Президент Siemens в России: «Разговоры об уходе Siemens из России – это всего лишь спекуляции»

Александр Либеров – первый руководитель российского подразделения Siemens родом из России. Он возглавил компанию в октябре в непростые времена для иностранных инвесторов вообще и для Siemens в частности. Компания судилась с ростеховским «Технопромэкспортом» из-за поставок четырех своих газовых турбин в Крым в обход санкций Евросоюза. Турбины изготовило совместное предприятие Siemens и «Силовых машин», которые с января находятся под санкциями. Сразу после того, как разразился скандал, владелец «Силовых машин» Алексей Мордашов пригрозил выйти из совместного предприятия и запустить собственное производство турбин. Судьба партнерства может решиться до конца года, говорит Либеров в интервью. Но настойчиво подчеркивает, что Siemens намерен развиваться и инвестировать в России в любом случае. Как очевидное доказательство он приводит планы локализации турбин, вагонов и электропоездов.

Сейчас, по словам Либерова, турбина Siemens локализована на 62%. По каким позициям, он перечислил в более подробном разговоре с «Ведомостями». Все они не касаются производства крупных узлов и основных деталей, в частности так называемого горячего тракта. На то чтобы локализовать турбину полностью (а компания думает об этом), Либеров отводит еще около шести лет.

Несмотря на трудности, у Siemens в России есть хорошие новости. Из-за перепроизводства энергетического оборудования глобальная компания сократила мощности в разных местах присутствия, стоял и вопрос о закрытии завода в Санкт-Петербурге («Сименс технологии газовых турбин», то самое СП с «Силовыми машинами»). Но по решению штаб-квартиры предприятие продолжит работать: завод определен как «стратегическое производство для обслуживания российского рынка».

На новом посту Либерову выпало сразу начать работу и по новой стратегии концерна «Видение-2020+». Предыдущая – до 2020 г. – реализована досрочно, объявили в августе руководители глобальной компании. Какие задачи главные в России, Либеров рассказал «Ведомостям».

Локализация – «вопрос не только денег»

– Вы участвуете в обсуждении с российскими властями дорожной карты по локализации энергетического оборудования?

– Siemens очень давно на российском рынке, и по локализации многое уже сделано в предыдущие годы. Мы инвестировали более 1 млрд евро в создание локальных производств. В ближайших планах – локализация газовой турбины SGT5-2000E. Она уже локализована на 62%, но планируем довести до 70% к 2020 г. Это связано с инвестициями, поэтому мы находимся в переговорах по согласованию сроков дальнейшей локализации после 2020 г. в том числе и с отраслевыми министерствами: Минэнергетики, Минпромторгом, Минэкономразвития. Обсуждаем наши планы и надеемся найти понимание со стороны государственных структур, чтобы продолжить инвестировать.

– Директор департамента «Производство энергии и газ» российского подразделения Siemens Олег Титов говорил о возможности довести локализацию турбины до 100% и планах в скором времени инвестировать в это $4 млн. Достаточно ли такой суммы и о каких сроках идет речь?

– 70% реально, как я уже сказал, к 2020 г. Локализация горячего тракта потребует больше времени. По нашим оценкам, к концу 2024 г. турбину можно локализовать полностью.

– Как вы расцениваете заявление Алексея Мордашова, что «Силовые машины» могут заменить турбины Siemens, насколько оно обоснованно?

– Запуск собственного производства больших турбин занимает много времени, даже если есть какие-то наработки. Это может занять от пяти до семи лет и требует достаточно серьезных инвестиций.

Развитие турбины SGT5-2000Е заняло у нас много времени и средств. Она была представлена на мировом рынке в 1981 г. и с тех пор постоянно совершенствовалась – существует девять версий этой турбины. Ее локализацию в России мы начали еще в 1991 г. на базе «Интертурбо». С 2012 до 2018 г. мы инвестировали 110 млн евро, не говоря о времени на обучение персонала, поиск поставщиков, согласования и проч.: надо понимать, что локализация – вопрос не только денег. И также речь идет не только об освоении производства ГТУ [газотурбинной установки], но и о развитии сервиса, без которого разговора о локализации быть просто не может. С точки зрения сертификации и вопросов качества газовая турбина компании Siemens, выпускаемая в Санкт-Петербурге, должна соответствовать мировым стандартам.

