Сергей Янчуков: «20 лет не хватит, чтобы решить все наши задачи»

В 2023 г. группа компаний «Мангазея» выкупила у Highland Gold Владислава Свиблова крупное месторождение золота в Забайкалье. Сумму этой сделки эксперты оценивают в $100 млн. Несмотря на то что группа «Мангазея» занимается несколькими видами бизнеса – газом, золотом, недвижимостью, сельским хозяйством, информация о ее деятельности довольно редко попадает в публичное поле. В интервью «Ведомостям» владелец группы Сергей Янчуков рассказывает, что будет делать с оставшимися газовыми активами, почему компания решила строить жилье и пахать землю на границе с Китаем, а также о надеждах на собственную IT-компанию.

– Для нас все бизнесы важны. Просто по финансовым показателям самым крупным на сегодняшний момент является золотодобывающий бизнес, т. е. компания «Мангазея майнинг». Хотя основным направлением группы его бы я все равно не назвал.

– Нет, это коммерческие условия.

– Капитальные затраты там будут на уровне 35–40 млрд руб. Проект сложный, но очень интересный и перспективный для нас. Мы рассчитываем в перспективе пяти лет выйти на ежегодный объем переработки руды в размере 2–2,5 млн т и производство золота во флотоконцентрате до 7 т в год. Но пока нам нужно решить много задач. Мы надеемся на сотрудничество с правительством по этому проекту. Совместно нам предстоит закрыть ряд важных вопросов. Забайкалье вообще особенный и очень важный регион для меня лично. А Тасеевское – одно из ключевых и самых крупных месторождений края. Его реализация позволит обеспечить местное население рабочими местами, окажет положительное влияние на социальную жизнь района. По крайней мере, мы постараемся сделать все необходимое для этого.

«В период нестабильности золото – хороший инструмент»

– Мы смотрели несколько мелких месторождений, но они нам неинтересны с точки зрения стратегии. Так что переговоров на сегодняшний день мы не ведем. Мы и так взялись за очень сложный актив, осознавая все риски.

– У нас есть планы по созданию своего хаба или гидрометаллургического комбината по переработке упорных руд.

– Сложно сказать. Вот тут мы как раз столкнулись с санкционными трудностями, потому что есть оборудование, которое действительно сложно получить. Специальные насосы, трубы, дуплекс, супердуплекс и проч. Поэтому на данный момент мы изучаем все варианты, чем возможно все это заменить. Соответственно, мы надеемся ответить на эти вопросы в течение этого года, тогда и сможем говорить о сроках проектирования и строительства производства. Но для себя мы видим перспективу по созданию своего комплекса. При этом, поскольку в Забайкальском крае много упорных руд, мы будем готовы предоставлять наши мощности и другим компаниям. Такой план у нас.

– Мы оцениваем вложения в такой проект на уровне 30–40 млрд руб.

– В прошлом году мы выросли более чем на 20% – объем добычи на трех наших месторождениях, Наседкино, Кочковском и Савкино, составил 3,2 т золота. В 2023 г. ожидаем порядка 2,5 т – на Савкино останавливаем производство золота методом кучного выщелачивания. Вообще, 2023 год для нас будет очень важным: запланировано большое количество исследований и подготовительных работ. Нам предстоит принять ключевые инвестиционные решения и определиться со стратегией развития. Впереди у нас крупные проекты по переработке упорных руд Итакинского, Кочковского и Тасеевского месторождений. В наших планах на горизонте 5–6 лет войти в топ-5 с добычей около 15 т за счет этих активов.

– Мы смотрим на геологоразведку. Это такой бизнес, мы должны постоянно смотреть на «восполнение» минерально-сырьевой базы. Вот то, что касается сделок по покупке, наверное, нет, потому что для нас объем запасов уже достаточно большой и наша задача сейчас сделать так, чтобы эти запасы работали и приносили пользу.

