В ОЭСР оценили влияние глобального налога на бегство капиталов в $350 млрд

Введение глобального налога на прибыли компаний по минимальной эффективной ставке 15% вдвое сократит бегство капиталов, а также увеличит бюджетные доходы от корпоративных налогов в мире на 6,5–8,1%. Такую оценку приводят эксперты Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР) в докладе «Глобальный налог и налогообложение прибыли транснациональных корпораций». Механизм Pillar 2, спроектированный ОЭСР и одобренный большинством стран – участников объединения, вступил в действие с 1 января 2024 г.

За период 2017–2020 гг. международные группы компаний (МГК) выводили из своих домашних юрисдикций в среднем $698,4 млрд доходов ежегодно. Эксперты ОЭСР ожидают, что с введением глобального налога этот показатель сократится до $356,4 млрд в год, или на 51%. Кроме того, в организации рассчитывают, что общемировой объем доходов МГК, которые облагаются по ставкам ниже 15%, сократится со средних $2,14 трлн в 2017–2020 гг. ежегодно до $653 млрд – на 69,5%.

Повышение ставок налога на прибыль компаний до минимальных 15% будет приносить в бюджеты стран реального расположения бизнеса дополнительные $155–192 млрд в год, оценивают в ОЭСР. Доходы от корпоративных налогов таким образом вырастут на 6,5–8,1%.

Особо значимое влияние введение налога ОЭСР окажет на «налоговые гавани» – юрисдикции, предлагающие транснациональным компаниям льготные фискальные режимы. В терминологии ОЭСР к таким юрисдикциям относятся страны, объем прямых иностранных инвестиций (ПИИ) в которые превышает 150% ВВП. К ним относятся Кипр, Ирландия, Нидерланды, Швейцария, Сингапур, Люксембург и др.

С повышением эффективных ставок корпоративного налога до 15% «налоговые гавани» столкнутся со значительным сокращением потока капиталов из других юрисдикций. За период 2017–2020 гг. порядка 62,5% всех облагаемых доходов компаний в «гаванях» приносили переводы от МГК. Эксперты ожидают, что глобальный налог ОЭСР приведет к снижению этой доли до 31,9%. Тем не менее, несмотря на фактическое сокращение облагаемой базы, исследователи уверены, что увеличение ставок приведет к росту поступлений с подоходных налогов на 14–34% в сравнении со средними значениями 2017–2020 гг.

Как отмечают исследователи, на данный момент активное внедрение принципов глобального налога осуществляется в 45 юрисдикциях. Например, во Франции, Германии, Канаде, Австралии, Великобритании. США от введения механизма отказались, писали «Ведомости» (https://www.vedomosti.ru/economics/articles/2023/07/26/986914-biznes-ssha-osvobodili-ot-globalnogo-naloga-oesr). В октябре 2021 г. 136 стран, включая Россию, одобрили введение универсального механизма. После начала СВО дискуссия ушла на второй план, из-за чего сроки введения Pillar перенесли с 2023-го на 2024 г.

Налоговая реформа ОЭСР предполагает реализацию двух основных механизмов: Pillar 1 и Pillar 2. В рамках Pillar 1 осуществляется налогообложение МГК с выручкой более 20 млрд евро в странах, где они получают доходы от местной аудитории, но не платят по ним налоги. Введение этого механизма на практике пока поставлено на паузу.

Механизм Pillar 2 предусматривает глобальное выравнивание ставок по налогу на прибыль до 15% для международных групп компаний (МГК) с выручкой от 750 млн евро. Pillar 2 состоит из нескольких взаимосвязанных правил. Первое правило, Income Inclusion Rule (IIR), предполагает, что если дочерние компании МГК платили за пределами родной юрисдикции менее 15% с прибыли, то ее финансовые власти могут дополнительно облагать МГК, чтобы довести эффективное налогообложение до этого уровня. Другое правило, Undertaxed Profits Rule (UTPR), выполняет балансирующую функцию для IIR и, по сути, является его зеркальным отражением. В частности, им предполагается сбор дочерними для группы странами дополнительных налогов в ситуациях, когда в материнской юрисдикции эффективная ставка налога меньше 15%. Оба правила гарантируют налоговую справедливость вне зависимости от разветвленности структуры МГК. Аналитики ОЭСР отмечают, что в их оценке не учтен эффект введения UTPR.

