Джон Генри, основатель Fenway Sports Group: «Без внимания к доходам не добиться побед в спорте»

Команда НХЛ Pittsburgh Penguins меняет владельца. Ее покупает Fenway Sports Group, основанная миллиардером Джоном Генри. Ей принадлежат американская бейсбольная команда Boston Red Sox, легендарный английский футбольный суперклуб Liverpool и еще команда RFK Racing NASCAR.

По данным CBS, контрольный пакет Pittsburgh Penguins обойдется Fenway более чем в $900 млн. Нынешние владельцы клуба – многолетний капитан пингвинов Марио Лемье и бизнесмен Рон Беркл купили его в 1999 г. за $107 млн, спасли от банкротства и снова сделали успешным. Лемье, кстати, сохранит за собой миноритарный пакет. На пути у сделки осталось последнее препятствие: ее должна одобрить НХЛ.

Pittsburgh Penguins – одна из самых популярных и успешных франшиз НХЛ. Клуб выиграл пять Кубков Стэнли с момента присоединения к лиге в 1967 г. Два титула он завоевал недавно – в 2016 и 2017 гг. Именно за Pens играет Сидни Кросби – наверное, лучший хоккеист планеты в десятые годы и главная звезда хоккейного турнира Олимпиады в Сочи.

В последние годы пингвины не блещут. Генри выбрал неплохой момент для предложения о покупке, потому что сейчас клуб на перепутье: прежние звезды постарели, а новые еще не раскрылись. Очертания будущего этой команды до конца не ясны.

Как и другие команды НХЛ, Pens сильно пострадали от пандемии. Команды недосчитались доходов из-за пустых трибун в играх 2020–2021 гг. А когда зрителей пустили на трибуны, вместимость во многих штатах была ограничена.

Сын фермера

Генри родился 13 сентября 1949 г. и провел большую часть детства в Арканзасе, где его родители-фермеры выращивали сою. Врачи диагностировали у Генри астму и посоветовали сменить климат. Так что, когда ему было 15 лет, семья перебралась в Калифорнию. Там Джон подхватил рок-н-ролльную лихорадку 1960-х гг. и принялся гастролировать как гитарист групп Hillary и Elysian Fields. Ради этого он бросил философский факультет Калифорнийского университета: рок-н-ролльная жизнь исключала оседлость.

Философия не слишком привлекала юного Генри, его больше интересовали цифры. Самое заметное достижение Джона в бытность студентом – вместе с одним из преподавателей они написали и опубликовали научную статью о том, как выиграть в блэкджек. Генри рассказывал The Boston Globe, что в 22 года его выгнали из казино в Лас-Вегасе за то, что он подсчитывал карты, чтобы доказать теорию на практике.

Все изменилось в 1975 г., когда умер отец Джона. Генри пришлось взять на себя ответственность за семейную ферму. Вместо того чтобы ограничиться сельским хозяйством, он занялся спекуляциями на сырьевом рынке. Некоторые представители этой отрасли признают, что их ремесло ближе к азартным играм, нежели к инвестированию, отмечает The Boston Globe. Вначале Генри повезло. Предчувствуя, что цены на сою вот-вот вырастут, он сделал большую ставку. Вскоре бушель и впрямь подорожал с $7 до $13. Генри был уверен, что цена поднимется еще. Но его тогдашняя девушка запаниковала, что тянуть слишком рискованно, и Генри все продал. Как оказалось, вовремя. Вскоре бушель подешевел до $4.

Страх разорения побудил его разработать систему, которая не полагалась бы на догадки и предчувствия, рассказывал он телеканалу ESPN. Несколько лет Генри исследовал историю торговли и сырьевых рынков. Летом 1980 г. он поехал в Норвегию с первой женой. Там оказалось невыносимо скучно. Тогда Генри засел за усовершенствование своей модели под названием «Управляемое будущее» (Managed futures). Как он хвастался, модель позволяет исключить личные предубеждения и эмоции из процесса принятия решений. За умение видеть то, что есть на самом деле, а не то, что должно быть, он благодарит Джидду Кришнамурти – индийского духовного учителя, обосновавшегося в США, с которым молодому Генри как-то удалось пообщаться лично. Генри настолько проникся идеей работы с фактами, а не вымыслами, что, как сам признается, перестал читать художественную литературу.

