Как скорректировать пакет антикризисных фискальных мер

Кризис, развернувшийся в российской экономике на фоне режима самоизоляции, поставил регуляторов перед непростой дилеммой. Двойной шок спроса и предложения, произошедший из-за вынужденного простоя предпринимателей, которым сегодня зачастую нечем расплачиваться с работниками, требует масштабной финансовой помощи. Сопоставимой, к примеру, с пакетом мер в США на $2,2 трлн, которые обойдутся в 11% ВВП. Учитывая, что в прошлом году российский ВВП, по данным Росстата, достиг 110 трлн руб. (в текущих ценах), это означает помощь в размере 12,1 трлн руб., что почти эквивалентно ненефтегазовым доходам федерального бюджета за 2019 г. (12,3 трлн руб., согласно предварительной оценке Минфина).

Если бы не санкции, правительство с легкостью привлекло бы такую сумму на финансовых рынках, учитывая невысокий госдолг (16,5% ВВП в 2019 г., по оценке МВФ), низкую инфляцию (2,3% в феврале при цели ЦБ в 4%), а также устойчивость федерального бюджета, в котором по итогам прошлого года неизрасходованными остались рекордные 1,1 трлн руб., согласно аудиту Счетной палаты. Однако санкции серьезно ударили по позициям России как суверенного заемщика, из-за чего правительство может рассчитывать лишь на фонд национального благосостояния, который с января 2019 г. по март 2020 г. вырос более чем вдвое (с $58,1 млрд до $123,1 млрд), но все равно уступает упомянутым 11% ВВП (7,3% ВВП, по данным Минфина).

С осознанием того, что с завершением глобальной пандемии вряд ли будут исчерпаны риски для российской экономики, вероятно, и связано нежелание правительства распечатывать кубышку, равно как и относительная скромность пакета помощи, который, по подсчетам МВФ, к 9 апреля составил 1,4% ВВП. В этой ситуации особенно востребованы меры, которые недорого обойдутся бюджету и при этом облегчат бремя для предпринимателей, переживающих даже более тяжелый кризис, чем в дефолтном 1998 г.

Отмена налогов на совокупный доход

Наиболее очевидная из подобных мер – временный отказ от взимания налогов на совокупный доход, которые уплачивает малый и средний бизнес и на долю которых в 2019 г. пришлось всего 1,5% доходов консолидированного бюджета (596,8 млрд из 39,1 трлн руб., по данным Федерального казначейства). К их числу относятся выплаты по «вмененке» и «упрощенке»; патенты, уплачиваемые индивидуальными предпринимателями (ИП); единый сельскохозяйственный налог, для плательщиков которого с 2019 г. постепенно отменяются льготы по НДС; налог на самозанятых, число регионов-плательщиков которого с января выросло с четырех до 23; ну и, наконец, торговый сбор, который с 2015 г. могут устанавливать города федерального значения, но который пока действует только в Москве.

Эти налоги стоило бы ликвидировать не только на период действия фактического карантина (как минимум, до конца апреля), но и до конца 2020 г., чтобы у бизнеса была возможность скопить жирок, необходимый для воссоздания рабочих мест. Тем более что на долю малых и средних предпринимателей к началу февраля приходилось 15,3 млн рабочих мест, как следует из данных Федеральной налоговой службы (ФНС), то есть 22% от общего числа занятых в России.

Сохранение режима ЕНВД

Той же цели, но в чуть более отдаленной перспективе, поспособствует отказ от ликвидации уже упомянутой «вмененки» – единого налога на вмененный доход (ЕНВД), применение которого правительство намерено запретить с 2021 г. Оно ожидает увеличения сборов, поскольку ЕНВД взимается не с фактического, а с прогнозируемого дохода. Но, как и в случае с остальными налогами на совокупный доход, такая постановка вопроса не очень уместна, учитывая, что в 2019 г. поступления по ЕНВД составили лишь 65,1 млрд руб.; даже в случае удвоения их доля в консолидированном бюджете не превысит малозначимых 0,4%.

При этом запрет на использование «вмененки» может повлечь закрытие ряда малых и средний предприятий, как это уже произошло в Москве, где в первый год после отмены ЕНВД (2014 г.) их численность сократилась более чем на 2000 – с 315 977 до 313 913, по данным ФНС. Учитывая, что при уплате ЕНВД бизнес освобожден от НДС, а также налога на имущество (организаций или физлиц), НДФЛ (в случае ИП) и налога на прибыль (для всех прочих юрлиц), в 2021 г. наверняка будет наблюдаться схожий эффект, только в бóльших масштабах. В 2018 г. по стране в целом ЕНВД уплачивали 2,1 млн предприятий и ИП (против 4380 в Москве в 2013 г.); из них 1,1 млн, по оценке Института роста, могут закрыться в следующем году.

Не кнутом единым

Сохранению рабочих мест поспособствует и ослабление прессинга при сборе страховых взносов. Их прирост в 2019 г. (на 9,6% до 7,9 трлн руб.) опередил темпы прироста доходов консолидированного бюджета (на 5,9% до 39,1 трлн руб., по данным Федерального казначейства), при том что экономический рост замедлился с 2,5% в 2018 г. до 1,3% в 2019 г. Такая разница во многом связана с работой комиссий по легализации налоговой базы, которые с лета 2017 г. в соответствии с письмом ФНС усилили мониторинг поступлений по страховым взносам. В поле их внимания находятся работодатели, снижающие страховые платежи при сохранении численности работников либо сокращающие персонал более чем на 30%. При наличии подозрений они могут попросить работодателя уточнить налоговую декларацию в течение 10 дней, а по их истечении – вызвать на заседание комиссии, чтобы рассмотреть вопрос о доначислении платежей.

Деятельность комиссий стоит приостановить до конца 2020 г., чтобы снизить фискальное бремя для бизнеса, который и без того остался на сухом пайке.

Впрочем, то же касается бюджетополучателей, которых на сухом пайке держит Минфин, умудрившийся в марте свести федеральный бюджет с профицитом в 176 млрд руб. (против дефицита в 68 млрд и 95 млрд руб. в январе и феврале). Самый тяжелый с начала 1990-х гг. кризис – не лучшее время для подобного консерватизма, тем более что у правительства не осталось иного способа простимулировать экономику, кроме как за счет бюджетных трат. А потому хочется верить, что Минфин все-таки ослабит вожжи.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов