Нефтяной допинг перестал помогать России

Бюджетная политика заведет экономику в тупик, бьет тревогу Минэкономразвития: без государственных инвестиций ее ждут стагнация и коллапс.

Рекордные цены на нефть привели к возобновлению с новой силой давних споров Минфина и Минэкономразвития о том, что делать с дополнительными доходами: копить или инвестировать в экономику. Позиция Минфина – ограничение госрасходов поможет обуздать инфляцию, тем самым появится стимул для долгосрочных частных инвестиций.

Инфляцией иногда можно и пожертвовать ради устойчивого роста экономики – а он невозможен без государственных инвестиций в инфраструктуру, здравоохранение и образование, настаивает Минэкономразвития.

Пиявки экономики

Как в XIX веке все болезни лечили пиявками, так и сейчас все рецепты «лечения» экономики сводятся к одному решению, посетовал в кругу экспертов, обсуждавших проблемы посткризисного восстановления на конференции Высшей школы экономики, замминистра экономического развития Андрей Клепач. «В 1990-е шли разговоры, что вот сейчас перейдем к бездефицитному бюджету и подавим инфляцию. В 2000-е начали спорить, какой нужен профицит и как не тратить деньги – этот подарок природы - на экономику, потому что надо подавить инфляцию, снизить налоги, и все будет хорошо", - рассказывает замминистра.

На нынешнем этапе большинство рецептов в том же духе: как сделать бюджетную политику еще жестче. Вот выйдем на бездефицитный бюджет и получим низкую инфляцию, высокую конкуренцию и нормальный экономический рост, пересказал Клепач: "На мой взгляд, это — тупиковый вариант».

Сейчас ненефтегазовый дефицит бюджета (разрыв между расходами и доходами не от экспорта нефти и газа) – 10-11% ВВП, и, если сократить госрасходы на 5-6 процентных пунктов ВВП, можно спровоцировать новый кризисный спад, в сравнении с которым 2008 год покажется мелочью, припугнул замминистра.

До кризиса ненефтегазовый дефицит составлял порядка 4% ВВП, и именно столько доходов от нефти и газа решило тратить правительство, закрепив это правило в Бюджетном кодексе: все нефтегазовые доходы поступали в резервный фонд, откуда в объеме 3,7% ВВП в год изымались для расходов бюджета. В кризис норма нефтегазового трансферта была заморожена – тратилось все. Пора ее разморозить, считает министр финансов Алексей Кудрин. За I квартал бюджет исполнен с профицитом в 1% ВВП – впервые с 2008 г. Нефть прочно держится на уровне выше $100 (Минэкономразвития прогнозирует $105 в среднем за год).

За год бюджет получит дополнительно почти 1,5 трлн руб., сказал Кудрин, из них 301 млрд руб. – ненефтегазовые доходы, вот их и можно тратить. В эти 300 млрд руб. укладываются и добавки к зарплатам учителей, и дополнительная индексация пенсий, поддержка сельского хозяйства и малого бизнеса, повышение стипендий и профилактика лесных пожаров, перечислил министр: «Для других аппетитов средств нет».

Сокращать ненефтегазовый дефицит до 4% (что означает профицит федерального бюджета в 3-4% ВВП) призывает Россию и Всемирный банк. Когда бюджет наполовину формируется доходами от нефти, надо, пользуясь нынешней конъюнктурой, снова накапливать резервы. Долгосрочный тренд – $60 за баррель, посчитали эксперты Всемирного банка, т. е., без всяких сомнений, цены на нефть упадут – и без «защитной подушки» Россия может снова столкнуться с отказом от выполнения обязательств, секвестром, дефолтом и прочими неприятностями еще совсем недавнего прошлого – 1998 г.

Цена развития

Минэкономразвития вовсе не возражает против сокращения дефицита, подчеркнул Клепач: напротив, ожидает, что он будет снижаться гораздо быстрее, чем планировалось, и уже в этом году будет менее 1%. «Но есть ли экономический смысл выходить на нулевой дефицит и профицитный бюджет? Даст ли это импульс экономическому росту?» – призывает подумать замминистра. «Для России это означает стагнацию и сворачивание реформ», – уверен он.

