Правительство создает инфляционные риски, опасается ЦБ

Дискуссия, как и когда нужно тратить бюджетные средства, обострилась в пятницу – ЦБ увидел в бюджетной политике правительства инфляционные риски. «Догоняющий рост бюджетных расходов во втором полугодии может иметь проинфляционный эффект в конце 2019 – начале 2020 г.» – таким комментарием сопроводил ЦБ снижение ключевой ставки до 7,25%.

Во втором полугодии расходы бюджета должны вырасти – правительство сдерживало их в первом полугодии; появятся траты на национальные проекты, могут быть приняты решения, как использовать фонд национального благосостояния (ФНБ), когда он превысит 7% ВВП.

ЦБ уже выражал инфляционное беспокойство, когда стало понятно, что дело идет к распределению денег ФНБ, – теперь добавилась критика ускорения трат бюджета, говорит главный аналитик Росбанка Евгений Кошелев. ЦБ опасается, что бюджетная политика может сыграть злую шутку, согласна с ним главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова.

Решение снизить ставку ЦБ объяснил замедлением инфляции – в июне она снизилась до 4,7% годовых (с 5,1% в мае 2019 г.) и, по оценке на 22 июля, составила около 4,6%. И может вернуться к целевым 4% уже в начале 2020 г., надеется ЦБ.

Июньское замедление инфляции по большей части носило временный характер, предупреждали аналитики «ВТБ капитала». Снижение цен на овощи и фрукты, укрепление рубля – временные, признает и сам Центробанк.

Другая причина низкой инфляции – слабый экономический рост (так считает и ЦБ): ниже ожиданий монетарных властей. По оценке Росстата, ВВП за первое полугодие вырос на 0,7%, а виноваты вялый рост инвестиций (2,6% годовых, по оценке Росстата за январь – март) и отсутствие расходов на национальные проекты, объясняют в обзоре аналитики Альфа-банка.

Временные антиинфляционные факторы сойдут на нет и в этот же момент значительно вырастут расходы бюджета и финансирование национальных проектов, предупреждает Орлова.

В начале июня Минфин рассказал об исполнении консолидированного бюджета за первые пять месяцев. Ненефтегазовые доходы выросли на 15,2% в годовом сопоставлении, а расходы увеличились лишь на 4,7%. Регионы не спешат тратить дополнительные ресурсы, а продолжают проводить жесткую бюджетную политику и погашают государственный долг, пишут аналитики РАНХиГС.

Именно значительное изъятие дополнительных ненефтегазовых доходов из экономики стало одним из основных факторов провала в первом полугодии, уверен директор аналитического департамента «Локо-инвеста» Кирилл Тремасов.

Бюджетные деньги обрушатся на рынок во втором полугодии, считает и Андрей Чернявский из Центра развития Высшей школы экономики: например, в дорожном хозяйстве освоено только 25% выделенных средств. По данным Счетной палаты, по этой статье израсходовано 23,8%.

Но есть проекты с еще более низкими показателями – «Безопасные и качественные автомобильные дороги» (12,2%), «Экология» (11,6%) и «Цифровая экономика» (8,3%). За первые шесть месяцев 2019 г. федеральный бюджет потратил на национальные проекты в целом 32,4% от плана на год – 558,8 млрд руб., указывала Счетная палата, а расходы федерального бюджета исполнены в среднем на 42,5%.

Средства на национальные проекты недорасходованы потому, что поздно утверждаются правила и заключаются соглашения о межбюджетных трансфертах и о субсидиях компаниям, говорит представитель Счетной палаты. Конкурсы на госконтракты проводятся поздно, проектно-сметной документации нет, нет и заключений госэкспертизы, сетует он. Найти подрядчиков на большую стройку сложнее, чем провести социальные расходы, согласен Чернявский.

Весной 2019 г. правительство принимало меры, чтобы сделать расходование бюджетных денег равномерным: ограничило сроки заключения соглашений о межбюджетных трансфертах и позволило регионам заключать их сразу на три года. Лимиты бюджетных обязательств доводятся до регионов на год, но контракты они смогут заключать на всю трехлетку, не опасаясь, что деньги не будут доведены, объясняет представитель Минфина. Это должно избавить регионы от повторных конкурсных процедур в начале следующего года. Все необходимые меры оптимизации и ускорения процедур для исполнения национальных проектов приняты, считает он.

Если влияние расходов бюджета еще можно просчитать, то расходы на нацпроекты – кот в мешке для ЦБ, сравнивает Орлова: часть денег идет через региональный бюджет (где за ними сложнее следить), а часть – через внебюджетные фонды, где их не видно вообще. «Поэтому инфляционные последствия могут быть существенными, и для ЦБ это огромный риск», – заключает она.

Риски повышаются, согласен главный экономист ING по России и СНГ Дмитрий Долгин, но именно из-за них ЦБ снижает ставку не так агрессивно, как хотелось бы реальному сектору. «Эффект для экономики от роста бюджетных расходов будет положительным», – уверен он.

Направления бюджетной политики и сезонность ее исполнения не изменились по сравнению с прошлым годом, уверен Кошелев, вопрос – как ЦБ будет управлять рублевой ликвидностью, как сгладит эффект, который она оказывает на инфляцию. Но сам факт критики указывает на паузу в смягчении денежно-кредитной политики после еще одного снижения ставки на 0,25 процентного пункта в сентябре, прогнозирует он. ЦБ намекает, что ждать пересмотра долгосрочной равновесной ставки (6–7%) не стоит, предупреждает Долгин.