Рождаемость в Китае упала до самого низкого уровня в истории

Борьба с женоподобными певцами – часть мер КПК для решения проблемы
Рождаемость в Китае упала до самого низкого уровня в истории/ Ng Han Guan / AP

В 2020 г. рождаемость в Китае оказалась на минимальном уровне с начала наблюдений в 1978 г. – 8,5 рождения на 1000 человек, что ниже даже российских показателей. Это следует из данных ежегодника Государственного бюро статистики КНР, ставших известными 2 декабря. Кроме того, как сообщает статистическая служба страны, в 2020 г. количество регистраций браков сократилось седьмой год подряд до 8,1 млн.

Тренд на сокращение рождаемости в КНР долговременный. Для сравнения: в 2019 г. рождаемость в Китае составила в среднем 10,48 рождения на 1000 человек. Темпы прироста населения в Китае стали резко замедляться с конца 1970-х гг. после жестких мер по ограничению рождаемости, самой строгой из которых стала политика «одна семья – один ребенок», начавшая применяться с начала 1980-х гг. (тогда рождаемость была на уровне 21 рождения на 1000 человек).

О том, позволяет ли рождаемость замещать поколения, говорит такой показатель, как суммарный коэффициент рождаемости (СКР) – условное количество детей на одну женщину в детородном возрасте. При падении СКР ниже 2,1 воспроизводства населения не происходит. В Китае по итогам 2020 г. СКР составляет 1,3 ребенка на одну женщину, в Южной Корее – 0,84, в Японии – 1,34, в России – 1,5, а самый высокий СКР в 2020 г. был в Нигере – 6,82.

На фоне тенденции сокращения рождаемости ЦК КПК в мае 2021 г. принял решение разрешить гражданам страны иметь также и третьего ребенка. В 2021 г. глава Госбюро статистики КНР Нин Цзичже сообщил, что в 2020 г. в стране родилось 12 млн детей – в 1,5 раза меньше, чем в 2016 г.

Сейчас Китай находится на перепутье, каким образом будет совершен демографический переход, через который прошли многие страны: плавно, как в Евросоюзе и отчасти даже в России, или катастрофично, как в соседних «богатых» Южной Корее и Японии, где рождаемость самая низкая в мире (7 и 6,8 на 1000 человек), отмечает директор Центра комплексных европейских и международных исследований НИУ ВШЭ Василий Кашин. В восточноазиатских тиграх ценой экономического рывка в 1970-е – 1980-е гг., сопровождавшегося отсутствием социальных гарантий, стала демографическая деградация, сокращающееся и депрессивное население, несмотря на высокий уровень богатства. Для Китая есть угроза дойти до такого же состояния в демографии, что замедлит экономический рост и не даст достигнуть сопоставимого с нынешней Японией и Южной Кореей уровня жизни, считает Кашин. Старение и сокращение населения в ближайшие десятилетия окажут серьезное давление на рынок труда и пенсионную систему, которую Пекин пытается расширить на все население.

В ряде провинций Китая уже началась депопуляция – сокращение населения. Так, пограничный с Россией северо-восточный Хэйлунцзян, где рождаемость уже ниже, чем в Южной Корее, за последние 10 лет потерял 17% населения – доля, сопоставимая с депопуляцией российского Дальнего Востока в 1990-е гг. Дорожает и рабочая сила – в крупных городах ее стоимость очень быстро растет и уже выше, чем в России.

В то же время сокращение численности рабочей силы может быть компенсировано ростом производительности труда, а китайская экономика всегда имеет возможность ввезти рабочую силу из менее развитых соседних стран с бедным и растущим населением (Бангладеш, Мьянма, страны Юго-Восточной Азии) или попросту перевести туда трудозатратное и невысокотехнологичное производство, заодно выполнив и растущие экологические требования мирового сообщества, считает заведующий кафедрой торговой политики НИУ ВШЭ Максим Медведков. Это, отмечает эксперт, происходит уже сейчас – в Малайзии, Индонезии и других странах. По его мнению, Китай сейчас пытается интенсифицировать, сделать экономику более высокотехнологичной, в этой ситуации низкая стоимость рабочей силы уже не является необходимым ему конкурентным преимуществом. Если на этом пути Пекин преуспеет, то через 15–20 лет, когда резко проявятся демографические последствия нынешнего уровня рождаемости, это не будет проблемой для успешности страны на мировых рынках.

Китайские власти считают демографическую проблему серьезной, сейчас наблюдается значительный разворот в государственной демографической политике, отметил Кашин. Кроме снятия ограничений на число детей вплоть до трех есть и другие, менее яркие, но не менее экстренные и радикальные шаги Си Цзиньпина, направленные на расшивку узких мест для решений семей о рождении детей. Так, Пекин принял ряд мер по борьбе с пузырем на рынке недвижимости, в частности ввел специальный налог, чтобы сделать нерентабельным накапливание недвижимости как объекта инвестиций богатыми домохозяйствами. Это, по мысли властей, хоть и нанесет удар по среднему классу и бюджетам провинций, должно оздоровить демографию.

Кроме того, указывает Кашин, в последние три десятилетия серьезным ограничением рождаемости была жесточайшая конкуренция в сфере образования. Китайцы, имея одного ребенка, вкладывали колоссальные деньги в дополнительное образование, для поступления в топовые университеты и лучшего трудоустройства. Теперь власти это частное дополнительное образование громят и тут на самом деле нет политики, как говорят на Западе, а опять же имеется в виду демография – снижение финансового давления на молодое поколение родителей, отмечает эксперт.

Власти КНР форсировали развитие системы социального обеспечения, свернутой в начале экономических реформ в 1970-е – 1980-е гг., хотя здесь они могут быть запоздалыми: формально уже все работающее население охвачено пенсионной системой, а фактически – половина (в начале рыночных реформ – около 17%). Наконец, КПК предпринимает усилия по изменению образа жизни – отсюда, например, борьба с женоподобным образом юношей в соцсетях, на телевидении и в целом в культуре, упор на развитие физкультуры в школах, добавляет Кашин. В то же время пока сложно сказать, пройдена ли точка невозврата или китайским властям удастся избежать демографической катастрофы в последний момент. Нынешние меры вводятся руководством КНР для того, чтобы продержаться десяток лет, стабилизировать ситуацию для формирования более долгосрочной демографической, социальной и экономической политики, заключает эксперт.