Другая ключевая особенность его философии торговли, по словам Генри, – знание, что люди механически реагируют на определенные события и слепо следуют трендам. Он приводил пример в интервью The Boston Globe: стоит одному человеку зааплодировать на бейсбольном матче, как за ним последует еще кто-то, затем еще, пока одинокие хлопки не перерастут в овацию. «Рынки – это в первую очередь люди, – говорил Генри. – Вы можете довольно точно предсказать, как на определенное заявление отреагирует [бизнесмен и владелец клуба New York Yankees] Джордж Стейнбреннер».

После поездки в Норвегию Генри решил, что его система торговли полностью готова к масштабному применению. Доказательством этого служила его собственная игра на сырьевом рынке: Генри в итоге оказывался в плюсе. Так что в 1981 г. он открыл в крохотном офисе в калифорнийском городе Ньюпорт-Бич фонд John W. Henry & Company, чтобы торговать на деньги внешних инвесторов.

«Я основал John W. Henry & Company, потому что мне нравилось применять математику к рыночной торговле», – говорил он ESPN. Генри стал использовать аналитику данных во времена, когда игроки рынка использовали туманные прогнозы, писала Financial Times: «Он был одним из первых парней, использовавших количественный подход к инвестированию».

Его успехи привлекали новых клиентов. Вскоре он переехал в более просторный офис, а также открыл отделения в Коннектикуте и Флориде. Естественно, успехи перемежались неудачами, но первых было больше. ESPN приводит пример, когда 1985 год Генри окончил с 10%-ным убытком из-за внезапного ослабления доллара. После этого один из клиентов, фонд Iroquois («Ирокезы»), забрал свои деньги и доверил их конкурирующему фонду, что Джон воспринял очень болезненно. Следующий год оказался для Генри и его клиентов крайне удачным, а Iroquois обанкротился. Купив шикарную яхту, Генри назвал ее «Мои ирокезы» (My Iroquois).

Генри меняет концепцию

На пике развития в 2006 г. John W. Henry & Company управляла $2,5 млрд. Генри был мультимиллионером, его состояние оценивалось в $840 млн. Но кризис 2008 г. подкосил его бизнес. John W. Henry & Company показывала отрицательную доходность, клиенты принялись выводить средства. В 2012 г. у нее под управлением осталось менее $100 млн, а разные фонды приносили убыток от 1 до 21%, рассказывал Генри The Wall Street Journal (WSJ): «Компания стала слишком мала <...> мы возвращаем активы инвесторам и выходим из клиентского бизнеса к концу года». Президент John W. Henry & Company Кеннет Вебстер объяснял WSJ, почему стратегия Генри больше не работает: «Текущая рыночная среда с низкой волатильностью, когда политики эффективно управляют ценами, оказалась особенно сложной для торговых стратегий, следующих за трендами».

К тому времени у Генри уже был другой бизнес, которому он уделял куда больше времени, чем торговле на сырьевых рынках. В 1989 г. Генри купил бейсбольный клуб West Palm Beach Tropics, входящий в созданную в том же году при участии Генри Старшую профессиональную бейсбольную ассоциацию. Играли в ней игроки не моложе 32 лет. Просуществовала ассоциация всего год, а Генри потерял на West Palm Beach Tropics около $1,4 млн. Но, во-первых, это была для него несущественная сумма. Во-вторых, он получил первый опыт управления спортивной командой. Да и к тому же он встретил свою вторую жену – она монтировала компьютерную систему для его клуба.

В том же 1989 году Генри купил бейсбольный клуб низшей лиги Tucson Toros. А через два года стал причастен к главной лиге, приобретя 1% клуба New York Yankees за $1 млн. С тех пор Генри регулярно приценивался к долям в разных клубах из основных лиг, включая НБА и НХЛ. В конце концов в 1999 г. он купил за $158 млн бейсбольную команду Florida Marlins. Но добиться успехов с ней не удалось.

Генри очень любит играть, но терпеть не может проигрывать, рассказывал ESPN один из его бывших сотрудников. В 1990-х молодые работники компании в перерыве резались в компьютерные автосимуляторы. Генри тоже попробовал виртуальный спорт. Но его рефлексы были хуже, чем у юных соперников, да и опыта игры в компьютер явно недоставало. Он постоянно приходил к финишу одним из последних. Бросить игру не позволил характер. Генри просиживал за экраном дни напролет и в конце концов стал чемпионом офиса.

