Политика против инвестиций

Американский чиновник признавался: главный модернизационный проект Медведева – строительство иннограда «Сколково», который позиционировался как российский аналог Кремниевой долины, – поначалу вызвал неподдельный энтузиазм у многих крупных американских инвесторов, экономических экспертов, профессоров ведущих университетов. Они готовы были содействовать российским стартапам и создавать совместно с русскими коллегами аналог MIT – сколковский университет. Но когда начались проверки и уголовные дела против менеджеров фонда «Сколково», отмечает американский чиновник, стало ясно, что команда Путина ставит на проекте крест, и у западных партнеров наступило разочарование – не только в модернизации по-русски, но и вообще в способности российских властей поощрять новую экономику.

Удары по ключевым игрокам команды экс-президента, а ныне премьера Дмитрия Медведева и его модернизационным проектам, уголовные дела против экономических экспертов, с которыми работало правительство, волна запретительных законов по ограничению многих видов гражданской активности, исход из обеих палат парламента людей, достигших успеха в бизнесе, непрекращающаяся практика посадок предпринимателей – все это не добавляет оптимизма инвесторам и сильно испортило имидж страны, говорят опрошенные «Ведомостями» эксперты.

Отмена модернизации

В начале своего срока президент Медведев провозгласил курс на модернизацию политики и экономики и амбициозную экономическую программу, основанную на развитии «четырех И»: институтов, инфраструктуры, инноваций и инвестиций. Итоги осуществления этой программы никто не подводил. Но среди мер по «стабилизации», которые приняла команда Путина, были дискредитация или полная отмена многих проектов Медведева и атака правоохранительных и надзорных органов на членов его команды.

Проект «Сколково», любимое детище Медведева, тормозится с декабря. В день оглашения послания Федеральному собранию Путин наложил вето (что делает крайне редко) на правительственный законопроект, который давал налоговые преференции фонду «Сколково». Вслед за этим последовала большая проверка Счетной палаты, которая нашла в фонде многочисленные нарушения (при этом итоговый отчет засекречен) и передала часть материалов в Следственный комитет (СКР). Последний возбудил несколько дел против менеджеров фонда о разнообразных финансовых нарушениях (впрочем, обвиняемых и арестованных по-прежнему нет). Одновременно сокращается бюджетное финансирование иннограда, где по-прежнему построено лишь одно здание (за три года бюджет выделил «Сколково» около 50 млрд руб., до 2015 г. инноград должен получить еще 36 млрд. Потратил фонд около 30 млрд руб.: на гранты резидентам-инноваторам – 5,8 млрд руб., на инвестиции в университет – 1,2 млрд, остальное – на инфраструктуру). Атака на «Сколково» стала одной из причин ухода в отставку главного куратора проекта вице-премьера Владислава Суркова – ключевой фигуры в команде Медведева.

Дела против «Сколково» – фактор очень важный, говорит замдиректора Института мировой экономики и международных отношений РАН Евгений Гонтмахер, было сказано много слов о том, что «Сколково» – это будущее, туда завлекали инноваторов, а теперь там идут малоприятные уголовные дела о растратах. Даже если это все неправда, даже если со «Сколково» все в порядке, сами по себе выступления представителей Счетной палаты, СКР производят на инвестора очень тяжелое впечатление, он приходит к выводу, что рано или поздно все это будет закрыто, отмечает Гонтмахер.

Депутат Госдумы, чьи официальные доходы составляют несколько сотен миллионов рублей, говорит, что большой репутационный урон нанесла и история с бизнесменом Ахмедом Билаловым, который считался близким к Медведеву. Бывший вице-президент Олимпийского комитета России осуществлял во главе компании «Курорты Северного Кавказа» еще один крупный проект, предполагавший большое привлечение иностранных инвестиций, – строительство во всех регионах Северного Кавказа горнолыжных курортов. Билалов договаривался о сотрудничестве с инвесторами из Франции, Италии, Южной Кореи, Китая и других стран. Но после того как Путин устроил ему публичное порицание за срыв сроков ввода олимпийского трамплина, который строила компания его брата Магомеда Билалова, он был изгнан со всех постов и уехал за границу.

Это в очередной раз подтвердило печальное правило для отечественных бизнесменов, констатирует депутат Госдумы: если ты не входишь в ближний круг действующего главы государства, лучше держаться подальше от громких проектов государства. При таком оттоке мозгов в стране скоро сложно будет найти хороших управленцев, замечает собеседник «Ведомостей» в нижней палате.

Дело экспертов

Удар был нанесен и по экспертному сообществу, с которым сотрудничали власти в период президентства Медведева. В частности, по экспертам, которые занимались гуманизацией уголовного права с целью уменьшения давления на бизнес под выдвинутым Медведевым лозунгом «Хватит кошмарить бизнес».

