Сечин предложил комплекс мер по решению проблем в нефтегазовой отрасли

Главный исполнительный директор «Роснефти» Игорь Сечин в ходе выступления на Петербургском международном экономическом форуме (ПМЭФ) 17 июня представил дорожную карту повышения эффективности работы российского ТЭКа, обеспечения промышленности и бытовых потребителей дешевой и доступной энергией. Предложения компании, отметил ее руководитель, носят дискуссионный характер. Сечин призвал представителей Минфина и Минэнерго, которые присутствовали в зале, обратить на них внимание. Россия, по его словам, успешно справляется с сопротивлением экономической войне, объявленной ей бывшими партнерами. Но все же есть вопросы, решение которых имеет большое значение для дальнейшего развития экономики.

Первый пункт – скорейшее создание независимой от токсичных валют платежной системы. «Мы не можем ждать, пока доллар заменит та или иная валюта», – подчеркнул Сечин. По его словам, это вопрос к центральным банкам суверенных государств и отечественному регулятору. Также, считает Сечин, необходимо проработать вопросы страхования, логистики и транспорта. Для развития системы страхования нужна поддержка ЦБ, межстрановое взаимодействие и активное участие самого рынка. А банковская система, подчеркнул глава «Роснефти», должна быть ориентирована на кредитование экономики – «конечно, при эффективном контроле инфляционных процессов». Высокая стоимость кредитов для компаний тормозит промышленное развитие, отметил он.

Сечин выделил также системные проблемы в энергетике. За последние 10 лет цена на электроэнергию выросла более чем втрое. При этом расходы на электричество составляют около 25% операционных расходов компаний нефтегазовой отрасли. Прирост установленной мощности за 10 лет вдвое превысил рост спроса, но вся генерация, в том числе невостребованная и неэффективная, продолжает получать плату за мощность, отметил глава «Роснефти». По его мнению, нужно исключить договоры на поставку мощности для проектов с госфинансированием.

Еще один пункт – перенастройка налоговой системы. Тезис Минфина о выпадении нефтегазовых доходов Сечин назвал некорректным, поскольку «выпали» не нефтяные, а газовые доходы. «К этому надо относиться с пониманием, но это не повод перебрасывать налоговую нагрузку на нефтянку», – считает он. Ответом на сокращение экспорта газа в Европу, по его словам, должно стать развитие внутреннего рынка. «Освободившийся потенциал должен быть использован для стимулирования внутреннего спроса на газ и ускоренной газификации», – заявил Сечин.

Строительство новых газопроводов на востоке страны открывает возможность для вовлечения в разработку обширных ресурсов Восточной Сибири, где запасы независимых производителей превышают 4 млрд куб. м.

«Ведомости» направили запросы в Минфин и Минэнерго.

Комплексные предложения

Предложения Сечина крайне актуальны, считают опрошенные «Ведомостями» аналитики. Доцент Финансового университета при правительстве РФ Валерий Андрианов отмечает, что дорожная карта описывает конкретные меры по совершенствованию финансово-экономической инфраструктуры страны, «без чего просто невозможно дальнейшее развитие нефтегазового комплекса». По его словам, сейчас главные риски для российского нефтегаза – чрезмерная зависимость от западной финансовой системы, ценовых агентств, страховых компаний, привязанной к доллару системы расчета за поставки энергоресурсов. Отрасль не может преодолеть эти риски самостоятельно, нужны системные меры со стороны властей, а также использование механизмов международного сотрудничества, подчеркивает эксперт.

Проблема в страховании транспортировки нефти связана главным образом с наличием перестраховочных емкостей: в России такую емкость предоставляет только РНПК, отмечает представитель Всероссийского союза страховщиков. По его словам, также значительную роль играет межстрановое взаимодействие. Необходимо, чтобы российские финансовые гарантии признавались в дружественных странах, считает он: например, Китай может присвоить России страновой рейтинг, что упростит признание российских гарантий Китаем.

Что касается доступности кредитования, Банк России еще год назад акцентировал на повышении роли банковского сектора, как наиболее крупного сегмента финрынка, в финансировании трансформации экономики. В обновленной стратегии развития финансового рынка до 2025 г. среди прочего ЦБ отмечал, что некоторые компании и проекты реального сектора являются очень крупными даже по международным меркам, а капитал крупнейших российских банков недостаточен для их кредитования. Поэтому сейчас регулирование ЦБ будет направлено на расширение возможности банков по участию в долгосрочном финансировании и внедрение механизмов распределения рисков в банковском секторе. 

Регуляторные стимулы и послабления будут применяться на основе таксономии направлений деятельности проектов или компаний, содействующих обеспечению технологического суверенитета и структурной адаптации экономики. Среди мер по снижению кредитного риска (в случае крупного заемщика) ЦБ будет содействовать более активному развитию синдицированного кредитования. Но без помощи самого государства тут не обойтись, уверен регулятор: отдельные проекты из-за низкой окупаемости не смогут претендовать на получение высококачественных госгарантий или обслуживать кредиты по рыночным ставкам. Если такие проекты имеют стратегическое значение для экономики, они должны субсидироваться или софинансироваться за счет прямых инвестиций институтов развития, полагает Банк России.