Так что наш опыт показывает, что это достаточно рисковое мероприятие с отсутствием гарантий на успех. Вернее, не с полной гарантией на успех.

– Сейчас у вас в 62% локализации входит в основном сборка и подгонка, а это не суперквалифицированный труд. Подразумевает ли 100%-ная локализация и передачу технологий?

– Да.

– И вы не видите риска в передаче технологий, учитывая заявления, что «Силовые машины» разработают свою турбину? Ваши знания и интеллектуальные разработки едва ли не самое дорогое, что в ней есть.

– Любые решения по инвестициям [в том числе передача технологий как инвестиции] будут приниматься только с учетом возможностей рынка. Для этого мы и ведем переговоры с государством, выясняем, насколько оно готово поддерживать рынок. Понятно, что любой бизнес связан с риском.

– Хорошо. В 2024 г. вы доводите локализацию турбины до 100%. Дает ли это вашим партнерам, получившим интеллектуальные технологии, возможность выпустить турбины под другим брендом, без вашего участия?

– Мы готовы передать интеллектуальную собственность в рамках СП.

– Где есть не только Siemens, но и второй участник, который будет иметь полный доступ к этой интеллектуальной собственности?

– Это не значит, что он может безоговорочно воспользоваться ею, – таковы условия СП. Мы готовы продолжать работать с «Силовыми машинами» в том виде, в котором сейчас существует партнерство. Мы находимся в переговорах с г-ном Мордашовым по нашему дальнейшему сотрудничеству – планируем прийти к общему решению до конца 2018 г. И, соответственно, до конца года определимся с выбором – либо продолжаем работать вместе, либо, если «Силовые машины» хотят заниматься своей разработкой, мы становимся конкурентами.

– Если случится пойти параллельными путями, займетесь производством сами или будете искать нового партнера?

– Было бы неправильно рассуждать о новом партнере, учитывая, что у нас есть действующий.

– Вы сказали – «общее решение». Вы имеете в виду по составу собственников? То есть выйдут ли «Силовые машины» из СП?

– Я надеюсь, что мы придем к общему решению продолжить совместную работу.

– Но вариант с параллельными путями не исключается?

– Это нужно спросить у г-на Мордашова.

– Вы не заинтересованы в выкупе их доли?

– Мы заинтересованы в том, чтобы продолжить совместную работу с партнером.

Случай с «отдельным заказчиком»

– Суд отказал вам в кассационной жалобе к «Технопромэкспорту». Вы будете оспаривать это решение?

– На наш взгляд, мы предприняли все возможные действия в правовом поле, чтобы признать недействительными договоры на поставку газовых турбин «Технопромэкспорту», однако мы не достигли ожидаемых результатов. Внутренние расследования не выявили каких-либо нарушений со стороны сотрудников Siemens.

Сейчас дополнительные меры контроля конечного использования продукции Siemens применяются к поставкам энергогенерирующего оборудования. Новый механизм предусматривает, что поставки оборудования будут осуществляться при уверенности в том, что оно будет установлено в оговоренных контрактами конечных пунктах назначения. Это также означает, что установка оборудования на площадках будет осуществляться специалистами Siemens или авторизованными подрядчиками.

– Эта история повлияла на глобальный бизнес компании?

– Я не вижу негативного влияния на глобальную компанию. Это случай с отдельным заказчиком, мы не можем переносить его на другие российские компании, с которыми у нас выстроены доверительные отношения за долгие годы совместной работы. И все разговоры на тему, что Siemens уходит из России, – всего лишь спекуляции.

– Спекуляции были инициированы в том числе и вашими партнерами из «Силовых машин»...

– Спекуляции всегда имеют место на рынке.

Наши намерения по локализации говорят о том, что мы не хотим уходить, а хотим тут развиваться и дополнительно инвестировать в российскую экономику. С учетом СП у нас здесь работает около 7000 человек. Занятость населения в России с помощью Siemens со всеми контрактами – 48 000 человек. Это достаточно серьезный вклад в развитие российской экономики. Мы работаем с 2200 поставщиками. Эти цифры говорят о том, что Siemens здесь является не просто торговым представительством, а полноценным игроком, интегрированным в различные отрасли экономики. Это железнодорожное машиностроение, энергетика, индустрия, автоматизация, повышение энергоэффективности зданий, системы безопасности, здравоохранение, ветряная энергетика. И мы основываем новые компании.

