Инвесторам уже неважно, что происходит в России

Дело не только в Греции, хотя из-за возросших опасений распада еврозоны и второй волны мирового кризиса инвесторы повсеместно выводят средства в тихие гавани из рискованных активов, в том числе нефтезависимой России. Инвесторы опасаются повторения ситуации второго полугодия 2008 г., когда упали цены на нефть и экономика, отмечает Крис Уифер из «Тройки диалог», и пока в мире не снизится стремление избегать рисков, даже в недооцененные российские акции вкладывать не будут. Российская валюта также находится под влиянием не только цен на нефть – ситуация на нефтяном рынке пока более благополучна, чем в 2008 г., – но и отношения инвесторов к риску, подтверждает Рыбакова: «Глобальные ожидания инвесторов более важны для рубля, чем внутренние факторы». Внутрироссийские политические проблемы, если и влияли на инвесторов зимой – в начале весны, теперь, как и фундаментальные макропоказатели, отошли на второй план на фоне роста напряженности на рынках, добавляет ее коллега Кингсмилл Бонд. Даже если вероятность еврокризиса не материализуется, на ближайшие месяцы турбулентность мировому финансовому рынку обеспечена, согласна Наталия Орлова из Альфа-банка. Так что в отдельные один-два месяца еще может быть чистый приток капитала, если вдруг чудом откроются внешние рынки, но общей тенденции чистого оттока это не изменит, заключает она.

С учетом выведенных в I квартале, по данным ЦБ, $35,1 млрд чистый отток в апреле составил около $7 млрд. Отток идет по нескольким каналам, сообщил Игнатьев: российские банки наращивают внешние активы, российские компании – прямые инвестиции за рубеж, а зарубежные инвесторы на фоне обострения европейских проблем уходят с фондовых рынков развивающихся стран, в том числе России. На инвесторов – внешних и внутренних – продолжает влиять связанная с выборами неопределенность, а также плохой инвестиционный климат, добавил председатель ЦБ.

Чистые иностранные активы банков, по словам Игнатьева, с начала 2011 г. почти утроились до $63 млрд. По итогам 2011 г. две трети зарубежных активов банков было размещено в Великобритании, США, Германии и Австрии.

Двумя днями ранее замминистра экономики Андрей Клепач оценил апрельский отток в $8 млрд, предположив, что он продолжится и в мае. Еще два месяца назад ситуация позволяла ожидать, что со II квартала отток сменится притоком – в силу как сезонных факторов, так и окончания периода выборов; первый зампред ЦБ Алексей Улюкаев ожидал чистого притока в мае. Но никаких причин для смены тренда не видно, говорит Элина Рыбакова из Citi.

С середины 2010 г. ежемесячный чистый отток капитала стал хроническим (после девальвации и кризиса 2008 г. чистый приток был только в IV квартале 2009 г. и II квартале 2010 г.). Но причина не в оттоке, а в сокращении притока, говорит Орлова: например, последние почти 10 лет в I квартале всегда был устойчивый брутто-отток около 10% ВВП, но он покрывался притоком. После кризиса изменился и способ формирования ликвидности на внутреннем рынке, советует не демонизировать отток Рыбакова: прежде ЦБ выступал «стерилизатором» избыточных нефтедолларов, печатая взамен рубли, теперь же таким абсорбентом выступают сами банки и компании. В среднем за последние два года примерно 70% профицита счета текущих операций ушло обратно за рубеж в виде оттока по счету капитала (см. врез). Отток можно объяснять политическими и прочими факторами, но то, что часть нефтевыручки экономика переварить не может, – это естественно, говорит Рыбакова: «Так что ждать снижения оттока я бы не стала».

Новый механизм формирования ликвидности вывел в положительную область процентные ставки, что является крайне позитивной, хотя, возможно, еще не всеми осознанной реальностью, думает Рыбакова. Банки привыкают к дорогим деньгам, а компании – еще нет, чем, в частности, обусловлена низкая инвестиционная активность, полагает она. С другой стороны, добавляет Рыбакова, фактическое сворачивание правительством программы приватизации (хотя в отношении Сбербанка ЦБ не передумал, заверяет Игнатьев) служит для инвесторов красноречивым сигналом, что к структурным реформам экономики оно не готово, и росту инвестиций – в том числе за счет сокращения внутреннего оттока – это явно не способствует.