Экономические власти обсудили, как жить после победы над санкциями

Российская экономика справилась с санкциями – во многом благодаря перестройке с «больных» западных рынков на «здоровые» восточные, но радоваться этому рано: новые партнеры тоже подарков делать не собираются. К такому выводу пришли участники дискуссии на пленарной сессии Московского финансового форума «В поисках нового баланса: российская финансово-экономическая система в период мировой трансформации». В ней приняли участие помощник президента Максим Орешкин, министр финансов Антон Силуанов, министр экономического развития Максим Решетников, председатель Банка России Эльвира Набиуллина, мэр Москвы Сергей Собянин и глава ВТБ Андрей Костин.

Односторонний разрыв западными партнерами прежних хозяйственных связей обострил очень многие вопросы, но наиболее сложный период пройден, отметил премьер-министр России Михаил Мишустин в своем приветственном слове участникам форума. По его словам, к середине этого года экономика практически полностью восстановилась до докризисных уровней и сегодня «проходит через масштабную трансформацию». При этом на вопрос, как именно обеспечивать эту перестройку – работать по старинке классическими «рыночными способами» или вырабатывать принципиально новые механизмы управления экономикой, – определенного ответа не дал ни один из участников дискуссии.

Власти вновь обсудили причины волатильности рубля и не смогли прийти к консенсусу по этой проблеме. Готовых решений по вопросам, как отвечать на вызовы, связанные с курсообразованием, допустима ли повышенная инфляция и на какие жертвы можно пойти для структурной перестройки экономики, также не было дано. «Приятно, когда работает команда единомышленников», – иронично отметил модератор сессии, глава комитета Госдумы по бюджету и налогам Андрей Макаров.

С больных на здоровые

«То, что сделано за последние полтора года, – большая структурная реформа по переключению российской экономики и переориентации с больной части глобальной экономики на здоровую», – сказал Орешкин. По его словам, «если бы мы были в прошлой жизни», то обсуждали бы рецессию в немецкой экономике и нестабильность финсектора в США. Гораздо важнее, что темпы роста экономик новых партнеров России – Китая и Индии – ускоряются, отметил помощник президента. ЦБ уже традиционно выделил ситуацию на внешних рынках как ключевой для российской экономики риск и, по сути, усомнился в устойчивости в том числе новых партнеров. Фрагментация мировой экономики происходит на наших глазах, добавила Набиуллина.

«Действительно, выставляются барьеры для торговли, инвестиций, обмена технологиями. Для нас это означает перенастройку своих торговых и инвестиционных связей», – указала председатель ЦБ. У Банка России есть и альтернативный сценарий с еще большей фрагментацией мировых торговых связей, отметила Набиуллина: «Финансовая система должна быть готова к ухудшению внешних условий, если это произойдет».

Один из главных уроков, который должна извлечь Россия из кризисов, в том, что нельзя уповать на глобализацию, сказал Собянин. В условиях санкций Россия переключилась с европейских рынков на восточные, но они еще более жесткие, подчеркнул мэр. Там российские компании сталкиваются с преференциями, которые азиатские страны дают своим производителям, – по сути, с демпингом.

России никто не собирается дарить технологии, «нам открыто говорят: хотите получить какие-то технологии – покупайте в целом продукт», – заметил Собянин, добавив, что страны не хотят продавать комплектующие «по нормальном ценам». «Вот двойная цена – пожалуйста. С нами и там [на Востоке] уже идет экономическая война», – подчеркнул он. 

При планировании государственных инвестиций следует понимать, что никакой «сверхэффективной истории мы там не получим», указал Собянин. 

Традиционные меры не работают

«Мы все время говорим, как будто мы живем в спокойное время и считаем, что можно такими же мерами спокойно, как и раньше, что-то делать. Не получится», – констатировал Костин. 

При этом сейчас, по его словам, действуют три серьезных фактора: слом мировой финансовой системы, когда порвались все традиционные экономические связи, «гигантские санкции», затрагивающие финансовый и промышленный сектор, а также специальная военная операция, «которая поглощает значительные деньги». В таких условиях традиционные меры не сработают, потому что перечисленные факторы нерыночного характера будут все равно мешать. 

В качестве одного из решений можно было бы повысить таргет по инфляции, например, до 6,4% (в 2 раза больше, чем прогнозирует ЕЦБ на следующий год), считает Костин. Иначе, по его словам, ключевая ставка не будет ниже 20%, «потому что, когда она ниже, как сейчас, курс 97 [руб./$]».

На это предложение возразила Набиуллина, отметив, что чем выше инфляция, тем выше разброс цен. Глава ЦБ признала, что повышение ключевой ставки пока не оказывает ощутимого эффекта на рубль, однако, по ее мнению, если бы ставка осталась на уровне 7,5–8,5%, то курс сейчас был бы более слабым. Для укрепления нацвалюты нужны экономические стимулы, увеличение привлекательности рублевых сбережений, считает Набиуллина. 

Правительству и ЦБ необходимы «более сложные решения», направленные на ограничение движения капитала для стабилизации курса рубля, заявил Решетников. По его словам, показатель возврата экспортной выручки, по итогам мониторинга операций 42 российских холдингов, находится на уровне 85%, однако это не решает проблему волатильности на валютном рынке. 