– Siemens в России будет делать акцент на каком-то направлении? Какие основные задачи развития?

– Основной своей задачей я вижу увеличение локализации в области энергетического оборудования, производства газовых турбин и железнодорожного машиностроения.

Второе – продвижение новых бизнес-направлений, связанных с цифровой экономикой, наращивание потенциала и компетенций, начало работы по пилотным проектам. Например, мы работаем с заводом «Камаз» по созданию цифрового предприятия. Я вижу перспективы для работы с другими крупными российскими компаниями по внедрению цифровых технологий и автоматизации.

Третье – это работа по крупным проектам. В частности, мы ведем сейчас переговоры с «Российскими железными дорогами» (РЖД) по поставке новой партии поездов «Сапсан». Также важна работа по программе ДПМ-2 (программа модернизации ТЭС по договорам предоставления мощности. – «Ведомости») с российскими органами исполнительной власти и клиентами, такими как «Интер РАО», «Газпром энергохолдинг», «Фортум» и др.

У нас есть интересные проекты в стадии реализации. Это проект, который мы выиграли в декабре 2017 г., по строительству под ключ электростанции в Нижнекамске, подставка газовых турбин для Грозненской ТЭС и работа над проектом «Новатэка» «Ямал СПГ». Это также поставки и сервис «Ласточек», производство локомотивов, которым занимается наш завод «Уральские локомотивы» (СП «Синары» и российского Siemens. – «Ведомости»).

Если говорить о внутренних задачах, то сейчас наш фокус – реализация «Стратегии 2020+». Необходимо упрощение внутренних структур, создание эффективной системы сбыта в регионах, в том числе по бизнесу с небольшими объемами, связанному, например, с продажей систем автоматизации и безопасности зданий.

Siemens готов дать больше турбин

– Видите ли вы рынок больших газовых турбин за пределами программы ДПМ-2? Или это в основном сервис?

– Видим. Потому что Россия остается страной с централизованной генерацией энергии. Наши турбины востребованы и без этой программы, мы поставляем их в Грозный и Нижнекамск. Естественно, что программа поддержки должна мотивировать к новым инвестициям, но мы видим целый ряд проектов, где наши турбины могут быть использованы и за ее пределами.

– Мощности по производству газовых турбин в мире – 300 единиц в год, а спрос в 2 раза ниже, это означает очень высокую конкуренцию. Как чувствует себя Siemens и может ли сгладить ситуацию спрос на российском рынке?

– В связи с децентрализацией энергии мировой рынок больших газовых турбин упал почти в 2 раза. И у всех производителей возникли проблемы с перепроизводством. Мы приняли решение сократить наши производственные мощности в мире в связи со структурными изменениями на рынке и сокращением его объемов. В прошлом году было объявлено об объединении нескольких департаментов и закрытии ряда производств.

Я думаю, что на мировом рынке будет происходить консолидация и снижение производственных мощностей. Так что появление еще одного игрока может быть не совсем экономически оправданно, так как рынок сокращается (здесь Либеров возвращается к заявлению Мордашова о возможности замещения турбин Siemens. – «Ведомости»).

При этом российский рынок остается интересным для нас – в том числе и поэтому было принято решение оставить завод в Санкт-Петербурге и продолжать его развитие. Штаб-квартира приняла однозначное решение, что в Санкт-Петербурге будет стратегическое производство для обслуживания российского рынка.

– В продажах глобального сегмента «Сименс газовые турбины» какова доля российского рынка – процент от всех поставок и процент в выручке?

– К сожалению, мы не можем раскрыть эти показатели, по правилам компании такая информация является конфиденциальной.

– Программа ДПМ-2 еще не принята. Вы участвуете в обсуждении ее параметров? Каков потенциал программы с точки зрения потребностей в турбинах?

