Стоит ли ждать новых валютных ограничений

Минфин выступает за более жесткие меры в отношении валютного контроля, чем Банк России, сообщил 1 сентября министр финансов Антон Силуанов в ходе выступления на конференции «10 лет мегарегулятору: вчера, сегодня, завтра». Минфин и ЦБ ищут консенсус в этом вопросе, отметил Силуанов. По мнению председателя ЦБ Эльвиры Набиуллиной, должны оставаться такие меры валютного контроля, которые носят зеркальный, ответный характер по отношению к антироссийским ограничениям.

Многие опасаются оттока капитала, т. е. перекоса предпочтений экономических агентов в пользу накоплений в иностранных активах, в том числе валютных вкладов внутри России, указала Набиуллина. По ее словам, валютные ограничения не должны создавать сложности для экономических субъектов, которые с большим трудом находят способы расчетов и ведения экспортной деятельности. «Мера по возврату обязательной продажи валютной выручки может не дать эффекта, которого от нее ждут», – сообщила позже председатель ЦБ в кулуарах. Это связано с тем, что значительную часть выручки экспортеры уже получают в рублях. Кроме того, если компания продает часть валютной выручки, она «уже может ее на следующий день обратно выкупить, а значит, баланс спроса и предложения не меняется на рынке».

Основная мера, по словам Набиуллиной, – это увеличение привлекательности рублей, поэтому повышение ключевой ставки будет иметь свой эффект на курс, хотя и с лагом.

В июле доллар торговался на Мосбирже по курсу около 90 руб./$. При этом с начала августа рубль начал ослабевать, и уже 14 августа курс впервые с марта превысил 101 руб./$. После того как Банк России объявил о внеочередном заседании, на котором 15 августа повысил ставку на 3,5 п. п. до 12%, курс откатился на 7% до 94,90 руб./$ (на 25 августа). 1 сентября на закрытие торгов доллар стоил уже 96,09 руб.

Продажа экспортной выручки

Если и обсуждать меры валютного контроля, то они должны касаться прежде всего экспортеров, так как они сейчас основные игроки на валютном рынке, отмечает главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. Население сейчас против рубля не играет, банковский сектор тоже не совершает больших сделок, основное давление на курс связано с динамикой экспортных доходов и продаж валюты, указывает Орлова. Единственный способ стабилизировать курс – это обеспечить больший объем продаж валютной выручки, считает экономист.

Введение обязательств по продаже экспортной выручки не будет эффективно, согласен с позицией ЦБ директор по инвестициям «Локо-инвеста» Дмитрий Полевой. Если верить данным о росте доли расчетов в рублях, то валюты для продажи у экспортеров меньше, а решение оставлять ее на внешнем контуре не всегда связано с «вредительством» и диктуется соображениями эффективности текущей деятельности, считает эксперт. Кроме этого норма обязательной продажи выручки легко обходится продажей валюты с ее последующей покупкой, поэтому здесь нужен либо жесткий контроль, либо угроза серьезных санкций против экспортеров, а это грозит усложнением поставок за рубеж, отмечает эксперт.

По данным ЦБ, объем продаж валютной выручки экспортерами сократился на 1,6% – с $7 млрд в июне до $6,9 млрд в июле. Отношение чистых продаж валюты к валютной выручке крупнейших экспортеров (т. е. без учета рублевой составляющей) в июне составило 84% (в мае – 88%), говорится в июльском обзоре рисков финансовых рынков, подготовленном Банком России. Но некоторые эксперты считают, что эта доля существенно ниже. В общем объеме валютной части экспортной выручки в летние месяцы она могла снизиться до минимумов за два года – до 35–36% в июле, подсчитали аналитики Райффайзенбанка. Оценка включает в себя продажи выручки крупнейшими экспортерами ($6,9 млрд) исходя из данных Банка России об общем товарном экспорте в июле ($32,5 млрд) за вычетом рублевой составляющей (в валютном эквиваленте – $13,69 млрд), пояснил макроаналитик Райффайзенбанка Станислав Мурашов. При этом данные не учитывают небольших экспортеров, информацию по которым не предоставляет Банк России, пояснил он. К середине лета доля рублевой части в общей экспортной выручке превысила 40%, констатируют в Райффайзенбанке.

Для расчета доли продаж валютной выручки встает вопрос, в какой валюте идет оплата, потому что часть оплачивается рублями, часть – рупиями, которые не так легко вывести, поясняет Орлова. Из-за того что теперь большая доля оплаты в рублях, экспортеров трудно заставить продавать выручку, считает эксперт. «Каждая отдельная компания может сказать, что она получает оплату в рублях. Фактически это должен быть такой уровень контроля, когда банк России идет в каждую компанию и выясняет, сколько она получила валюты. Это крайне трудоемко», – указала Орлова.

Рост доли рубля в расчетах скорее отражает тот факт, что для экспортеров и банков, находящихся под санкциями, последний шаг расчетов (зачисление на счет) часто доступен лишь в ограниченном перечне валют – рублях, юанях и других дружественных валютах, поясняет главный экономист по России Bloomberg Economics Александр Исаков. На курс это не влияет, добавляет он.

