digital Printer называет 2019 год лучшим для компании за долгое время. Однако в этом году Kodak сообщила об убытке в $111 млн в I квартале, выручка упала примерно на 8% до $267 млн.

Но Континенца не унывает. «Мы недавно выпустили шесть новых продуктов – мы не выпускали нового уже восемь лет», – говорил он в конце июля американскому телеканалу News 8. Сейчас он делает ставку на новое для компании направление – фармацевтику.

Зачем Америке свои лекарства

«Когда началась пандемия, я собрал команду и спросил, что мы можем сделать, чтобы помочь Америке?» – рассказывал Континенца в эфире News 8. Идеи были достаточно банальные – выпуск масок, санитайзеров, щитков для лица. Еще компания производила печатные платы для ИВЛ. Потом кому-то в голову пришла светлая идея с лекарствами: «Мы связались с Белым домом и сказали, что попытаемся вернуть производство фармацевтических препаратов в Америку. Все мы видим, как сильно [из-за пандемии] нарушилась цепочка поставок».

Власти подхватили инициативу. Kodak стала первой компанией, получившей государственный кредит по акту об оборонном производстве (Defense Production Act, DPA). Он обязывает частные компании выполнять оборонзаказ. Трамп подписал закон в конце марта. С его помощью удалось, например, нарастить выпуск ИВЛ.

Kodak намерена производить лекарственные субстанции и дженерики на их основе. «У нас долгая, долгая история в области химических и современных материалов – более 100 лет», – цитирует Континенцу WSJ. Существующая инфраструктура Kodak позволит компании быстро приступить к работе, заверил он. «Прежде всего мы химическая компания», – гнул он ту же линию в интервью News 8. Континенца ожидает, что фармацевтическое направление со временем будет давать 30–40% выручки.

«Это прорыв в возвращении фармацевтического производства в США», – сказал Трамп на пресс-конференции. Он уверяет, что Kodak будет производить до четверти субстанций, необходимых стране для собственных дженериков. «Мы будем конкурентоспособны почти со всеми странами, а вскоре и со всеми», – считает американский президент.

Директор DFC Адам Бойлер тоже заявлял, что Kodak снизит зависимость США от других стран. А она растет. Производство лекарств начало переезжать из США в страны с меньшей стоимостью рабочей силы еще в 1970-х гг. По данным консалтинговой фирмы IHS Markit, в 2017 г. США импортировали из Китая фармацевтического сырья на $3,9 млрд, что почти на четверть больше, чем годом ранее.

Советник Белого дома по вопросам торговли Питер Наварро присоединился к бравурным речам: «Дело не в Китае, Индии или какой-то отдельно взятой стране. Речь о том, что Америка теряет систему снабжения фармпрепаратами, она перемещается на потогонные заводы, в районы с промышленным загрязнением, налоговые гавани по всему миру, которые лишают Америку ее фармацевтической независимости».

Фармацевтический рынок огромен. По данным исследовательской компании Research and Markets, к 2026 г. продажи субстанций в мире будут расти на 7,2% в год, составив $293,5 млрд. Но в случае Kodak речь не идет о каком-то мегапроекте. Федеральный кредит – это $765 млн, выданных на 25 лет на условиях, близких к коммерческим. По предварительным подсчетам Континенцы, будет создано до 350 новых рабочих мест. А сотрудники Наварро тем временем присматриваются еще где-то к 30 компаниям, которые тоже могут получить кредит в рамках борьбы с вирусом и избавления от зависимости от импортных лекарств.

Не первый опыт

Из-за развития цифровой фотографии Fujifilm столкнулась точно с такими же трудностями, как Kodak. Но в отличие от американцев оказалась гибкой и преуспела. Например, предсказала бум спроса на ЖК-экраны и на основе отработанных на фотопленке технологий наладила выпуск пленок для ЖК-телевизоров, мониторов, смартфонов.

Используя знания своих химиков, Fujifilm смогла выйти на неожиданный новый рынок – косметический, и 13 лет назад запустила бренд Astalift. С помощью поглощений Fujifilm прорвалась и на фармацевтический рынок. Например, в 2006 г. приобрела производителя радиофармацевтических препаратов для диагностики и лечения Daiichi Radioisotope Laboratories, а двумя годами позже – Toyama Chemical. Последняя известна противовирусным действующим веществом фавипиравир, на основе которого создано несколько препаратов для борьбы с коронавирусом, одобренных Минздравом России.

Kodak тоже пробовала силы в фармацевтике. В 1988 г. она купила за $5,1 млрд компанию Sterling Winthrop, которая производила безрецептурные лекарства, такие как аспирин. Это рассматривалось как разумное вложение средств по двум причинам: лекарства приносили высокую прибыль, а Kodak производила химические вещества. Но синергии не получилось. К 1994 г. бизнес Sterling Winthrop был распродан по частям.

Вторая попытка на этом рынке тоже вызывает немало вопросов. В конце концов, пишет газета Los Angeles Times, когда-то все продававшиеся в США телевизоры здесь же и производили. Но сейчас это невозможно. Их делают там, где это дешевле. То же и с лекарствами. Средняя стоимость выписываемых в США дженериков, как минимум часть субстанций для которых сделаны за рубежом, – $26. Готовы ли американцы платить больше за то же самое, но произведенное в США, спрашивает газета. Скажем, $35?