– Важный качественный шаг для отрасли – технологический переход с паросилового цикла с КПД порядка 35% на парогазовый цикл с эффективностью существенно выше 50%. Мы обсуждаем программу с Минэнерго, Минпромторгом. Наша оценка потенциала программы – около 40 турбин. Может, и больше, это будет зависеть от ее параметров, как она будет выстроена.

– 40 турбин – это максимальная потребность в рамках программы или это ваш максимум по производству?

– Мы готовы производить и больше. Мы готовы выполнить все заказы в рамках ДПМ в случае выигрыша договоров.

Ветрогенераторы от Siemens

– Еще одна программа ДПМ, судьба которой сейчас решается, – поддержка возобновляемых источников энергии (ВИЭ) после 2024 г. Недавно на совещании у вице-премьера Дмитрия Козака говорили, что программа должна быть привязана к экспортным возможностям производителей оборудования. Как вы считаете, могут производители в России конкурировать, например, с Китаем или с глобальным Siemens? Планирует ли выходить на экспорт российское представительство Siemens Gamesa, одного из крупнейших в мире производителей ветрогенераторов?

– Это достаточно новое направление для российской энергетики. Мы сейчас в стадии формирования нового предприятия – российской дочерней компании Siemens Gamesa. Мы выиграли первые два заказа от компании «Энел Россия» на строительство 26 ветрогенераторов для ветропарка в Ростовской области и 58 – для ветропарка в Мурманской области. Уже подписано соглашение на использование площадки «Сименс технологии газовых турбин» в Санкт-Петербурге для сборки гондол мощностью 3–4 МВт, SG 3.4-132 в России. Это важный шаг по началу локализации продукции компании. Мы надеемся, что для развития и поддержки инвестиций западных компаний будет принято решение Минэнерго по продолжению программы поддержки ВИЭ. Это важно для инвестиционного климата в отрасли.

– Но о выходе на экспорт речь пока не идет?

– Пока рано об этом говорить, поскольку мы только создали предприятие и пытаемся реализовать первые два заказа. Планов по экспорту на сегодняшний день нет.

– Если новая программа ДПМ будет привязана к экспорту, значит, можно утверждать, что после 2024 г. у Siemens не будет возможности в ней участвовать?

– Если это будет программа с господдержкой, то мы будем рассматривать варианты.

– Без господдержки после 2024 г. как видится дальнейшее развитие производства? Анатолий Чубайс заявил, что, если не продлить ДПМ и не построить 10 ГВт мощностей, созданная индустрия не сможет развиваться.

– Любая локализация поддерживается бизнес-кейсами, бизнес-планами. Если не будет рынка, у ветроэнергетики не будет возможности развития в России. Мы рассчитываем на мудрое решение, что хорошее начинание и инвестиции западных и российских компаний будут поддержаны соответствующей программой.

– Как думаете, когда возобновляемая энергетика в России сможет существовать без господдержки на рыночных условиях?

– Альтернативные источники энергии должны быть включены в существующую энергосистему страны. Обширная территория России располагает достаточно большим потенциалом для развития ВИЭ, в первую очередь в области ветроэнергетики и гидроэнергетики. Энергия, получаемая из альтернативных источников, актуальна для отдаленных районов с проблемным обеспечением электроэнергии. При этом зеленая энергия должна соответствовать критериям эффективности и экономической доступности.

Нужно создавать механизмы законодательного регулирования, необходимо заинтересовать инвесторов (насколько нам известно, эта работа активно ведется). Если смотреть глобально, то большая часть электроэнергии в мире добывается из традиционных источников, таких как уголь, газ, атомная энергетика. Тем не менее большинство экспертов прогнозирует положительную тенденцию развития ВИЭ в будущем. Во многих странах проходит процесс трансформации энергосистемы, речь идет о последовательном переходе от традиционных источников к возобновляемым – например, в Германии на долю ВИЭ приходится не менее 1/3 генерируемой энергии. Подобная тенденция наблюдается и в Австрии, Великобритании, других странах.

– При этом средства на поддержку ВИЭ в Германии занимают треть тарифа на электроэнергию. Ежегодная субсидия – около 25 млрд евро. А в России много дешевого газа и лобби крупных нефтегазовых компаний. Вы верите в развитие возобновляемой электроэнергетики в России?

– На отдаленных и изолированных территориях с постоянным потоком ветра – да. Понятно, что масштабного развития без господдержки не будет.