Среди предложений Решетников озвучил контроль «или хотя бы мониторинг» переводов. По его мнению, даже временное ограничение движения капитала сможет помочь наладить ситуацию. В противном случае «нам за открытость постоянно придется платить повышенной ставкой», добавил министр. 

Набиуллина вновь повторила тезис о том, что регулятор против административных мер на валютном рынке. Нельзя жертвовать макроэкономической стабильностью ради перестройки, подчеркнула глава ЦБ.

Новые законы экономики

Макаров, говоря об изменении прогноза социально-экономического развития на этот год, пошутил, что «мы открыли новые законы экономики, которые не поддаются законам арифметики». В качестве примера депутат отметил, что цена на нефть Brent в документе не меняется в ближайшие три года, несмотря на снижение дисконта к Urals более чем в 2 раза – с  $15 до $6. 

Решетников назвал прогноз Минэкономразвития реалистичным. Рост экономики за восемь месяцев составил 2,5%, это позволяет говорить о том, что в конце года возможен рост на 2,8%, добавил он. Инфляция по итогам года составит 7,5%, указал министр.

Набиуллина признала, что прогноз Банка России более консервативный, потому что регулятору важно принимать решения исходя из рисков, которые реализуются. «Я не вижу ничего страшного в том, что у нас прогнозы отличаются. У нас действительно предпосылки более пессимистичные», – отметила она.

Согласно прогнозу Банка России, в следующем году ВВП вырастет на 0,5–1,5% (в июле регулятор ожидал роста на 0,5–2,5%). Минэк же ожидает роста экономики в следующем году на 2,3%. Прогноз по ВВП в этом году Банк России оставил без изменения (1,5–2,5%), но ухудшил нижнюю границу ожиданий по динамике в IV квартале до 0,5–2% (по сравнению с 1–2% в июльской версии). У Минэка ожидания на этот год тоже оптимистичнее – 2,8% (оценка улучшена с 1,2%).

«Не могу сказать, что мы разобрались с курсом рубля. Не могу сказать, что стало понятно, что будет с инфляцией», – констатировал Макаров и вновь предложил поискать источники финансирования расходов государства. 

Костин признал, что идея с приватизацией «умерла». По словам Силуанова, источником для пополнения бюджета могут быть дивиденды госкомпаний, но при этом «не все хотят их платить». Кроме того, банки сейчас не хотят «давать деньги по нормальным ставкам» и ожидают повышения доходностей по ОФЗ, отметил Силуанов. В связи с этим Минфин решил сократить программу внутренних заимствований на 1 трлн руб.

В этом году расходы составят 33 трлн руб., в следующем – 36,6 трлн руб., отметил Силуанов, подчеркнув, что секвестра – т. е. урезания трат – не будет. В целом бюджет сформирован «здоровый и нормальный». «То, что вы называете секвестром, – это те расходы, которые мы каждый год перераспределяем на те или иные задачи и приоритеты», – сказал Силуанов, добавив, что речь идет о 500 млрд руб.

Приоритет бюджета, по словам министра финансов, заключается в обеспечении обороноспособности. «Армия, обороноспособность, вооруженные силы, бойцы – все необходимое для фронта, все необходимое для победы в бюджете есть. Это немаленькое напряжение для бюджета, но оно безусловный наш приоритет», – отметил Силуанов.

Трудные партнеры

Слова Костина о том, что структурная перестройка экономики только началась, очень точны, считает директор Центра региональной политики РАНХиГС Владимир Климанов. Есть ожидания, что санкции будут только усиливаться, в связи с этим перестройка нам еще предстоит, говорит он. Озвученный тезис о «жесткости» восточных партнеров свидетельствует об открытии новых сложностей, которые не предполагались ранее, уверен Климанов. 

После введения санкций все осознали, что Россия вошла в новую реальность и она, к счастью, пригодна для жизни, говорит главный экономист по России и СНГ «Ренессанс капитала» Софья Донец. По ее мнению, ситуация для российской экономики никогда не была простой. Сейчас страна находится в ситуации стресса и чем дольше он продлится, тем сложнее будет от него оправиться, считает эксперт. 

Российской экономике действительно удалось адаптироваться под уже введенные ограничения, однако санкционный процесс продолжается и могут возникать новые вызовы, отметила главный экономист Альфа-банка Наталия Орлова. 

Географическая перестройка российской экономики привела к усилению переговорных позиций новых партнеров, считает Орлова. «Раньше мы с ними торговали, но они не были значимыми партнерами. Сейчас их поведение будет меняться, так как у них есть значительный вес в определении наших товарных потоков», – поясняет она.  

Климанов напоминает, что одной из особенностей ВЭФа стало отсутствие на нем лидеров азиатских государств – партнеров России. При этом эксперт считает, что оснований для экономического рывка у России довольно много. Нужно создать условия для инвестирования свободных средств, уверен он. Другими драйверами для экономики могут стать бюджетные вливания, колебания курса, которые могут быть выгодны, а также переориентация на новые рынки.

Когда Россия начинала переориентацию на новые рынки, все понимали, что восточные партнеры «трудные» и под них надо подстраиваться, отметила Донец. «Выбор в условиях ограничений всегда менее релевантен, чем выбор без ограничений. Если бы это [сотрудничество с восточными странами] был оптимальный выбор, мы бы его давно уже сделали», – говорит она. 

По мнению Донец, Россия и ее восточные партнеры имеют сонаправленные рынки и общие экономические «чувствительности», что делает нерелевантным инвестирование друг в друга.