Обязательства по продаже валюты не дадут никакого эффекта, согласен Исаков. Во-первых, обязательные продажи не увеличат выручку экспортеров – она зависит от глобальных цен сырья и объемов экспорта. Во-вторых, это не увеличит общий объем продаж валюты, поскольку он зависит главным образом от параметров налоговой системы, указывает эксперт. Например, продажи валюты экспортерами нефти растут в пропорции 2/3 к росту их валютной выручки.

Функция обязательных продаж в начале 2022 г. была в том, чтобы скоординировать их во времени – сделать так, чтобы продажи происходили в один момент против волны спроса на валюту. По словам Исакова, это был краткосрочный эффект, который далее исчерпал себя. США столкнулись с риском печатания бесплатных денег вместо размещения госдолга.

Власти решили пока не устанавливать нормативы продажи экспортерами валютной выручки и не вводить ограничения на движение капитала – к таким договоренностям пришли на встрече президента Владимира Путина с членами правительства и председателем ЦБ. «Ведомости» писали об этом 16 августа. Кабмину удалось в неформальном порядке договориться с экспортерами об увеличении продажи валютной выручки, поэтому пока решено ограничиться мониторингом их действий. Как объясняли источники «Ведомостей», среди участников встречи сложился консенсус, что ужесточение валютного контроля – это крайняя мера, которая может влиять на курс лишь временно, маскируя при этом фундаментальные причины ослабления нацвалюты.

Как влияет ставка

Рисков для финансовой стабильности от дальнейшего ослабления рубля немного, основные угрозы – это ускорение инфляции, указывает Полевой. Спрос на валютные инструменты остается высоким, так как активы в рублях дают слишком низкую доходность с учетом возможных рисков, считает эксперт. Кроме как повышением ставки этот дисбаланс не исправить, но необходимые для этого уровни ставки (ближе к 20%) выглядят нереалистично с точки зрения экономики, особенно той ее части, которая в меньшей степени зависит от бюджетных вливаний, полагает Полевой.

Одна из основных причин ослабления рубля состоит в том, что рост импорта и оттока капитала финансируется привлеченным у банков кредитом, отмечает Исаков. К июлю рост портфеля корпоративных кредитов вырос на 5,4 трлн руб., или на 21% год к году. По словам эксперта, привлечение таких кредитов для фондирования оттока капитала было абсолютно рациональным при рублевой ключевой ставке около 7,5% и долларовых ставках порядка 5%, если ожидания ослабления курса рубля превышали всего 2,5%.

После повышения ключевой ставки в августе рыночные ставки не скорректировались вверх в достаточной степени, что должно беспокоить ЦБ, считает Полевой. На фоне того, что рубль пока укрепляться не спешит, кредитование активно растет, базовая инфляция остается высокой, в сентябре возможно повышение ставки еще на 100 б. п., полагает аналитик. «Ставку можно повышать, это мандат ЦБ, и он в рамках него действует. Далее мяч на стороне правительства – вместо контроля за движением капитала лучше сдержать рост дефицита бюджета, что поможет и инфляции, и курсу, пусть и не сразу», – говорит Полевой.

Возможности ужесточения валютных ограничений, безусловно, остаются в арсенале экономических властей, но наиболее эффективной мерой было бы не усиление контроля за движением иностранной валюты, а упорядочение трансграничных потоков рублей, считает директор аналитического департамента ИК «Регион» Валерий Вайсберг. Так, например, управляет курсом Народный банк Китая, добавляет эксперт.

С точки зрения денежно-кредитной политики искусственно ограниченный в колебаниях курс рубля плохо сочетается с таргетированием инфляции, указывает Вайсберг. Со стороны бюджетной политики высокая волатильность курса приводит к необходимости неоптимальных фискальных решений – например, установлению предельных дисконтов по цене на нефть.

Одного введения обязательства экспортеров продавать валютную выручку в текущих обстоятельствах может быть недостаточно для поддержания национальной валюты, считает эксперт по фондовому рынку «БКС мир инвестиций» Евгений Калянов. В рамках валютного контроля российские власти могут начать вводить ограничения, которые они ранее обсуждали с корпоративным сектором, но не применяли, считает он. По словам Калянова, это может быть, например, ужесточение запрета на выплату дивидендов и займов за рубеж, даже в дружественные юрисдикции, ограничение кредитования зарубежных торговых подразделений и предэкспортного финансирования. Кроме этого власти могут отказаться от мер поддержки и субсидий для экспортеров, которые уклоняются от возвращения выручки.

Валютный контроль имеет издержки, так как может сложиться ситуация, когда уровень курса на рынке не соответствует равновесному значению, считает Орлова. «Если убрать тот факт, что 100 руб./$ – это психологическая отметка, то не понятно, почему эта дискуссия приобрела активную фазу сейчас», – указывает эксперт.

«Ведомости» направили запросы в Минфин, Банк России и Минэкономразвития.