– Сейчас экспортом мы не занимаемся, на сегодняшний день продаем все внутри страны, учитывая ситуацию на рынке. Дисконты на данный момент практически сошли на нет. Соответственно, нам выгоднее продавать золото банкам здесь – тем, которые дают лучшую цену. Да, у нас есть экспортные лицензии и заключено несколько экспортных контрактов. И мы делали, как я говорил ранее, пробные поставки. Но в целом этот сегмент сейчас неконкурентный.

– Это не наш бизнес. Но хорошо, что он появился, потому что, наверное, во многом это позволило сократить дисконт на рынке.

– С учетом того что происходит в мире, а также инфляции, мне кажется, что золото, как минимум, не будет дешеветь. Думаю, что цена будет держаться на уровне, который есть сейчас. В текущий период нестабильности золото – хороший инструмент для сохранения сбережений.

«Открываются новые возможности, потому что игроки уходят с рынка»

– Я люблю все свои компании одинаково абсолютно. Если у вас есть несколько детей, шесть например, разве можно любить кого-то больше? Сейчас я генеральный директор компании «Мангазея девелопмент». 60% времени я отдаю ей. Девелоперский бизнес нашел у меня в душе особый отклик. Мне хочется построить ту компанию, которая будет делать своих клиентов по-настоящему счастливыми. Все это соответствует моему внутреннему пониманию мира, внутренней философии. Девелопмент – прекрасный бизнес, который влияет на облик городов, в данном случае Москвы. И очень приятно видеть результаты своего труда.

На данный момент мы делаем акценты на трех аспектах: доукомплектовываем команду, привлекая самых сильных игроков с многолетними экспертизой и опытом на рынке, приобретаем активы и расширяем портфель, ну и, конечно же, развиваем уже приобретенные площадки, стараясь создавать на них максимально качественный продукт. Наша цель – войти в топ-10 девелоперов на рынке в ближайшие пять лет. 

– Для девелоперского направления эта проблема была все-таки менее значительной, нежели скачки курсов валют. Вот это влияло на бизнес. А со стройматериалами нам, наверное, повезло. Например, мы заключили контракт на поставку лифтового оборудования Mitsubishi, которое производится в КНР. Насосное же оборудование, которое мы используем на проекте, производится в России. И так далее. С этим проблем нет.

– Когда курс прыгнул до 100 руб. за доллар, то оно подорожало, но потом же все откатилось до 58 руб. Я точно знаю, что мы по своим проектам из бюджета не вышли.

– Девелоперский дивизион появился в 2012 г. За это время мы сдали четыре комплекса и сейчас завершаем строительство пятого – ЖК «Интонация». Разрабатываем также новые проекты на двух приобретенных площадках: Большая Тульская, 10, и Открытое шоссе, 9.

– Никак не изменилась. Я верю в будущее девелопмента.

– Однозначно. Я верю в Россию, верю в Москву, верю в регионы. Да, в прошлом году было несколько стрессовых месяцев – сперва февраль, март, апрель, потом сентябрь. Некоторые люди находились под эмоциональным давлением, боялись вкладывать деньги. Это, конечно, какое-то время давило на продажи и бизнес, соответственно, и на дух команды. Мы несколько раз собирались, обсуждали разные стратегии развития и риски, но всегда приходили к одному решению – нужно двигаться вперед. Ничего останавливать мы не будем. Наоборот, сейчас для нас открываются новые возможности, потому что некоторые игроки уходят с рынка.

– А у нас в прошлом году был в продаже только один проект – клубный дом «Интонация» на 308 квартир, поэтому наша статистика не является показательной. Пару месяцев, когда было общее падение по рынку, мы реализовывали всего несколько квартир в месяц, но относительно нашего плана продаж это было незначительное снижение, так как мы изначально не закладывали большие темпы. Что касается всей отрасли, то после падения в апреле и, наверное, в сентябре рынок начал восстанавливаться, а клиенты – возвращаться.

– Хороший вопрос. В прошлом году была небольшая корректировка цен. Я считаю, что больше корректироваться они не будут хотя бы потому, что больше уже некуда. Так что по мере улучшения экономической ситуации цены будут расти. Да, это будет уже не галопирующий рост, но он все же будет.

– Незначительная, в районе 10–15%.