Вот и в истории с бейсболом он не смог смириться с поражением. В 2002 г. Генри продал Florida Marlins ради того, чтобы сделать еще одну попытку с другой командой. Он стал основным инвестором основанной с рядом других бизнесменов компании New England Sports Ventures (с 2011 г. переименована в Fenway Sports Group) и ввязался в битву за приобретение клуба Boston Red Sox.

По заветам Билли Бина

Процесс торгов за этот клуб телеканал ESPN окрестил коротко: «византийщина». Инвесторы плели интриги, альянсы создавались и распадались... Но в конце концов Boston Red Sox был куплен компанией Генри за $695 млн. «Без внимания к доходам не добиться побед в спорте, – говорил он в интервью ESPN. – Вы должны быть безжалостны в том, что касается доходов, если хотите позволить себе игроков, которые вам нужны, чтобы соревноваться в лиге».

Как только Генри и его партнеры по Fenway Sports Group принялись разбираться в делах Boston Red Sox, они обнаружили множество источников дохода, которыми пренебрегли или неэффективно пользовались прежние владельцы. Например, немало денег приносит сейчас недвижимость вокруг стадиона клуба. Свой стиль управления Генри охарактеризовал так: «Я жесткий менеджер, подвергаю сомнению почти все предположения. Чем больше вы сомневаетесь, тем больше узнаете и тем больше учится [автор предложения], которому вы задаете вопросы <...> Ведь управление – это вопрос того, чтобы у вас были в распоряжении нужные люди и ресурсы, необходимые для успеха».

В купленной команде не было ни правильного тренера, ни грамотного менеджера, резюмировал ESPN. Генри сменил обоих. Правда, ему не удалось заполучить Билли Бина – легендарного бейсбольного менеджера, который изменил методику подбора игроков (подробнее о нем можно узнать из книги «MoneyBall. Как математика изменила самую популярную спортивную лигу в мире» и снятого по ней фильма «Человек, который изменил все»). Но его методы не были секретом – и Генри, как человек, любящий цифры и статистику, без проблем овладел ими сам. «Раньше игроков отбирали по принципу: «Он внешне похож на бейсболиста?» Двумя людьми, которые привнесли в спорт подход, основанный на анализе данных, были Билли Бин и Джон Генри», – писал на страницах Financial Times историк бейсбола Пол Финкельман.

«Перед моим именем не пишут «шейх», – жаловался Генри The Independent. – И у нас никогда не будет доходов New York Yankees <...> поэтому мы должны быть умны. Мы должны быть эффективны. Мы не можем позволить себе контракты с игроками, которые не оправдаются в долгосрочной перспективе».

В 2004 г. Boston Red Sox победил в мировой серии – впервые за 86 лет. В 2007 г. он снова стал победителем. В этом же году Генри диверсифицировал свои спортивные активы, купив 50%-ную долю Roush Racing NASCAR (сейчас – RFK Racing). И в том же году он купил в Бруклине дом Фрэнка Маккорта – одного из неудачливых участников торгов за Boston Red Sox. Дом Генри немедленно снес и построил новый особняк. Это может быть простым совпадением, но чем-то эта история перекликается с историей о яхте «Мои ирокезы».

Фактор жены

Когда Fenway Sports Group в 2010 г. приобретала за 300 млн фунтов английский футбольный клуб Liverpool, Генри вел себя скрытно. Когда он приехал в Ливерпуль, местные журналисты с ног сбились, его разыскивая. Генри тем временем тайком встретился с группой фанатов клуба. «Он ничего им не обещал, но слушал и задавал вопросы», – рассказывала ВВС со слов участников той встречи.

Генри вряд ли бы купил великий футбольный клуб, если бы незадолго до этого в очередной раз не женился. Именно его супруга, урожденная Линда Пиццути, буквально заставила его подойти к бизнесмену Тому Хиксу на одной из тусовок и узнать, сколько тот хочет за команду. Сам Генри называл эту идею «лишней головной болью». Но ставка в итоге сыграла. Владелец подобрал для Liverpool оптимального тренера – немца Юргена Клоппа, и с ним клуб завоевал ряд титулов, в том числе впервые за три десятка лет выиграл премьер-лигу. Financial Times считает, что теперь клуб стоит миллиарды фунтов.

