Стресс-тесты в Европе: взгляд издалека
Публикация результатов стресс-тестов европейских банков стала серьезным поводом для масштабного обсуждения в прессе и в профессиональных кругах. Большинство высказанных мнений сводятся к тому, что сценарии, использованные европейскими регуляторами, были слишком мягкими, и поэтому полученные результаты не могут служить реальной оценкой проблем в банковской системе в случае ухудшения экономической ситуации. Не считая себя экспертами в области проблем европейских банковских систем, мы все же позволим себе высказаться относительно полученных результатов, а также того, какие выводы можно сделать из них применительно к российской реальности.
Качество стресс-тестов
Одним из основных результатов проведенных европейскими регуляторами стресс-тестов стал вывод о том, что даже в наихудшем сценарии в среднем банки полностью покроют свои убытки от ухудшения портфелей прибылью от обычной деятельности за два года. При этом прогнозы прибыли основываются на результатах 2009 г. Не вдаваясь в подробности использованных сценариев, посмотрим на структуру финансового результата крупнейших европейских банковских групп: у многих из них основная часть прибыли за прошлый год образовалась за счет трейдинговых операций и переоценки активов, причем для крупных банков эта проблема наиболее актуальна.
Соответственно, предполагая сопоставимые результаты банков в 2010 и 2011 гг., регуляторы должны допускать, что банки продолжат также хорошо зарабатывать на трейдинге, или у них появятся новые источники дохода. Первое предположение, очевидно, как минимум лукаво – восстановительный рост во многом остался в прошлом году, и результаты американских инвестбанков вполне подтверждают этот тезис. Таким образом, возможность зарабатывать на ближайшие два года вряд ли будет такой же, как в 2009 г.
Еще более существенная проблема заключается в том, что использованные регуляторами допущения об уровне потерь также вряд ли можно назвать хоть сколько-нибудь убедительным подобием финансового Армагеддона. Так, для всех стран за исключением Испании, Португалии и Греции предполагаемые годовые потери по корпоративным кредитам находятся на уровне ниже 2%. Для некоторых банков этот уровень существенно ниже фактических потерь, понесенных в 2009 г.
По розничным кредитам картина выглядит еще более надуманной: средние годовые потери по розничному портфелю предполагаются на уровне около 1,5% ‑ для сравнения, в Испании дефолты по ипотеке превышают 5%. А если предположить годовой уровень потерь по кредитам в 5% в сочетании с убытками от трейдинга, то практически ни один банк не прошел бы стресс-тест. В общем использованный сценарий вряд ли можно назвать по-настоящему стрессовым, скорее он отражает умеренно-негативные предположения о медленном падении экономики.
Есть ли практическая польза от таких результатов? Вряд ли – «натяжки» в использованных сценариях видны невооруженным глазом, поэтому со своей задачей убедить весь мир в устойчивости европейских банков в случае нового кризиса стресс-тест не справился. На этом фоне, кстати, наиболее убедительно выглядит испанский центробанк: во-первых использованные им допущения были наиболее жесткими, во-вторых еще в мае регулятор, введя внешнее управление в банке Cajasur, продемонстрировал свою активную позицию в деле борьбы с проблемой качества банковских активов.
Какие выводы можно сделать для России?
Как ни странно – весьма оптимистичные. Наши банки за прошедшие два года прошли через существенно более жесткий стресс-тест, чем предполагают европейские регуляторы. Так, годовые расходы на создание резервов составили около 7%. И большинство из банков успешно этот тест прошли – на текущий момент достаточность капитала банковской системы заметно превышает докризисный уровень.
Основная причина этой устойчивости, как ни странно, высокий уровень российских ставок и, как следствие, процентной маржи банков в сочетании с крайне низкой зависимостью от трейдинговых результатов. Конечно, можно вспомнить о ситуации с Межпромбанком, качество активов которого в последнее время активно обсуждалось. Однако у нас все же есть достаточно оснований считать, что это был единичный (или почти единичный) случай. Так что, как бы обидно это ни звучало, одним из основных факторов устойчивости российских банков можно считать низкий уровень проникновения технологий финансовой инженерии или, если угодно, консервативная структура операций.
Автор - аналитик \"Ренессанс капитала\".