Реальный эффект от налога

Введение минимального налога в 15% на корпоративные доходы как общемировой стандарт – тема, которая была заявлена ОЭСР еще несколько лет назад, она продвигается небыстро, но все же видится неотвратимой, считает партнер Б1 (бывшее российское подразделение EY) Марина Белякова. Юрисдикции понемногу повышают национальные ставки (например, ОАЭ), даже с риском выглядеть менее привлекательно, отмечает она. Тем не менее сомнительной остается перспектива того, что в краткосрочном периоде такое повышение создаст серьезные бюджетные эффекты или же перераспределение налоговых баз, считает эксперт. Даже при повышении налоговых ставок страны могут сохранять льготные правила, например, для доходов от ценных бумаг, роялти и даже доходов от международной торговли, а это зачастую и есть та самая «перетекающая» мобильная налоговая база, указывает Белякова. Более того, на практике глобальный налог будет применяться не во всех случаях – например, если «дочка» будет обособлена от головного офиса.

Установление минимального налога, скорее всего, приведет к росту бюджетных доходов, согласился первый заместитель генерального директора ЦСР Глеб Покатович. Другой вопрос, насколько он будет продолжительным, отмечает он. Масштабы этого роста будут существенно зависеть как от конкретных механизмов внедрения глобального налога в конкретных странах, так и от реакции бизнеса на изменение условий деятельности, указывает он. Прогнозы роста развитых экономик на ближайшие три года пересматриваются в сторону понижения и сокращение деловой активности может не позволить получить ожидаемые $155–192 млрд в год, оценка прироста на уровне 6,5–8,1% объема корпоративных подоходных налогов в глобальном масштабе в этих условиях выглядит весьма высокой, полагает эксперт.

Эффективность реформ ОЭСР в плане возвращения налоговых доходов вызывает большие сомнения, указывает директор Ассоциации налоговых консультантов Владимир Саськов. Аналогичные проекты BEPS (Base erosion and profit shifting), которые организация осуществляла на протяжении последних 10 лет, не дали ощутимого эффекта: европейские бюджеты, например, сохраняют общую тенденцию по потере налоговых доходов, указывает он.

Один из главных эффектов от глобальной реформы ОЭСР – это снижение налоговой конкуренции между юрисдикциями, указывает руководитель Центра Россия – ОЭСР РАНХиГС Антонина Левашенко. По оценкам организации, это должно сократить разницу в ставках примерно на 30%. Предполагается, что страны смогут отказаться от гонки за наиболее низкими ставками и приступить к реализации справедливого налогообложения прибыли МГК с учетом их реального присутствия на рынках, указывает она.

Введение глобального минимального налога однозначно снизит привлекательность налогового планирования с использованием низконалоговых юрисдикций, в которых традиционно аккумулировалась значительная часть прибыли МГК, уверена руководитель группы Kept по оказанию услуг в области международного налогового планирования и реструктуризаций Анна Воронкова. Это связано с тем, что новое законодательство, скорее всего, вынудит такие юрисдикции вводить так называемый механизм «квалифицированного локального налога к доплате» (Qualified Domestic Minimal Top-up Tax или QDMTT), который предполагает, что дочерние общества транснациональных корпораций, подпадающие под действие Pillar 2, независимо от локальной ставки налога на прибыль в конкретной стране будут обязаны уплачивать в ней 15% с суммы прибыли, поясняет она.

А если какие-то страны не введут такой механизм, то налог все равно будет подлежать доплате по ставке 15%, но только в стране нахождения материнской компании, продолжает эксперт. В такой ситуации использование «налоговых гаваней» и аккумулирование там части прибыли станет гораздо менее привлекательным, хотя и может по-прежнему дать определенные выгоды, если, например, ставка в домашней юрисдикции выше 15%.

Сейчас ставка подоходного налога – не единственное, что определяет желание компании переносить свои активы в другие юрисдикции, отмечает Белякова. Например, для российского бизнеса возможность вести бизнес в отдельных странах определяется совершенно другим фактором: их дружественностью, указывает она. В этом контексте налоговый фактор значим, но не как единственный определяющий для экономики бизнеса, заключает эксперт.