Партнерство с «Новатэком»

– Siemens недавно подписал соглашение с «Новатэком» о стратегическом партнерстве по СПГ в России и других странах. Для крупного СПГ-производства нужны достаточно мощные газотурбинные установки. Речь только о поставке газотурбинного оборудования или вы рассматриваете более широкое партнерство?

– Сотрудничество с «Новатэком» – развитие партнерства как в России, так и в интернациональных проектах. Например, мы рассматриваем сотрудничество с Novatek Gas & Power Asia Pte Ltd и Total как пилотный проект во Вьетнаме. Суть проекта заключается в поставках СПГ, создании регазификационного терминала и строительстве электростанции.

– Ваша часть в этой истории – это оборудование для электростанций?

– Да, это реализация проектов по Gas to Power, совместная работа по вопросам финансирования, строительства электростанций под ключ.

Мы также рассматриваем наше участие в проектах «Новатэка», связанных с производством и перевалкой СПГ.

– Какой временной горизонт вы видите для реализации проекта во Вьетнаме?

– Сейчас сроки реализации проекта уточняются и будут озвучены позднее согласно подписанному трехстороннему меморандуму между «Новатэком», Total и Siemens.

«Ласточки» и «Сапсаны»

– Один из крупнейших ваших заказчиков в России – РЖД. Вам уже удалось пообщаться с гендиректором компании Олегом Белозеровым? Какие у вас впечатления от знакомства?

– Да, я уже лично познакомился с г-ном Белозеровым. Выяснили даже, что мы с ним из одного города (я родился и вырос в Санкт-Петербурге) и учились в одном университете. Встреча была очень короткой, поэтому дальнейшие комментарии излишни.

– РЖД покупает ваши электропоезда «Сапсан», «Ласточка». Сколько их уже в России, какие намечаются новые контракты?

– Начну с новых контрактов. Мы сейчас находимся в переговорах с РЖД о поставке 11 высокоскоростных электропоездов и 27 новых пассажирских вагонов. Они смогут быть интегрированы в 16 имеющихся у ОАО «РЖД» высокоскоростных поездов «Сапсан» для формирования 11-вагонных поездов. Рассматриваются новые разработки, среди которых двухэтажные вагоны и электропоезда со спальными вагонами на базе «Ласточки». Плюс предполагается заключение контракта по сервису.

Что касается «Ласточек», то здесь у нас [в России] в эксплуатации 110 поездов, произведенных в России нашим совместным [с группой «Синара»] предприятием «Уральские локомотивы», и 54 поезда, которые изначально были произведены в Германии. Всего контрактом с «Уральскими локомотивами» предусмотрены поставки 1200 вагонов до 2023 г.

– Двухэтажные вагоны вы тоже хотите локализовать в России?

– Готовы рассматривать их локализацию.

– Какой сейчас уровень локализации у «Ласточек»?

– В 2017 г. уровень локализации поездов «Ласточка» составил 81,7%, что полностью соответствует условиям нашего контракта с РЖД.

– А какие комплектующие для «Ласточек» импортируете?

– Это алюминиевый экструдированный профиль для сварки кузовов, электронные модули и элементы, отдельные элементы тормозного оборудования, головные сцепки.

– Несмотря на достаточно большой уровень локализации у «Ласточек», из-за их высокой цены заявку «Уральских локомотивов» отклонили на недавнем конкурсе Центральной ППК (ЦППК). (ЦППК – крупнейший в России оператор электричек, покупает электропоезда для проекта Московских центральных диаметров, первые две линии заработают в конце 2019-го – начале 2020 г.) Конкурс выиграл «Трансмашхолдинг». Есть ли потенциал для снижения стоимости «Ласточек» и готовы ли вы пожертвовать маржинальностью?

– В этом тендере речь шла о сроках производства и технических параметрах поездов, что для нас было сложно выполнимо.

Что касается стоимости, то не могу сейчас точно сказать, насколько мы можем спуститься по цене, так как это зависит от многих вещей – ресурсов, размера контракта и других условий. Поэтому просто заявить, что мы готовы сократить, например, прибыль на 3%, не очень уместно. Надо рассматривать непосредственно условия конкретного коммерческого предложения.

