Как Сбербанк избавляется от "плохих долгов"


Появившаяся мартовская отчетность коммерческих банков демонстрирует новые "трудности перевода" агрегированных показателей – прироста кредитов физлицам на 0,2% и юрлицам на 0,3% - с языка банковских балансов на язык экономики.

Так, например, сводная статистика по частным банкам зафиксировала рост кредитования физических лиц в марте на 0,4%. Но если исключить из рассмотрения серию кредитных сделок, совершенных банком "Уралсиб" с одним из своих клиентов, которая привела к увеличению портфеля розничных ссуд почти на 9,5 млрд руб., то оказывается, что совокупный кредитный портфель частных банков сократился на 0,2%. Снижение происходит уже восемнадцатый месяц подряд, хотя и является минимальным за весь этот период.

У госбанков кредитный портфель подрос на 0,5% впервые с декабря 2009 г. Основную роль здесь сыграл "ВТБ 24". Его вклад в прирост кредитования населения составил почти 70%. Основная часть мартовского роста пришлась на кредиты свыше трех лет, куда относится, как правило, ипотека, а остальная часть – на кредиты "до востребования" и овердрафты. То есть потребительское кредитование (а это и есть внутренний спрос) продолжало стагнировать.

Интересные процессы происходили и на фронте корпоративного кредитования. Но здесь крупная сумма, наоборот, была списана с банковского баланса. Отличился Сбербанк, продавший часть кредитов своей дочке "Сбербанк Капитал", что привело к снижению общей суммы кредитного портфеля госбанка на 3%.

Попытаемся восстановить структуру сделки, основываясь на динамике балансовых показателей. Видно, что к реализации схемы заинтересованные стороны стали готовиться заранее. Так, в феврале остаток по счету 40702 (расчетные счета) неожиданно подскочил на 125 млрд руб., или на 19%. В следующем месяце эти экстра-средства оказываются потраченными - очевидно, что на выкуп проблемного кредита. В результате этого остаток на балансовом счете сокращается на 105 млрд руб., возвращаясь на свою нормальную траекторию. Конечно, хотелось бы понимать, откуда "дочка" взяла такие средства.

Впрочем, вопрос задать некому - "дочка" не является ни банковской организацией, ни публичной компанией, и, значит, с нее взятки гладки. Так выглядит картина со стороны покупателя. Что же в это время делает продавец, а именно Сбербанк? Во-первых, он выносит на просрочку кредит (порядка 108,5 млрд руб.) и накопленные проценты (около 9 млрд руб.). Во-вторых, начисляет по этим средствам резервы, значительно увеличивая тем самым свои расходы. И тут же продает "висяк" своей «дочке».

При этом с точки зрения бухгалтерской отчетности возникает следующая ситуация:

– с баланса Сбербанка уходят 117,5 млрд руб. "плохих" долгов

– он расформировывает только что созданные резервы

– записывает себе в доходы те самые 9 млрд руб. вроде как полученных

процентов.

В общем, в очередной раз подтверждается тезис, что "красивость" бухгалтерской отчетности банка отнюдь не зависит от качества его кредитного портфеля.

Если сбербанковская сделка привела к уменьшению совокупного портфеля госбанков на 0,6%, то объем кредитов, выданных экономике негосударственными банками, в марте подскочил сразу на 1,8%, что обеспечило рост сводного кредитного портфеля банковской системы на 0,3%. Но и здесь мы сталкиваемся с загадкой: у ряда крупнейших российских банков рост общего портфеля корпоративных кредитов сопровождается его структурной перестройкой - сокращение краткосрочных кредитов (сроком до года) перекрывается ростом кредитов, выданных на сроки свыше трех лет. Не очень ли это похоже на то, что выданные год назад кредиты, очевидно, не могут быть выплачены заемщиками, и во избежание проблем с отчетностью банки предпочли конвертировать их в долгосрочные (по российским меркам), а начисленные проценты капитализировали?

Одним словом, позитивные мартовские сигналы требуют своего подтверждения.

Автор - научный сотрудник института \"Центр развития\" ГУ-ВШЭ.