Точно так же жена заставила Генри сделать другое приобретение. В 2013 г. он купил у компании The New York Times за $70 млн известную газету The Boston Globe.

Отец Линды эмигрировал из Италии в США в середине 1950-х, когда ему было 14 лет. Он работал инженером в GE и Polaroid, а затем открыл собственный бизнес в сфере недвижимости. Больше всего он мечтал о сыне – но жена родила ему одну за другой четырех дочерей. «После моего рождения он сдался, – рассказывала Линда (здесь и далее цитаты по журналу Boston). – Я очень благодарна, что у меня нет брата. Иначе все, что он вложил в нас, досталось бы его сыну». Вместо этого ее отец принялся делать наследников своего бизнеса из дочерей. С девяти лет девочки проводили часть дня в его офисе, вникая в дела.

Отец был не самым демократичным человеком. Подразумевалось, что Линда будет работать в семейном бизнесе и жить в родительском доме, пока не выйдет замуж, причем раньше 16 лет она не имела права встречаться с парнями. Ей мог нравиться любой университет, но отец поставил условие: если она берет хоть цент на учебу у него, то место обучения он выбирает сам.

Линда росла бунтаркой. Она много путешествовала, в том числе поднималась на Килиманджаро, уехала из отчего дома учиться в Саффолкский университет, обручилась, но замуж так и не пошла. Когда ей было 23 года, отца неожиданно госпитализировали и сделали операцию на сердце. Прослышав об этом, Линда немедленно вернулась домой и вскоре в одиночку вела первый свой проект по строительству жилого комплекса для семейного бизнеса. Затем отправилась учиться девелопменту в MIT.

В 2008 г. ее жизнь переменилась. На одной из вечеринок их познакомили с Генри, который недавно развелся. Генри весь вечер на нее таращился, а Линда притворялась, что его не замечает. Генри не мог с этим смириться. Потом были романтические письма, поездка в Париж и предложение руки и сердца. Главными доводами против Генри стали яростные возражения родителей («Отец не хотел, чтобы я оказалась в чьей-то тени», – вспоминала Линда), да еще отговаривали друзья («Это не тот парень, с которым ты сможешь прийти потусить с нами на кухне», – говорили они). Но в 2009 г. Джон и Линда поженились.

Линда родила, но не стала домохозяйкой. Она продюсировала телешоу для Boston Red Sox, занималась развитием недвижимости рядом со стадионом, вне семейного бизнеса вошла в совет директоров акселератора стартапов MassChallenge и стала одним из инвесторов крытого публичного рынка Boston Public Market.

Когда Генри предложили купить The Boston Globe, он впал в необычную для него хандру и никак не мог решить, как ему поступить. У него были непростые отношения с этой газетой. Как и любого владельца команды, Генри периодически раздражали статьи местных СМИ о его клубе. Особенно когда в 2011 г. The Boston Globe раскопала историю менеджера команды Терри Франкона – якобы неудачный брак и использование обезболивающих отвлекало того от руководства командой. «Прискорбно, что об этом вообще написали», – говорил Генри в радиоинтервью вскоре после окончания сезона (цитата по The Boston Globe).

«Просто сделай ставку, купи газету», – разрешила его сомнения Линда. В The Boston Globe она с самого начала играла роль не меньшую, чем муж. И если с течением времени Генри все реже появлялся в редакции, то кабинет Линды пустовал редко. Сейчас она гендиректор The Boston Globe. А Генри сконцентрировал усилия на спорте. И вот он покупает команду НХЛ.

Как отмечает CBS, владельцы Pittsburgh Penguins не искали покупателя на клуб. Генри вышел на них сам. «Владение несколькими спортивными франшизами <...> дает владельцу команды больше рычагов воздействия на медиапартнеров при заключении новых контрактов на право трансляций, – объяснял Financial Times банкир, попросивший сохранить анонимность, поскольку не уполномочен общаться с прессой. – Если есть команда, которая играет летом, и команда, которая играет зимой, то у вас круглогодичный контент, что очень ценно».

Весной инвестиционная группа RedBird Capital и звезда баскетбола Леброн Джеймс приобрели 11% Fenway Sports Group из оценки ее бизнеса в $7,35 млрд. Тогда Генри не скрывал, что намерен пустить полученные деньги на скупку активов. Похоже, нынешняя сделка далеко не последняя, о которой мы услышим.