Бюджет должен быть не целью, а средством экономической политики: политика развития требует и «бюджета развития». Сейчас госинвестиции вместе с вложениями в науку и образование не более 3% ВВП, сказал Клепач: «То, что обеспечивает качество экономического роста, лишь небольшая часть расходов бюджета». За счет чего сокращать расходы? Многие считают, что социальные расходы завышены – но это принятые обязательства; расходы на безопасность и оборону существенно ниже, чем в Великобритании и США. Получается, что любое дальнейшее сокращение госрасходов будет происходить за счет снижения способности создавать экономику будущего, подытожил замминистра.

К нефтяному допингу экономика больше не чувствительна. До кризиса половину темпов ее роста обеспечивал внешнеэкономический фактор, теперь вклад нефтяных цен – при стагнации объемов экспорта – обеспечит лишь 1-1,5% роста. Это примерно четверть необходимых темпов: чтобы хотя бы не отстать от мировой экономики, российская должна расти на 4%. Вклад инновационного сектора, требующего институциональных преобразований, добавит еще до 1% роста, привел расчеты Клепач.

Оставшаяся половина – 1,5-2% - то, что называют экстенсивным фактором: накопление капитала. В России нет эффекта замещения частных инвестиций государственными – наоборот, частные инвестиции отсутствуют из-за недостатка государственных. Страна очень сильно недоинвестирована: по уровню расходов на науку и образование Россия отстает даже от Китая, на здравоохранение – от Индии, сравнил Клепач. Не стоит ждать, что инвестиции в долгосрочные проекты быстро приведут к ускорению темпов экономики, главное – они придадут ее росту необходимое качество.

«Для создания новой экономики нужна новая политика развития, но она не может базироваться на стандартных рецептах нулевого дефицита бюджета или низкой инфляции. Рост в большинстве стран был связан и с дефицитом бюджета, и с достаточно высокой инфляцией – это та цена, которую иногда приходится платить за развитие», - резюмировал замминистра.

Рывок или "качели"

Антикризисный пакет в России был одним из самых больших в мире, а спад экономики – одним из самых глубоких, сомневается в эффективности госрасходов руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Но дело даже не в конкретных параметрах, а в самой политике, которая «окончательно испортилась», диагностировал он: «Принятие расходных обязательств полностью оторвалось от возможности их финансировать».

Обычно сначала рассчитываются ресурсы, а потом – расходы, а в России наоборот: сначала принимают расходные обязательства, а потом ищут источники их финансирования. Через 10 лет при сохранении такой политики для баланса бюджета потребуется цена нефти в $200 за баррель, при том что дефицит достигнет 6-8% ВВП, а госдолг вырастет в 4 раза - до 40% ВВП, привел он расчеты.

Политика ликвидации дефицита бюджета за счет сокращения расходов на здравоохранение, образование, инфраструктуру – это подкоп под будущее, категоричен директор по макроэкономическим исследованиям Высшей школы экономики (ВШЭ) Сергей Алексашенко: «Неграмотные и больные не могут быть опорой для модернизации». Если сегодня свести дефицит к нулю – недоинвестировать образование, здравоохранение, инфраструктуру, – через пять лет это даст крайне негативный эффект для экономики, согласен он с Клепачем.

Но структура бюджета искажена, согласен он и с Гурвичем, однако быстро ее не перестроишь. Рост экономики опирается на рост производительности труда (резерв развития за счет низких трудовых издержек давно исчерпан – за 10 лет они выросли на 150%, тогда как, например, в Польше – на 4%).

Но без инвестиций невозможно построить новые производственные мощности, которые создавали бы конкурентоспособную продукцию; невозможно решить проблему производственной и транспортной инфраструктуры, пишут эксперты ВШЭ в докладе «Сценарии и альтернативы макроэкономической политики». Госинвестиции в инфраструктуру расширяют возможности и для частного капитала – пока что бизнес не отличался высокой инвестиционной активностью.

Для долгосрочного устойчивого роста доля инвестиций в ВВП должна быть не менее 25%, в России даже в "тучные" годы было не более 21% - страна просто проела нефтяные доходы, приходят к выводу эксперты.

Нужно обсуждать не как снижать дефицит, а как добиваться роста бюджета за счет роста экономики, считает Алексашенко: «Либо Россия совершит рывок, либо будем и дальше жить на нефтяных качелях».