Bank of America усомнился в достижении целей по углеродной нейтральности к 2050 году
Дефицит необходимых для новой энергетики металлов и рост цен на них могут сделать зеленые проекты нерентабельными
Цели по достижению углеродной нейтральности к 2050 г. будет сложно достичь из-за ограниченности ресурсов – в частности, глобального дефицита необходимых металлов, а также из-за растущей инфляции и снижения доходности зеленых проектов. Об этом говорится в обзоре Bank of America (BofA), с которым ознакомились «Ведомости».
Аналитики инвестбанка определили 22 металла, необходимых для «технологий будущего», таких как электромобили и возобновляемые источники энергии (ВИЭ). «Дефицит этих сырьевых товаров может стать препятствием на пути к достижению углеродной нейтральности, к 2030 г. на всех рынках [этих] металлов прогнозируется дефицит», – говорится в обзоре.
По оценке аналитиков инвестбанка, рост спроса на металлы к концу 2030 г. может достичь 78%. К 2050 г. серьезный дефицит, по оценке BofA, ожидается в поставках металлов для сферы передачи и распределения энергии, ее хранения (накопителей) и электромобилей. Наибольший дефицит может быть в поставках серебра, лития, никеля, кобальта, платины и алюминия, чуть в меньшей степени – меди. Также дефицит прогнозируется на рынках марганца, кремния и редкоземельных металлов (РЗМ). Дефицит сырья, в свою очередь, скорее всего, приведет к росту волатильности цен на металлы, отмечается в исследовании.
В обзоре говорится, что многие зеленые технологии являются капиталоемкими, а доходность проектов ВИЭ может быть низкой, поэтому важное значение будет иметь управление финансовыми рисками. По оценкам Международного энергетического агентства (МЭА), в 2022 г. 50% прироста инвестиций в мировой энергетический сектор приходились на компенсацию инфляции (роста затрат). Например, инфляция цен на сырье и другие производственные затраты в 2020–2022 гг. повысили цену ветровых турбин на 40%, что в 2022 г. способствовало снижению количества заказов на это оборудование на 47% по сравнению с 2021 г.
Также фактором риска эксперты BofA считают отсутствие должного внимания к цепочкам поставок. В обзоре говорится, что, например, ЕС на 100% зависит от импорта титана, лития, магния, тяжелых РЗМ, на 96% – от импорта платиноидов. При этом Китай доминирует в производстве 16 металлов для «технологий будущего», включая алюминий (56,2%), галлий (96,7%), кремний (64%), титан (57,9%), РЗМ (57,5%). Китай контролирует цепочки поставок в солнечной энергетике (доля рынка – до 97%), в ветроэнергетике (57% рынка), производстве электролизеров для водорода (55% рынка), а также имеет значительную долю в производстве аккумуляторов для электромобилей.
По оценкам BofA, к 2030 г. может быть достигнуто только 38% сокращения выбросов CO2-эквивалента. Даже при самом оптимистичном сценарии объем выбросов к 2050 г. будет далек от намеченных планов: остаточный баланс CO2-эквивалента составит 18 млрд т в год. В этом случае мир вряд ли сможет ограничить глобальное потепление 1,5 °C, вместо этого, скорее всего, температура вырастет на 1,8–1,9 °C. По данным BofA, в 2021 и 2022 гг. увеличение выбросов CO2 добавило около 0,1 °C к температуре по состоянию на конец 2050 г.
Сдержать глобальный рост температур – цель вступившего в силу в 2016 г. Парижского соглашения по климату. В 2021 г. МЭА подготовило соответствующую дорожную карту, получившую название Net Zero by 2050 (углеродная нейтральность к 2050 г.).
Аналитик по товарным рынкам «Открытие инвестиций» Оксана Лукичева согласна, что цели по достижению углеродной нейтральности к 2050 г. выглядят недостижимыми и высока вероятность сдвига сроков «вправо». По ее мнению, если внедрение зеленых технологий будет происходить заявленными темпами, большинство металлов к 2030 г. будет в дефиците. «Это значит, что цены на металлы могут изменяться нелинейно», – говорит аналитик.
Какие страны хотят углеродной нейтральности
Цель по достижению углеродной нейтральности к 2050 г. официально декларируют ЕС и США. В ЕС она предусмотрена Зеленой сделкой (European Green Deal), которую Еврокомиссия подписала еще в декабре 2019 г. Для этого ЕС не только будет снижать выбросы CО2, но и намерен с 2026 г. ввести трансграничный сбор с импорта. Речь идет в том числе о стали и алюминии. Власти США в 2021 г. приняли решение о достижении нулевого уровня выбросов парниковых газов к 2050 г. Согласно указу президента США Джо Байдена, к 2030 г. страна должна сократить выбросы CO2 на 65%.
Власти Китая планируют достичь углеродной нейтральности до 2060 г., говорил в апреле 2022 г. председатель КНР Си Цзиньпин. В России осенью 2021 г. была утверждена «Стратегия социально-экономического развития с низким уровнем выбросов парниковых газов до 2050 г.». Ее цель – к 2050 г. снизить эмиссию парниковых газов на 60% к уровню 2019 г.
Управляющий директор рейтинговой службы НРА Сергей Гришунин считает, что наибольший дефицит ожидает рынок лития, кобальта и РЗМ, достаточно остро стоит проблема нехватки меди. Декларируемая дефицитность рынка алюминия, по его мнению, «вызывает вопросы». В среднем, по его оценке, можно говорить о росте цен на металлы к 2050 г. в 1,5–2 раза в основном в связи с истощением наиболее рентабельных запасов. Руководитель управления аналитики по рынкам ценных бумаг Альфа-банка Борис Красноженов поясняет, что, например, необходимая для обеспечения рентабельности новых проектов цена меди в 2018–2019 гг. оценивалась в $5000–6000/т, а сейчас достигла $8000/т. В результате без существенных льгот и субсидий часть зеленых проектов окажется за пределами рентабельности, предупреждает Гришунин.
Руководитель группы оценки рисков устойчивого развития АКРА Владимир Горчаков отмечает, что сейчас в разных регионах мира в ускоренном порядке начинается или возобновляется геологоразведка меди, серебра, лития и других металлов. Но вопрос экономической рентабельности их добычи, по его мнению, пока остается открытым. Красноженов отмечает, что с 2012–2013 гг. наблюдался значительный спад в инвестициях в горнодобывающей промышленности. Он поясняет, что в 2022 г. инвестиции 50 крупнейших горно-металлургических компаний оказались ниже пика в 2012–2013 гг. на 30%: «И это с учетом двузначной производственной инфляции, которая наблюдается в последние два года».
Лукичева отмечает, что задача перехода к зеленой энергетике в первую очередь актуальна для стран ЕС и США в силу дефицита именно у этих государств необходимого объема энергоресурсов. Горчаков отмечает, что достижение углеродной нейтральности изначально было целью, которую страны рассматривали «как драйвер энергоперехода, а не как реально достижимый показатель».
Лукичева добавляет, что основной проблемой зеленого перехода все же стоит считать не недостаток ресурсов, а отсутствие рабочих технологий в области выработки водорода и хранения энергии. По словам Горчакова, препятствует достижению углеродной нейтральности также рост неустойчивости энергосистемы в ЕС в 2021–2022 гг. Но, по мнению Гришунина, говорить о том, что невыполнение планов по снижению выбросов CO2 приведет к росту температуры на 1,9 °C, «пока преждевременно».