Олег Михасенко: «Клиенты в России лимитированы и не размножаются»

Начав мелким предпринимателем, Олег Михасенко в 1991 г. основал компанию «Брокеркредитсервис» (БКС), которая на сегодняшний день стабильно входит в тройку ведущих операторов на ММВБ по объему клиентских операций с акциями в рамках основных торгов. Теперь он занялся превращением компании в многопрофильную финансовую группу. О том, с чем это связано и как БКС будет конкурировать с Goldman Sachs, Олег Михасенко рассказал «Ведомостям».

– С чем связан нынешний обвал на рынке?

– Обвал связан прежде всего с событиями в Европе – долговыми проблемами Греции и Италии, которые говорят о начале рецессии во всей Европе. Похоже, она уже наступает. Не стоит забывать и о событиях в США. В американской экономике также наблюдаются негативные тенденции. Темпы роста падают, выходят плохие данные об экономике, все опять же боятся рецессии. За последние две недели были понижены рейтинги Италии, крупных европейских банков. Американские банки стали закрывать лимиты на европейских контрагентов, и возник некоторый дефицит ликвидности. И это сильно почувствовалось: доходность бондов и у нас в стране, и во всем мире резко выросла, поскольку никто никому не доверяет. Что будет дальше, зависит от действия властей. Очень важно, какое решение примет ЕЦБ по отношению к Греции. Будет ли дефолт, выйдет ли страна из еврозоны, будут ли списаны долги, будет ли увеличен европейский стабилизационный фонд. Все зависит от властей, которые будут принимать конкретные решения. Сейчас многие экономисты сходятся во мнении, что рецессия продлится от двух до трех кварталов, поэтому, скорее всего, около полугода будет высокая волатильность в зависимости от выхода различных данных, информации о дефолтах банков и т. д.

– Что сейчас делать инвесторам?

– Нужно запастись терпением, следить за новостями, вкладывать в те активы, которые не подвержены негативному влиянию, – либо кэш, либо какие-то другие инструменты с хорошей ликвидностью. Это очень важно, поскольку в определенный момент начнется рост и нужно иметь возможность быстро войти в рынок, который, так же как и в 2009 г., начнет расти.

– Как ваши клиенты пережили коррекцию? Сколько было маржин-коллов?

– Пережили по-разному. У кого были длинные позиции, те, конечно, чувствовали себя не самым лучшим образом. Клиенты, которые понимали, что положение в экономике еврозоны и США нестабильно, открывали короткие позиции и во время последнего обвала котировок смогли прилично заработать.

– Каково сейчас состояние розничного брокерского бизнеса в России?

– Начиная с 2009 г. ситуация стабильная – биржевые обороты выросли, число клиентов почти удвоилось. В 2009 г., после того как все упало, мы рекомендовали покупать акции, многие купили и очень хорошо заработали, был большой подъем клиентской базы. В 2010–2011 гг. ничего не увеличивается, кроме того, сейчас клиенты начали понимать, что это рискованные операции, что можно не только деньги зарабатывать, но и терять. В целом сейчас можно говорить о консолидации сектора после скачка.

– Или о стагнации? Клиентской базы прежде всего.

– Я бы назвал это стабилизацией. Стагнация – это когда обороты падают, видно, что динамика вниз пошла, а сейчас все стабильно. За последние два года клиентская база немного, но все же увеличилась. Падения нет.

– В таком случае какой основной риск вы видите для розничного бизнеса?

– Ограниченный потенциал рынка и невысокие доходы людей.

– Поэтому российские розничные брокеры стали все чаще заявлять о планах развития на зарубежных рынках?

– Низкие темпы прироста клиентской базы – это самая большая опасность. Клиенты в России лимитированы и не размножаются, а брокеров много и конкуренция очень высока. Кроме того, мало интересных инструментов – ликвидные фишки по пальцам посчитать можно.

– На ММВБ сейчас около 100 000 активных клиентов – физических лиц – это верхняя планка или можно привлечь еще больше?

– Смотря как считать. Если брать клиентов, которые приносят по $100–200, то их много. Если говорить о тех, кто приносит $1000–3000, то их поменьше. Мы считаем, что клиентов с доходом «от 100 000 руб.» в России всего около 3,5 млн человек. Это те, кому вообще интересно инвестирование. Из них тех, кто хочет сам нажимать кнопки, максимум 3–5%, или около 200 000–250 000. Это без учета рынка Forex – большого теневого сектора, где тоже много инвесторов работает.

– Но вы тоже даете доступ к Forex – насколько это большая часть бизнеса у вас?

– Нет, мы пытаемся людям объяснить, что это риск. Люди должны понимать, что чем больше риска, тем больше шанс не только заработать, но и потерять деньги, а Forex – это самые рискованные операции из всех возможных, выживают там только те, у кого сформирован профессиональный подход к рискам.

– Какой у вас средний счет клиента?

– Зависит от продукта. В розничном брокерском бизнесе – около 100 000 руб. Если клиент приносит меньше денег, мы пытаемся его обучить алгоритмической торговле, техническому анализу, чтобы он увеличил свой счет. Но 100 000 руб. – это столько, сколько нужно, чтобы начать зарабатывать. В доверительном управлении, коллективных инвестициях нет смысла вкладывать меньше 3 млн руб.

– Каков средний доход с одного клиента?

– Все зависит от типа услуги. Но в целом, чтобы бизнес был рентабельным, нужны тысячи активно торгующих клиентов. Конкуренция брокеров додавила рынок до такой степени, что доходы минимальные.

– Если вернуться к тем рискам, которые вы назвали, они и есть причина того, что БКС трансформируется в финансовую группу?

