Глава BlackRock сравнил ситуацию в экономике со Второй мировой войной

Председатель крупнейшей в мире инвестиционной компании BlackRock Томас Донилон сравнил сложившуюся в мировой экономике и геополитике ситуацию с обстановкой времен Второй мировой войны. Текст его заявления приводится в итоговом докладе BlackRock «Глобальные перспективы 2023 года». Мир на фоне военного конфликта разделился на противостоящие друг другу политические блоки ценой экономической эффективности, пишет Донилон.

Политика, вынуждающая к переориентации на внутренние источники, зачастую убыточна для бизнеса: реаллокация ресурсов уже привела к дефициту предложения. Западные санкции, введенные против России после начала СВО на Украине, спровоцировали гонку экономик за самодостаточностью. Энергетическая безопасность стала приоритетом: после того как Европа отсекла себя от российских нефти и газа, начал наблюдаться дефицит энергии и рост цен. В США фиксируется стремление отдавать предпочтение торговым партнерам при поиске металлов и материалов, необходимых для перехода к нулевому уровню выбросов.

В то же время интенсивность стратегической конкуренции между США и Китаем выросла. Жесткое противостояние с КНР находит поддержку в обеих американских партиях. В частности, США пытаются ограничить доступ Китая к высоким технологиям.

В то же время последний, XX съезд компартии Китая стал поворотным событием – как в политике, так и в экономике. Пекин пересматривает приоритеты: акцент с экономического роста как такового смещается на энергетическую, продовольственную и технологическую безопасность.

Геополитическая фрагментация выступает источником постоянной премии за риск по всей линейке активов, тогда как ранее эффект политики был в лучшем случае скоротечным. Все это привело к переходу глобальной экономики в режим сильной волатильности – как на макроуровне, так и на отдельных рынках, – а также постоянно высокой инфляции. «Мы вступили в эпоху нового мирового порядка. На наш взгляд, это самая напряженная обстановка на международной арене со времен Второй мировой – полный отход от перемирия после холодной войны», – резюмирует Донилон.

Слишком сильное сравнение

С точки зрения глобальной экономики в целом сравнение с периодом Второй мировой видится слишком сильным, считает директор Института народнохозяйственного прогнозирования Александр Широв. Основной чертой, характеризующей это время, была полная мобилизация ресурсов крупнейших экономик на военные цели, сейчас же мы видим, что эти ресурсы продолжают выделяться на крупные государственные программы: например, закон о снижении инфляции в США (Iflation Reduction Act – IRA), проекты IPCEI в Европе, указывает эксперт. Текущую ситуацию можно в крайнем случае сравнивать с такими периодам холодной войны, как события во Вьетнаме, Корее или Афганистане, которые происходили на фоне разделения мира на политические блоки, добавил он. На это же указывает и рост бюджетных расходов на военную промышленность, продолжил Широв. Несмотря на повсеместный рост трат на оборону – в России, Европе, Китае и США, – до острого военного конфликта с точки зрения как экономики, так и политики пока далеко, подчеркивает Широв.

Вызовы, с которыми сталкивается мировая экономика, сейчас скорее похожи на период начала рецессии 70-х гг. и холодной войны, согласился директор группы суверенных и региональных рейтингов АКРА Дмитрий Куликов. Важная разница состоит в том, что удельная энергоемкость мировой экономики (т. е. энергия, затраченная в производстве единицы реального ВВП) с 1970–1980 гг. сократилась как минимум вдвое, поэтому значимость мировых цен на энергоресурсы для глобального выпуска снизилась, как и сила этого индикатора для предсказания рецессии, оценивает эксперт. Тем не менее проблемой является не только энергия, поэтому замедление мирового роста на какое-то время почти неизбежно, заключает он.

Еще одним отличием текущих условий от Второй мировой войны является число участников экономического противостояния и взаимоотношения между ними, добавляет доцент кафедры экономической теории РЭУ им. Г. В. Плеханова Екатерина Новикова. Несмотря на некоторую общность интересов, США все равно принимают у себя IRA, нацеленный в том числе на переманивание европейских производств, что сильно не нравится ЕС, так же и Китай при крайне быстром расширении взаимодействия с Россией все равно не спешит вступать в прямую конфронтацию со странами Запада, иронизирует эксперт. Таким образом, каждый участник этого противостояния стремится занять ключевую роль в дальнейшем развитии мировой экономики, но пока без крупномасштабных военных конфликтов, резюмирует Новикова.

Новая глобализация

В течение последних 30 лет глобализация оставалась главным драйвером роста мировой экономики: динамика мирового ВВП в среднем составляла 3% в год, напомнил Широв. Это обеспечивалось во многом за счет того, что объем экспорта на протяжении длительного времени рос быстрее экономики, уверен Широв. Тем не менее обратный процесс – регионализация – начал замещать глобализацию уже с кризиса 2008–2009 гг., продолжил он. Тогда крупнейшие экономики начали искать источники роста внутри себя, а не во взаимодействии друг с другом, указывает эксперт. Таким источником стала климатическая повестка, так как она приводит к структурным сдвигам, создает спрос на продукцию дополнительных видов деятельности (возобновляемые источники энергии, электромобили и проч.), считает он. Именно технологическая перестройка, скорее всего, будет ключевым драйвером роста: если нельзя расти за счет расширения рынков, придется развиваться качественно. Тем не менее отход от глобализации приведет к замедлению роста мирового ВВП до 2,5% к 2030–2040 гг., резюмирует Широв.

В своем отчете аналитики BlackRock выделяют не только риски фрагментации мировой экономики, замечает первый вице-президент ЦСР Борис Копейкин. Как более важный риск отмечается старение населения в большинстве крупнейших экономик и, соответственно, ограниченное предложение трудовых ресурсов. Еще один долгосрочный вызов – переход к экономике с нулевыми объемами выбросов, указывает он. В совокупности эти проблемы замедляют рост и затрудняют борьбу с инфляцией, уверен эксперт. Поднятием ставки предложение в экономике не увеличишь, соответственно, дальнейшие усилия монетарных властей по борьбе с ростом цен будут увеличивать риск рецессии. На то, чтобы снизить инфляцию до целевых показателей, требуется много времени, оценивает Копейкин. Любые новые ограничения на инвестиции, трансфер технологий и торговлю, в первую очередь между США и Китаем, также будут ограничивать экономический рост, указывает он. Суммарная доля экспорта и импорта в ВВП Китая в последние годы колебалась около 20%, а в США – около 14%, напоминает эксперт.

На этом фоне прогнозы глобального экономического роста на ближайшие годы пересматриваются в сторону уменьшения, но пока и МВФ, и Всемирный банк все же ожидают продолжения роста мировой экономики в базовых сценариях, хотя и на уровне не выше 3% в 2023 г., отмечает Копейкин.

Возникновение барьеров для международной торговли в некоторых регионах может стимулировать включение в мировой товарооборот других регионов, полагает Куликов. Индия, страны Африки и некоторые азиатские государства могут стать новым драйвером глобализации в обозримом будущем, даже если Китай, ЕС и США сохранят взаимные ограничения, добавил он.