– Ваши «Ласточки» помимо прочего РЖД использует на Московском центральном кольце (МЦК). Тут у вас какие планы? Сколько уже продали, какие поставки ожидаются?

– На МЦК используется 42 поезда «Ласточка». РЖД ведет переговоры о сокращении интервалов в часы пик до 4 минут. По нашим расчетам, для этого понадобится еще шесть поездов. Мы готовы их поставить, но конкретных переговоров пока нет.

– Еще один новый продукт, который вы можете локализовать в России, – «Сапсаны». Ожидается, что вы начнете их выпускать на мощностях «Уральских локомотивов» по вышеупомянутому контракту с РЖД, который вы можете подписать весной 2019 г. Что это будут за поезда, какого поколения – текущего или нового?

– Контракт будет заключен между РЖД и «Уральскими локомотивами», т. е. уже с определенной локализацией этих поездов здесь, в России. Что касается новой платформы, то она была представлена на выставке «Иннотранс» в Берлине в сентябре этого года. Мы ведем переговоры о создании совместного инжинирингового центра между Siemens, «Уральскими локомотивами» и РЖД для разработки российской версии этого поезда для колеи 1520. Но пока решение не принято.

– Какой может быть локализация – какой уровень хочет РЖД, какие возможности у вас?

– Мы находимся в начальной стадии переговоров. Надо учитывать, естественно, и экономический эффект от локализации. Для этого просчитывается, какой процент локализации наиболее интересен как с точки зрения компании, так и с точки зрения заказчика.

– Есть ли смысл полноценно локализовывать текущее поколение «Сапсанов»? Не проще собрать эти 11 поездов, а потом локализовывать новое поколение?

– Это было требование заказчика. Мы считаем, что новое поколение высокоскоростных поездов должно быть произведено в России с использованием современных технологий.

– Вы пойдете на эти инвестиции? Вы же можете их не окупить – всего 11 поездов.

– Мы готовы локализовывать. Но, повторюсь, степень локализации зависит от заказчика.

– Это и есть предмет переговоров?

– Да.

– Получается, пока рано спрашивать вас о стоимости всего проекта?

– У нас есть принципиальная договоренность о том, что мы хотим заключить контракт, как вы заметили, до 31 марта 2019 г. Определены основные параметры. Объем, коммерческая часть, степень локализации и шаги по локализации являются предметом переговоров.

– Инвестиции ваши или вы их разделите с партнером в СП?

– Это тоже предмет переговоров.

– Есть ли у вас понимание предела инвестиций в локализацию «Сапсанов» в России?

– Этой цифры сейчас нет. Как и в любом коммерческом контракте, вопрос цены, оплаты и размер инвестиций – взаимосвязанные вещи.

– «Сапсаны» сейчас в основном используются на маршруте Москва – Санкт-Петербург. РЖД объясняет желание увеличить их парк высокой загрузкой поездов, близкой к 100%. А есть ли внутренние резервы? По вашим расчетам, сколько в среднем часов в сутки «Сапсан» находится в работе? И какие показатели по другим странам, где используются схожие поезда?

– Примерно 18–20 часов (кроме ночного времени). В других странах аналогично, даже немного меньше. Основная цель нашей компании – обеспечить готовность составов для эксплуатации, а загрузка определяется оператором. С точки зрения сервисного обслуживания уровень готовности у «Сапсанов» один из самых высоких в мире – любые железные дороги могут завидовать: 99,9%. Это определяется как высоким спросом, так и высокой надежностью поездов. Как вы знаете, создано депо «Металлострой» в Санкт-Петербурге, где поезда обслуживаются 24 часа в сутки. Каждый «Сапсан» в среднем проезжает в год 500 000 км. И если исходить из 30-летней эксплуатации поезда, то получается 15 млн км.

– Вы довольны партнерством с «Синарой»?

– Да, довольны. Мы на постоянной основе общаемся с представителями акционеров «Синары». Я также вошел в совет директоров «Уральских локомотивов».

– У вас сейчас паритетное СП. Изменения в структуре владения планируются?

– Нет, никаких изменений не планируется.

