Мы выходим из кризиса с теми же условиями, что сделали его таким глубоким

Традиционно весенние ожидания связаны с оживлением природы. Этой весной можно было бы надеяться на возрождение не только природы, но и экономики. И хотя скептики еще не исключают какого-то нового витка кризиса, но в банковской сфере, например, активность заемщиков растет день ото дня.

Однако нынешняя весна выдастся, видимо, не менее сложной, чем та осень 2008 г., когда начался кризис. Форс-мажорные обстоятельства оказались характерны не только для начала кризиса, но и для посткризисного восстановления.

Цена на нефть уже давно подошла к докризисным значениям. Арабские революции еще больше подтолкнули нефтяные цены вверх. Война в Ливии, видимо, будет действовать на рынки углеводородов в том же ключе. А катастрофа в Японии вообще грозит перевернуть сложившуюся парадигму энергетического развития экономики и всего человечества.

Не будь атомной аварии на АЭС "Фукусима", среднесрочные перспективы японской экономики, как это ни цинично звучит, выглядели бы в результате землетрясения довольно благоприятно. Правительство Японии уже давно не тратилось на развитие собственной инфраструктуры. Можно даже предположить, что 20-летняя стагнация японской экономики связана, не в последнюю очередь, с отсутствием масштабных государственных инвестиций. Даже в условиях кризиса, когда все государства старались запустить экономический рост грандиозными финансовыми вливаниями, японское правительство воздержалось от серьезных инвестиций в экономику.

Сейчас, впервые за многие годы, в Японии появились потребность в масштабном государственном финансировании. Катастрофические разрушения привели к огромным потерям, но – так устроена жизнь – должны дать импульс для последующего роста. А рост ВВП третьей экономики мира, скорее всего, благотворно повлиял бы через некоторое время и на состояние всей мировой экономической системы.

Этот сценарий возможен, реален, он сохраняется, но заслонен трагическими событиями на АЭС "Фукусима". По перспективам атомной энергетики нанесен пожалуй, даже более сильный удар, чем Чернобыльской аварией. Если даже японцы, при всей их тщательности и аккуратности, не смогли уберечь столь опасный объект от разрушения, мир понимает: абсолютной надежности на атомных станциях быть не может. Никакие объемы электроэнергии не стоят тех последствий, которые получила Япония. Очевидно, развитие ядерной энергетики или приостановится или даже будет повернуто вспять.

И на этом фоне вновь возрастает значение углеводородов. А раз речь заходит об энергоресурсах, то это уже впрямую касается России.

Атомная катастрофа, видимо, повлияет на наш углеводородный экспорт дважды. Во-первых, есть основания для дальнейшего роста цен на энергоносители. Во-вторых, благодаря предстоящим восстановительным работам и в силу близости к нам, Япония может стать для России новым и емким рынком по сбыту углеводородов, особенно газа.

В краткосрочной перспективе для России это хорошо. Но одновременно надо признать, что мы выходим из кризиса ровно с теми же условиями, которые сделали кризис в России таким глубоким. Снова высокие цены на углеводороды, снова основные надежды связаны с экспортом ресурсов. Во время кризиса хотя бы начались дискуссии о структурной перестройке экономики. Сейчас уже даже и для дискуссий особых мотивов нет, поскольку экспорт энергоносителей снова приносит такие дивиденды, которые позволят заретушировать все недостатки экономического устройства. До следующего падения цен. Или до исчерпания запасов.

Автор - зампред совета директоров «Нордеа банк».