Реформы нерадикальные, вялотекущие: зачем (старой) новой власти спешить?
Инаугурация Владимира Путина 7 мая стала формальным завершением президентского правления Дмитрия Медведева. Во время предвыборной кампании некоторые политологи (как российские, так и иностранные) и оппозиционные политики активно обсуждали вопрос о том, сможет ли Владимир Путин продержаться у власти более двух–трех лет. Однако результаты опросов общественного мнения свидетельствуют, что такую оценку разделяют всего 6% россиян, а 40% полагают, что Путин сможет остаться во главе страны в течение ближайших 12 лет либо столько, сколько пожелает.
В целом можно сделать вывод, что российские граждане в массе своей по-прежнему довольно консервативны и не очень амбициозны в своих ожиданиях. Они полагают, что в течение достаточно долгого времени политическое руководство страны существенно не изменится, и в общем, несмотря на состоявшиеся в начале мая в Москве демонстрации протеста, пока не имеют ничего против нынешней ситуации. В Кремле, безусловно, учтут тот факт, что жители России в основном не ожидают и не хотят каких-либо радикальных изменений. Показательно также, что опросы общественного мнения указывают и на то, что люди, в принципе, видят меньше препятствий для дальнейших экономических и демократических реформ, чем раньше. Впрочем, многие чувствуют, что источником большинства проблем являются бюрократия и массовая коррупция в сочетании с отсутствием четкой программы реформ, и именно эти два фактора могут стать источником проблем для властей.
Скорее всего, новый кабинет и (старый) новый президент продолжат экономические реформы, однако это будет постепенный, если не сказать вялотекущий, процесс. Это означает, что будут реализовываться только те реформы, которые действительно давно назрели и абсолютно необходимы на данный момент, т. е. подход к реформированию в основном останется прежним – решение проблем по мере их поступления. Действительно, с чего это вдруг (старое) новое правительство и (старый) новый президент будут проводить радикальные реформы, если им ничто не мешало сделать это и раньше? Такая тактика вполне соответствует концепции неторопливого поступательного развития, которое, похоже, вполне устраивает власти (и общество – пока).
Достаточно часто можно услышать предположение, что экономика России растет в основном благодаря нефтегазовому сектору, однако статистически это никак не подтверждается. Сам по себе рост цен на нефть с $20 в 1999 г. примерно до $110 в 2011 г. не способствовал ускорению роста реального ВВП. Согласно официальной статистике, добавленная стоимость в добывающей отрасли в реальном выражении с 2004 г. увеличилась незначительно, в то время как производство в обрабатывающей промышленности росло более быстрыми темпами. Хотя методология Росстата, может быть, и далека от идеальной, она тем не менее ясно указывает на общее сокращение производительности в добывающей отрасли. В остальном экономика, включая большую часть сектора услуг, но без учета сельского хозяйства и строительного сектора, росла темпами, превышающими как динамику ВВП, так и динамику производства товаров.
Розничная и оптовая торговля и обрабатывающая промышленность – крупнейшие секторы российской экономики по численности занятых и величине добавленной стоимости; за ними следуют сектор операций с недвижимостью и добыча полезных ископаемых. В первых двух отраслях занято почти 25 млн человек, в то время как в последних – лишь 6,5 млн. Неудивительно, что ВВП (точнее, добавленная стоимость) в расчете на одного занятого в секторе операций с недвижимостью и добывающих отраслях гораздо выше, чем в остальных секторах.
Производительность труда в обрабатывающей промышленности в последнее время росла быстрее, чем в других секторах экономики. Аналогичная тенденция наблюдалась в сельском хозяйстве – государственное участие в этих секторах было ограниченным. То же можно сказать и о других сегментах рынка услуг, таких как операции с недвижимостью и ресторанное обслуживание. Рост производительности в тех секторах, где влияние государства выше, был гораздо медленнее, а в некоторых случаях и вовсе отрицательным, что совершенно не удивляет – аналогичная ситуация наблюдалась и в финансовом секторе, где велика доля государственных банков. В этих выводах нет ничего нового – это лишь еще одна иллюстрация относительно низкой производственной эффективности в тех секторах, в которых государство играет главенствующую роль.
В многочисленных редакциях стратегий долгосрочного развития Минэкономразвития настаивает, что государственные расходы на такие нужды, как инфраструктура, здравоохранение, модернизация и образование, должны возрасти, однако о необходимости повышения эффективности производства в этих секторах говорится мало, так что нет никаких гарантий того, что одно лишь увеличение государственных расходов поможет изменить модель развития экономики России.
Представляется, что многие проблемы можно решить путем радикального реформирования чересчур раздутого государственного сектора и приватизации госактивов, так что и дополнительных расходов бюджета для реализации заявленных в долгосрочной стратегии целей может не потребоваться. Решится ли правительство на такой шаг – большой вопрос, поскольку такое изменение в экономической политике поставило бы под угрозу само существование сложившейся политико-экономической системы: если граждане страны станут более инициативными, самостоятельными и менее зависимыми от бюджетного финансирования, то следующие выборы могут сложиться отнюдь не в пользу правящей элиты. Однако если правительство откажется от структурных реформ и приватизации, то рост экономики продолжит замедляться: развитие будет идти по инерции до тех пор, пока она не получит очередной импульс в виде какого-либо внешнего шока наподобие тех, что уже не раз случались в прошлом.
Как сказано выше, скорее всего, в конечном счете правительство все-таки пойдет на какие-то реформы, однако реализовываться они будут очень медленно и постепенно, что тем не менее позволит российской экономике расти на 3–3,5% в год. Пока правительство наконец не перейдет от слов к делу в части сокращения раздутого госсектора, ускорения роста не предвидится.
Автор - главный экономист, управляющий директор \"Сбербанк CIB\".