С конца прошлого года допросы и обыски идут у экономистов и юристов, которые с санкции Медведева и по поручению президентского Совета по правам человека провели экспертизу второго дела ЮКОСа (поставив под сомнение приговор Михаилу Ходорковскому и Платону Лебедеву), а также у руководителей и учредителей фондов и центров, где эти эксперты работали. По версии СКР, удобная для Ходорковского экспертиза оплачивалась за его счет через его адвокатов. В итоге страну покинули несколько экономистов и юристов, самый известный из которых – Сергей Гуриев, оставивший должность ректора РЭШ.

Дело экспертов и фактическая эмиграция Гуриева могут укрепить восприятие инвесторами российских политических институтов как слабых и верховенства закона – как шаткого, предупредил JPMorgan.

С Гуриевым встретился в Париже, чтобы выразить моральную поддержку, вице-премьер Аркадий Дворкович – самый близкий к Медведеву высокопоставленный чиновник. Но министр экономического развития Андрей Белоусов, которого прочат в экономические помощники Путина, критикует поступок Гуриева и не считает, что его отъезд скажется на поведении иностранных бизнесменов: «Сергей – это не такая фигура, чтобы это повлияло на инвестиционный климат».

С ним согласен и чиновник, близкий к президентской администрации: «Бизнес оценивает другого рода кейсы, скорее, если уж серьезно разбираться, дело наподобие Hermitage и смерть Сергея Магнитского могли бы ударить по инвестклимату, поскольку это наглядная (а не по рассказам знакомых) демонстрация проблем, с которыми сталкивается компания».

Пугающая Дума

Сам Гуриев считает, что наибольший урон имиджу страны наносит даже не его история и не другие действия правоохранителей, а вал запретительных законов, которые с лета прошлого года принимает Госдума. Это законы об ограничении на митинги, об НКО – иностранных агентах, о запрете усыновления в США, о защите чувств верующих и о запрете на пропаганду нетрадиционных отношений.

В интервью «Ведомостям» Гуриев вспоминает, как на закрытом заседании в Давосе руководитель одной из крупнейших компаний мира, обычно симпатизировавший России, сказал российским чиновникам: «Мы заработали в России много денег, создали много рабочих мест, очень довольны тем, как идет бизнес. Но после закона Димы Яковлева мы больше ничего хорошего о России сказать не можем – ни в конгрессе, ни в советах директоров своих компаний. Просто не можем».

Сам парламент – и верхнюю, и нижнюю палату – покидают избранники, которые занялись законотворческой работой после того, как сделали успешный бизнес. Поводом для ухода стали запреты на владение иностранными активами и угроза изгнания за совмещение работы депутата с управлением своими бывшими компаниями (за это поплатился мандатом эсер Геннадий Гудков).

В начале марта ЦИК сообщал, что за первый год работы нынешнего созыва Госдуму по разным причинам покинуло 30 депутатов. За весь прошлый созыв число ушедших составило 64 депутата.

Исход депутатов и сенаторов – следствие того, что эти статусы больше не являются защитой их и их активов, которую нормальный бизнес ищет в нормальной правовой системе, а российский – в административном ресурсе, отмечает председатель НП «Бизнес-солидарность» Яна Яковлева. До недавнего времени депутатский мандат и статус сенатора давали такое прикрытие и бизнесмены шли в «Единую Россию», понимая, что правоохранительные органы не нападут на их региональные активы, теперь же и сами ушедшие, и бизнес, который наблюдает за этим процессом, знают, что и это не является гарантией, – правоохранители поняли, что им достаточно согласовать нападение со своим начальством, говорит собеседница «Ведомостей».

«А что же тогда является гарантией? – задается вопросом Яковлева. – Полное разочарование во всех видах прикрытий приводит к тому, что люди даже не думают о том, чтобы что-то инвестировать, что-то вкладывать, что-то строить. И все это на фоне совершенно бредовой работы Госдумы, которая идет настолько вразрез с обществом, что уже никак не идентифицируется со здоровым органом». По ее словам, некоторые из бывших депутатов-единороссов, не попавших в нынешний созыв Госдумы, говорят, что рады этому – их репутация осталась незапятнанной.

Если власти продолжат в том же духе, в стране останутся лишь инвесторы, рассчитывающие на быстрый заработок, констатирует Гонтмахер, – это сферы нефте- и газодобычи. Они будут приходить под личные гарантии Путина, за пять лет окупать вложения и уходить, предсказывает собеседник «Ведомостей».

Впрочем, бизнес-омбудсмен, советник президента Борис Титов настроен более оптимистично. На первом месте среди дестимуляторов стоят экономические барьеры (стоимость тарифов, налоги, стоимость рабочей силы), затем – проблемы коррупции, рассказывает Титов о результатах опросов, которые «Деловая Россия» периодически проводит среди бизнесменов. Что же касается уголовных дел, то политические истории не являются показателем для бизнеса – интересен конкретный опыт партнеров, конкурентов, а для минимизации необоснованного уголовного преследования предпринимателей государство делает конкретные шаги, резюмирует он.