– Более 600 000 кв. м в Москве. Мы планируем в этом году приобрести еще две площадки, как минимум. Соответственно, увеличить портфель до 1 млн кв. м, ну или как получится. Кроме того, мы претендуем на строительство крупного проекта «Дальневосточный квартал» в Чите, это порядка 400 000 кв. м жилья.

– Структура правительства России будет проводить конкурс, мы бы хотели в нем поучаствовать.

– Посмотрим. Хотим начать с Читы, решить там все организационные вопросы, создать действенную команду, а дальше будет видно.

– Без комментариев.

– Да, этот инструмент и сейчас оказывает хорошее влияние на рынок, а уж в 2020–2021 гг. тем более. Просто нас это не совсем касается. Такая ипотека выдается на квартиры стоимостью до 12 млн руб., а у нас в основном бизнес-класс, он стоит дороже.

– Мы приобрели несколько площадок в этом сегменте и рассматриваем еще ряд участков. Мы хотим, чтобы в нашем портфеле был и эконом, и комфорт, и бизнес, и, возможно, даже премиум. Элитный сегмент мы не рассматриваем.

– До него необходимо дорасти, его нужно уметь создавать.

– Там было несколько продавцов, у одного доля около 80%. После начала СВО он отказался от продажи участков. Не знаю почему. Поэтому у нас этого проекта нет. Может, какой-то другой девелопер сможет договориться.

– У нас есть коммерческая недвижимость внутри наших проектов. Отдельно это направление мы не рассматриваем. Если город посчитает, что в рамках того или иного будущего проекта должна быть коммерческая составляющая, то мы с радостью этим займемся.

«Все зависит от мощности трубы, которую нам предоставят»

– Годом основания группы «Мангазея» я считаю 2001-й, в котором учредил нефтедобывающее предприятие «Клиринг нафта». Чуть позднее, в 2006-м, я получил контроль над компанией «НК «Мангазея». Несмотря на ее название, нефтяных активов у нее никогда не было, но она владела двумя газовыми месторождениями – Черничное и Тэрельское. Черничное мы продали «Новатэку» несколько лет назад, потому что не могли им заниматься в связи с его удаленным месторасположением. А у «Новатэка» есть актив всего в 30 км оттуда, соответственно, и инфраструктура, и труба, а значит, и возможность его разрабатывать.

– Оно осталось у нас, но это сложное месторождение с трудноизвлекаемыми запасами. Мы достаточно долгое время проводили там геологоразведочные работы, изыскания. И в итоге нашли технологию, которая позволит нам экономически выгодно извлекать запасы газа. Поэтому сейчас мы находимся в поиске способа монетизации этого актива. Несмотря на большие запасы – а там около 100 млрд куб. м, по меркам газодобычи это все равно некрупное месторождение. Тем более что от газотранспортной системы «Газпрома» оно находится далеко – где-то в 150–160 км по прямой. Строительство такой трубы экономика не выдержит, соответственно, мы ищем другие варианты монетизации.

– Через электроэнергию и выработку газомоторного топлива или за счет входа в трубу на расстояние в 30–50 км, что позволит удержать экономику проекта. С электроэнергией не очень получается опять же из-за удаленности месторождения и в связи с тем, что у работающих в этом месте компаний уже есть своя генерация. А протянуть инфраструктуру до магистральной трубы не позволяет экономика, слишком дорого получается. Остается два варианта. Первый – продажа газа «Роснефти», которая находится рядом. Мы с ней ведем переговоры уже около года. Второй – выработка газомоторного топлива или компримированного газа.

– Да, мы рассматриваем строительство малотоннажного комплекса СПГ мощностью до 7 т в час, 55 000 т в год. При этом объем производства КПГ планируется в зависимости от спроса непосредственно на криогенных АЗС.

– Нет. На добычу это никак не влияет. Если мы говорим про газомоторное топливо, там используются малотоннажные установки, а они производятся в России. Так что никаких проблем мы не видим. Аналогичная ситуация и с выработкой электроэнергии – есть наше оборудование, есть оборудование из КНР.