– Это связано больше с клиентами. Одни хотят сами кнопки нажимать, но большинство – чтобы их деньгами управляли или предложили продукт с понятной доходностью и рисками. Поэтому у нас и появились банк и управляющая компания, которые закрывают потребности подобных клиентов. Из всего этого и вышла идея создания финансовой группы, а также новых продуктов для клиентов.

– Сколько планируете потратить на трансформацию?

– Около $50 млн. Мы хотим за несколько лет удвоить сеть обслуживания. Причем планируем сменить их формат, превратить в банковские отделения, где будут продавать в том числе и, например, брокерские продукты. Сейчас у компании БКС 54 филиала и 135 агентов. Мы пытаемся до конца года завершить трансформацию и с нового года вывести новые бренды на рынок.

– Что не устраивает в старом бренде?

– Нас считают дискаунт-брокером. Этот сегмент останется, но мы хотим, чтобы нас воспринимали как компанию, которая помогает людям управлять своими финансами, достигать своих целей.

– Да, но вы создаете и инвестиционный банк, а это совершенно другая категория клиентов.

– Мы клиентов разделили на целевые аудитории в соответствии с теми направлениями бизнеса, которые развиваем. И для институциональных клиентов у нас есть инвестбанк, который делает продукты только для них. Эти продукты совершенно иного качества.

– Команда уже набрана?

– Да, почти вся команда уже есть. Недавно к нам присоединился Станислав Суриков, пришедший из «Ренессанса», который возглавил DMA и открывает лондонский офис, где будут обслуживаться западные и российские клиенты. Необходимо набрать еще две команды, мы ведем переговоры, надеюсь, в октябре люди у нас появятся.

– Сколько человек в команде?

– От 30 до 50 человек. Сегодня не очень легкое время для инвестиционных банков. Если в Европе сейчас что-то случится, это ударит прежде всего не по ритейлу, а по ним.

– Будете работать на международных рынках?

– Да. И прежде всего это касается инвестиционного банка.

– А розничный бизнес вы не планируете развивать за рубежом?

– Пока мы пытаемся развить новую продуктовую линейку для клиентов в России и СНГ.

– Лондонский офис большой?

– Да, но все зависит от развития ситуации в Европе, мы будем внимательно следить за событиями и корректировать свою тактику.

– А всего сколько людей будет работать в инвестбанке?

– Сейчас не хватает двух команд по 20–30 человек на два деска. А всего будет шесть десков. Плюс команда аналитиков.

– Почему клиенты должны будут пойти в ваш банк, а не в «Тройку» или Goldman Sachs?

– Я думаю, качество наших услуг в инвестиционном банке беспрецедентно. Каждый клиент будет получать комплексный подход – мы будем не просто предлагать набор услуг, а фундаментально подходить к тому, в чем он нуждается. Например, если хочет провести IPO, мы посмотрим, действительно ли это то, что ему нужно, и, возможно, есть какие-то более подходящие альтернативы для привлечения капитала. Кроме того, очень важно, что внутри БКС мы работаем как единая команда, т. е. мы смотрим на риск глобально, смотрим на планы глобально, и это позволяет нам внутри организации максимально эффективно использовать наши ресурсы. Мы очень тщательно планируем мотивационную схему, которая является важным фактором успешной работы инвестиционного банка. Мы всегда стараемся быть пионерами в разработке новых продуктов. Это включает и наши аналитические продукты, когда мы находим недооцененные компании и разрабатываем структурные продукты нового поколения.

– Какова ваша ниша?

– DMA плюс второй-третий эшелон. Мы вполне можем конкурировать с точки зрения продуктовой линейки и качества обслуживания этих клиентов.

– А чем людей переманиваете в IB?

– Мы платим больше, чем другие. Но нам нужны люди с амбициями.

– Трансформация идет на собственные средства?

– Да, нам хватает собственных средств на развитие всех сегментов. У БКС нет кредитов.

– О продаже бизнеса не задумываетесь?

– Сейчас такой цели нет. Есть задача стать ОАО, а через три года, если достигнем результатов, провести IPO и стать публичной компанией.

– А предложения о продаже компании поступают?

– Конечно, как наступает стабилизация и появляется много дешевых денег, постоянно приходят.

– Какова роль вашего коммерческого банка?

– Обслуживание основных направлений бизнеса.

– Вы начинали свою предпринимательскую карьеру в Новосибирске. Там же вы зарегистрировали БКС. Почему ваша компания по-прежнему «прописана» в Новосибирске?

– У нас там сидит операционный блок, почти 700 человек. Но, возможно, мы и сделаем перерегистрацию, но пока цели такой нет. Здесь сидят мозги, а там – руки.

– Чего вы ожидаете от Федеральной службы по финансовым рынкам?

– Четкого и ясного регулирования, соответствия нормативных актов рыночной реальности, чтобы они помогали развивать этот рынок.

– А сейчас оно не такое?

– Российский рынок молодой. Многое надо доделывать, есть пробелы.

– Как вы относитесь к объединению ММВБ и РТС?

– Я всегда был «за». Правда, я думал, что деривативы останутся ва РТС, а спот и валюта – на ММВБ, они решили все полностью объединить на одной бирже. В целом же ликвидности не хватает, а после объединения она увеличится, и это большой плюс.

– Само по себе объединение способно сильно увеличить ликвидность российского рынка?

– Если все будет в одном месте, то условия станут более прозрачными для всех и ликвидность также будет расти.

– Верите в возможность создания в России международного финансового центра?

– Создать можно все, что угодно, просто нужны люди, деньги и четкий план. Я плана не видел. Чтобы сделать финансовый центр, нужен целый комплекс мер – создание инфраструктуры, изменения в законодательстве и т. д. Это не то что «давайте биржи объединим, сделаем Центральный депозитарий, и все заработает».