«Банкиры сами крайне заинтересованы выдавать больше кредитов, ведь это основной бизнес банков, их заработок», – комментировал в интервью «Ведомостям» в сентябре 2022 г. инициативы ЦБ председатель правления ВТБ Андрей Костин. «Если надо как-то направлять эти потоки кредитов, то для этого существует целый набор хорошо известных экономических стимулов. <...> Бизнес, безусловно, должен быть ответственным, он должен учитывать интересы страны, в которой работает, и людей, для которых работает. Правда, это не открытие сегодняшнего дня, это и до нашего нового мира было очевидно. Но соглашусь, что, наверное, именно сегодня не прибыль должна быть в приоритете, а тот вклад, который способен сделать бизнес в трансформацию экономики и благополучие людей», – отмечал он.

Помимо ответа на внешние вызовы, необходимо устранять и внутренние дисбалансы в российской энергетике, накапливавшиеся годами и даже десятилетиями, отмечает Андрианов. Например, несбалансированное развитие электроэнергетики ведет не только к росту расходов населения на оплату счетов за электроэнергию, но и к усилению давления на бизнес, в том числе и на нефтегазовые компании.

Согласно данным «Системного оператора», навес неиспользуемой мощности электрогенерации в 2022 г. достиг 29,5 ГВт, отмечает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов. Этот навес появился, потому что в условиях стремительного экономического роста в 2000-х гг. в электроэнергетике доминировали ожидания роста электропотребления. Для снижения риска энергодефицита правительство внедрило механизм договора о предоставлении мощности (ДПМ), который обязывал генерирующие компании вводить новые электростанции в обмен на плату потребителя не только за использованную электроэнергию, но и за само наличие свободных мощностей, уточняет Родионов. Но в 2010-е гг. темпы роста российской экономики замедлились, поэтому ввод генерирующих объектов стал существенно опережать темпы роста спроса. «Именно поэтому от механизма ДПМ необходимо постепенно отказываться, снижая тем самым нагрузку на потребителей», – подчеркивает Родионов.

Политическая воля, по словам Андрианова, также нужна и для решения проблемы газификации в России, которую упомянул глава «Роснефти». По итогам 2022 г. уровень газификации в стране достиг лишь 73,1%, по сравнению с 2021 г. он вырос лишь на 1 процентный пункт. Самые низкие показатели – у регионов Дальневосточного и Сибирского федеральных округов (13 и 6,8% соответственно, следует из данных «Газпрома»), где располагается ресурсная база самого «Газпрома» в размере не менее 5 трлн куб. м газа. Все эти годы компания активнее завоевывала внешние рынки. С середины 2000-х «Газпром» потратил на развитие экспортной инфраструктуры более $140 млрд, запустив пять крупнейших трубопроводных проектов общей мощностью порядка 195 млрд куб. м газа в год («Северный поток – 1», «Северный поток – 2», «Голубой поток», «Турецкий поток» и «Сила Сибири»). 

В 2022 г. экспорт «Газпрома» в дальнее зарубежье рухнул до 100,9 млрд куб. м со 185,1 млрд в 2021 г. По данным Росстата, добыча газа в России в I квартале 2023 г. снизилась на 14,1% в годовом выражении до 149 млрд куб. м, напоминает Андрианов. По его словам, трубопроводный экспорт газа в дальнее зарубежье в 2023 г. может сократиться на треть по сравнению с 2022 г. и составить 67–69 млрд куб. м. «Это неизбежно приведет к сокращению объема «газовых» налогов», – подытоживает он. По мнению Андрианова, крайне важно уйти от подхода, при котором пополнение бюджета налогами «здесь и сейчас» становится важнее долгосрочного развития отрасли. Рост ненефтегазовых доходов бюджета, о котором на ПМЭФе заявил президент Владимир Путин, «это прекрасно и для страны в целом, для нефтегаза, для которого фискальная нагрузка достигла критического уровня». «Чтобы сохранить лидирующие позиции в глобальной энергетике, это давление надо ослаблять», – заключает Андрианов.

На выполнение предложений Сечина понадобится несколько лет, так как все они достаточно комплексные, считает партнер Kasatkin Consulting Дмитрий Касаткин. По его мнению, создание новой платежно-расчетной системы – технический вопрос, но для того, чтобы хотя бы 5% глобальной торговли перешло на новую систему расчетов, понадобится около 10 лет. На строительство флота танкеров и газовозов, а также газопроводов необходимо минимум 3–5 лет, продолжает он, а на решение проблем в энергетике – 10–15 лет.

В подготовке статьи участвовала Софья Шелудченко