– Точно сказать на данный момент не могу, мы ориентируемся на 2026–2027 гг.

– Проектный уровень зависит от способа монетизации, т. е. если мы продаем этот газ в трубу, надо понимать, что цена для нас будет низкой. Тогда все зависит от мощности трубы, которую нам предоставят. Мы под это и будем подвязывать свою добычу.

– Мы текущим проектом занимаемся уже больше 15 лет, и для нас крайне важно его завершить. Не отработав то, что уже есть и начато, идти искать еще что-то новое крайне безответственно.

– С торговли ценными бумагами, с обменных операций. Делали бюджетные зачеты, потом я начал заниматься торговыми операциями. Инвестировал деньги в российские сырьевые компании, затем уже приобретал контроль над активами как контролирующий акционер.

«Тельмана Исмаилова видел последний раз в Лондонском суде»

– Ей принадлежит порядка 30 000 га земли на границе с Китаем недалеко от нашего рудника, в Калганском и Нерчинско-Заводском районах Забайкальского края. Замечательные места, очень красивые.

– Пашем и используем под это сейчас около 5000 га. Но мы занимаемся этим только три года, для нас это совершенно новое направление. Мы создали там необходимую инфраструктуру и сейчас подбираем команду, а также занимаемся поиском той технологии, которая позволит развить бизнес и начнет давать прибыль. Пока мы ее не нашли. То есть единственное, что мы получили в этом году, – 40 центнеров овса с гектара. Это уже более-менее приличный урожай. А по другим культурам – льну, масличным и рапсу – пока не смогли получить урожайность, которую планировали.

– Там есть определенные климатические особенности. К ним нужно приноровиться. То есть необходимо найти культуры, которые пригодны для выращивания. Мы сейчас как раз находимся в таком поиске.

– Нам это очень интересно, мы в это направление верим. И верим, что наша настойчивость и упорство не пропадут даром. Что мы в итоге найдем либо ту культуру, либо ту технологию, которая позволит зарабатывать. Пока же этот бизнес денег не приносит.

– Да не было какого-то жуткого страдания. Ничего нерешаемого точно не было. Да, есть сложности с проектированием комплексов по переработке упорной руды, но мы их решим.

– За счет параллельного импорта. Спасибо правительству, которое вовремя приняло все необходимые меры. И сделало этот инструмент рабочим. И да, с помощью китайских партнеров мы также будем ее решать.

– Никогда не задавался этим вопросом. Если бы мы выходили на публичный рынок, тогда эта тема была бы актуальной. Но у нас таких планов нет. Я единственный акционер. И все необходимые ресурсы для того, чтобы реализовывать наши инвестиционные программы, у нас есть. Этого достаточно.

– Собственные ресурсы и кредиты. Пока развиваемся за счет них.

– По золоту нашим партнером был банк «Открытие». Сейчас – ВТБ. Он нам очень помогает, так как хорошо понимает наш бизнес. У нас также хорошие отношения со «Сбером».

– Нет. Мы включены в реестр его кредиторов. Получили от продажи его активов около 20 млн руб. – и все.

– Никаких контактов. Видел его последний раз в Лондонском суде. Мне его искренне жаль, не дай бог попасть в такую ситуацию на старости лет.

– Те направления, в которых мы работаем, и так очень объемные. Нам бы хотелось, чтобы в них мы были лучшими. Может быть, не по объему, но по качеству. Вот мне 47 лет, ну сколько я еще смогу активно работать? Лет 20. Так вот 20 лет – это тот срок, которого не хватит, чтобы решить все задачи по золоту, девелопменту. А по газу особенно. Кроме того, сейчас активно планируем развивать нашу IT-компанию «Мангазея технолоджи». Пока ее разработки мы используем внутри холдинга. Но в этом году хотим выйти на рынок.

– Это IT-компания, которая занимается проектами автоматизации и цифровизации. Сейчас у нее единственный клиент – группа «Мангазея». Но у нее достаточно интересные наработки, мы рассчитываем, что эта компания после выхода на рынок через какое-то время окажется в топе.