Реформа «60–66–90» не оживила нефтедобычу

Агентство Ernst & Young оценило, как сказалась на нефтяной отрасли России налоговая система «60–66–90». Она действует с октября 2011 г. и предполагает коэффициент в расчете экспортной пошлины на нефть – 60% от разницы между средней ценой нефти за месяц (с 15-го числа) и ценой в $182,5 за 1 т, на бензин – 90% нефтяной, на остальные нефтепродукты – 66% нефтяной. Налоговая нагрузка на добычу должна была снизиться, выпуск светлых нефтепродуктов – стимулироваться.

Реформа стала катализатором инвестиционной активности (см. инфографику на стр. 04), считает Ernst & Young: нефтяные компании нарастили вложения в разведку и добычу на 19% по сравнению с 2011 г., а в переработку – на 30%. Но налоговая нагрузка остается высокой, констатирует Ernst & Young (см. график), что сдерживает инвестиции в увеличение отдачи месторождений, а прирост отдачи по стране на 1% равноценен открытию нескольких средних месторождений. Стабильная добыча – залог бюджетных поступлений, а в Западной Сибири, ключевом нефтяном регионе, добыча с 2005 г. снижается.

Улучшение отдачи нефти увеличивает стоимость добычи более чем втрое; чтобы обеспечить доход инвестору в $10 с барреля, налоговое изъятие не должно превышать $45 с барреля при его цене в $110, подсчитали в Ernst & Young. Это около 80% нынешней экспортной пошлины, или 48%.

Минимальная ставка для нефти, на которую можно было бы ориентироваться в среднесрочной перспективе, – 45%, пишет Ernst & Young, ставка для нефтепродуктов может по-прежнему быть 90% от нефтяной.

Представители «Роснефти», «Сургутнефтегаза», «Лукойла», «Газпром нефти» и «Башнефти» отказались комментировать расчеты Ernst & Young.

Такая реформа (45%) была бы революционной, говорит сотрудник одной из нефтяных компаний: «Еще предстоит провести расчеты и проконсультироваться с нефтяниками».

Если будет принято решение перераспределить налоговую нагрузку в нефтяной отрасли с пошлины на НДПИ, то формула «45–90» могла бы стать промежуточным этапом, рассуждает директор налогового департамента Минфина Илья Трунин. Но такое снижение пошлин надо будет чем-то компенсировать, подчеркивает Трунин, источники наполнения бюджета помимо НДПИ найти сложно. Но и снижение пошлин, и повышение НДПИ может привести к росту цен на топливо на внутреннем рынке, беспокоится он: любые изменения должны быть осторожными.

Эти материалы, подготовленные исключительно для дискуссии между экспертами, должны были скорее задать вопросы и определить направление движения, а не дать конкретные ответы, говорит Алексей Кондрашов, руководитель международной налоговой практики Ernst & Young для нефтегазового сектора и соруководитель подгруппы по налогообложению добычи полезных ископаемых экспертной группы по развитию налоговой системы при Минфине.

Делать выводы о конкретных параметрах и сроках рано, подчеркивает Кондрашов: расчеты сделаны в целом по отрасли, без учета экономики конкретных НПЗ. Государство должно решить, к какой налоговой системе хочет прийти в среднесрочной перспективе, до какого уровня можно и нужно снижать экспортные пошлины на нефть и, соответственно, нефтепродукты и какими налогами облагать добычу, резюмирует Кондрашов.

При переходе на «60–66» одной из важнейших целей было стимулирование добычи, напоминает сотрудник крупной нефтяной компании. Но налоговая нагрузка все равно высока, согласен он с Ernst & Young: пошлины снизились, а эффективная ставка НДПИ выросла. Главное – не изымать деньги через НДПИ, добыча быстро реагирует на его повышение, объясняет он: при повышении ставки на 5% добыча за 2–3 года падает на 10–15%.