Счетная палата предложила изменить механизм поддержки отстающих регионов

Счетная палата (СП) рекомендовала властям изменить подход к реализации индивидуальных программ развития (ИПР) регионов. Сейчас потенциал этого инструмента не используется в полном объеме и не оказывает достаточного влияния на финансовое положение этих субъектов, следует из доклада «Анализ эффективности реализации ИПР территорий с низким уровнем социально-экономического развития», подготовленного аудитором Натальей Труновой.

Индивидуальные программы были запущены в 2020 г. для 10 регионов: республик Адыгея, Алтай, Калмыкия, Карелия, Марий Эл, Тува и Чувашия, а также Курганской и Псковской областей и Алтайского края. Целью проекта было ускорение социально-экономического развития этих территорий. Прогресс оценивается по четырем показателям: уровням безработицы и бедности, темпам роста инвестиций в основной капитал и реальным доходам населения. Всего на реализацию ИПР в 2020–2024 гг. выделено 52 млрд руб. (из них 50 млрд руб. из федерального бюджета). Трансферты в рамках ИПР предоставляются субъектам в равном объеме.

Регионы с ИПР развивались быстрее, чем в среднем по стране, но в целом по траектории, близкой к среднероссийской, считает аудитор. При этом оценить вклад этих программ в развитие субъектов затруднительно, так как доля средств на программу в общем объеме трансфертов в 2020–2022 гг. составляла в среднем 3,7%. Такой объем финансирования не может привести к кардинальным изменениям, считает автор доклада. «Выделяемый ежегодно 1 млрд руб. из федерального бюджета на программу практически не меняет общей конфигурации консолидированных бюджетов в регионах», – указано в документе.

Для получения значимого эффекта на ИПР следует выделять больше бюджетных средств, считает аудитор. Такие предложения уже выдвигались большинством регионов – участников проекта. Кроме того, властям следует отказаться от предоставления одинаковых по объему трансфертов всем субъектам – сумма для каждого получателя должна определяться с учетом специфики их социально-экономического развития, говорится в докладе.

Доработка индивидуальных программ

СП выявила и ряд других недостатков в подходах к разработке и реализации ИПР. Во-первых, это отсутствие единой модели финансирования. Бюджетные средства в рамках индивидуальных программ предоставляются регионам разными распорядителями в разных формах (трансферты и субсидии) и на разных основаниях. «Такой подход неоправданно усложняет администрирование средств и затрудняет их перераспределение в рамках мероприятий ИПР в случае необходимости», – объяснила Трунова на коллегии СП. Правильнее было бы выдавать региону единый трансферт в рамках этих программ, а все функции куратора передать от отраслевых министерств к Минэкономразвития, отмечается в докладе. 

Во-вторых, СП обратила внимание на многочисленные корректировки ИПР в ходе их реализации. Чаще всего целью было приведение плановых значений к фактическому ходу исполнения. В среднем регионы меняли ИПР четыре раза за время действия программы, при этом зачастую корректировки вносились даже в целевые значения за прошедшие годы. Это значительно усложнило оценку результатов программ и впоследствии такую практику следует исключить, указано в докладе. 

В-третьих, перечень таких регионов уже не актуален. Анализ аудитора показал, что есть целый ряд субъектов, чьи показатели по безработице, бедности, инвестициям и доходам находятся на аналогичном или более низком уровне, чем у тех, кто имеет ИПР. В частности, на разработку ИПР могли бы претендовать республики Хакасия и Мордовия и Томская область, указано в докладе. Низкими социально-экономическими показателями характеризуются также регионы Северо-Кавказского федерального округа (СКФО) и Дальневосточного федерального округа (ДФО), но для них разработаны отдельные меры поддержки, отмечает аудитор. При этом Республику Адыгею, напротив, предлагается убрать из списка получателей ИПР, так как ее положение характеризуется значительно лучшими показателями, чем у остальных регионов – участников проекта.

Незначительный эффект

Социально-экономические показатели регионов с ИПР следовали общероссийской динамике, при этом по отдельным направлениям даже превосходили ее, отмечает младший директор по суверенным рейтингам агентства «Эксперт РА» Владислав Бухарский. Например, в 2020 г. по уровню безработицы все 10 регионов уступали среднероссийскому значению (5,8%), но уже в 2022 г. показатели в Мордовии, Чувашии и Алтайском крае были ниже, чем в среднем по стране (3,9%). Динамика по безработице в остальных регионах с ИПР также была позитивной, добавил эксперт. 

Тем не менее есть субъекты, позиции которых в рейтинге социально-экономического развития за время действия ИПР не изменились или ухудшились, отметила и. о. завкафедрой мировых финансовых рынков и финтеха РЭУ им. Плеханова Светлана Фрумина. Например, Тува оставалась аутсайдером и в 2022 г., и в 2023 г., занимая 85-е место. Не изменилась и ситуация в Калмыкии, а Республика Алтай опустилась в рейтинге на одну позицию в 2023 г. по сравнению с 2022 г.

Текущий объем финансирования индивидуальных программ не позволяет сделать предположение о его существенном вкладе в развитие регионов – они получают несопоставимо бОльшую целевую поддержку в виде субсидий или иных межбюджетных трансфертов, заявил Бухарский. 52 млрд руб. на 10 субъектов в течение нескольких лет, безусловно, не очень большая сумма, согласилась руководитель группы суверенных и региональных рейтингов АКРА Елена Анисимова. За один прошлый год их совокупные доходы составили более 650 млрд руб., напомнила она. 

Если ИПР и имеет положительный эффект, оценить его сложно, так как финансирование не было привязано к отдельным мероприятиям, а их количество может различаться от региона к региону, продолжил Бухарский. Для более высокой прозрачности целесообразно, например, «прикреплять» бюджетные средства к отдельным видам мероприятий, считает он. Объем финансирования также следовало бы дифференцировать по регионам в зависимости от тяжести ситуации в них, территориальной величины и перечня мероприятий программы (как и предлагает СП), заключил эксперт. 

Если будет рассматриваться вопрос о расширении перечня регионов с ИПР, то претендентами на включение в него могли бы стать Мордовия, Ивановская и Ульяновская области, поскольку социально-экономическое здоровье этих регионов находится на низком уровне, отметил Бухарский. Разработать индивидуальные программы следовало бы и для регионов СКФО и ДФО, несмотря на то что они уже имеют отдельные системы мер поддержки, добавила Фрумина. Мордовию, по ее мнению, не стоит включать в проект, так как она занимает 50-ю позицию в рейтинге социально-экономического развития.