Сделка с Alstom

– В первом полугодии 2019 г. ожидается глобальное объединение с вашим участием: планируется, что 50% капитала Alstom будет принадлежать Siemens, в обмен вы передадите в создаваемое СП свои мощности по производству поездов и сигнализационного оборудования. Предполагается, что в России СП Alstom и Siemens получит долю в заводах, входящих в «Трансмашхолдинг». Как это может отразиться на списке выпускаемой обеими компаниями (с участием партнеров) в России технике? Вы конкуренты, у вас есть пересекающаяся продукция.

– Вы абсолютно правы, говоря, что в настоящее время мы являемся конкурентами. Сделка еще не оформлена и находится в режиме согласования, в том числе со стороны ФАС. Более подробные комментарии по этой сделке до согласования дать не могу.

– Тем не менее поясните ваше мнение: имеет ли смысл параллельно выпускать партнерами конкурирующие скоростные поезда – «Ласточку» и «Иволгу»?

– Финальное решение будет приниматься после получения одобрения сделки. Кроме того, во многом такое решение зависит от наших заказчиков – РЖД.

– Когда ожидаете получить одобрение?

– Надеемся, что это произойдет до начала 2019 г.

– В 2014 г. Siemens совместно с «Русскими машинами» хотел участвовать в одном из конкурсов Москвы на закупку метропоездов. Но союз не случился – компания не была готова выполнить все требования к поездам, пояснял тогда ваш предшественник Дитрих Меллер. По условиям конкурса, например, требовалось в сжатые сроки локализовать в России производство и открыть конструкторское бюро. Какие планы у вас сейчас, не думаете все-таки участвовать в конкурсах Московского метрополитена?

– Принципиально мы готовы рассматривать возможность участия в таких конкурсах. Недавно, например, мы выиграли тендер в Лондоне на поставку 94 вагонов. Поэтому, если объявят тендер, мы, конечно, будем анализировать его условия. Возможность нашего участия зависит от конкретных параметров тендера.

Медицинское оборудование – стабильный бизнес

– Мы знаем, что вам небезразличен медицинский сегмент бизнеса. Как развивается это направление?

– Да, я начинал свою карьеру в Siemens в 1996 г. в Санкт-Петербурге в медицинском бизнесе. И большую часть времени в компании провел именно в этом бизнесе – свыше 10 лет. Вопрос здравоохранения важен для Siemens в социальном плане, в плане развития общества. Здесь мы уже давно сотрудничаем с учреждениями здравоохранения, поставляем различные системы в области лабораторной диагностики, МРТ, компьютерные томографы, оборудуем сложные медицинские центры. У нас развита система сбыта, работаем и с компанией «Сименс финанс», которая предоставляет оборудование в лизинг. Мы обеспечиваем локальный сервис нашей продукции. И этот бизнес для нас важен.

– Какой финансовый вклад этого сегмента?

– С точки зрения объемов продаж это наиболее стабильный бизнес. Хотя и не такой масштабный, как в сфере железнодорожного строительства или энергетики, где мы получаем большие проекты.

Россия плюс Германия

– В какой момент вы стали гражданином Германии?

– Я из Санкт-Петербурга, окончил Государственный университет экономики и финансов в Санкт-Петербурге, там же начал карьеру в Siemens и стал первым руководителем компании, который родился в России. Я довольно долго жил, учился и работал в Германии. Так случилось, что эта страна стала центром моей жизни, поэтому я и принял решение получить гражданство.

– Вам сейчас удается отдыхать?

– Первый месяц в новой должности был достаточно напряженным. Был целый ряд значимых событий для нашей компании: это и железнодорожный форум в Сочи, и РЭН, и Siemens Business Conference в Берлине. Моя задача в новой должности – как можно быстрее встретиться с наиболее важными клиентами, с руководителями крупных компаний. Но в компании налаженные процессы и хорошая команда, так что я не один всем занимаюсь.

Я занимаюсь спортом, очень люблю хоккей. Но в хоккей не играю – только смотрю. Я смотрю матчи Ночной хоккейной лиги и КХЛ, болею за питерскую команду СКА. Хожу на матчи и в Москве, и когда бываю в Петербурге. В футболе болею за сборную России и сборную Германии. Недавно увлекся рыбалкой. Пока мой самый большой трофей – форель весом 3,5 кг, но я только в начале пути.