Российским госкомпаниям не запретят использовать офшоры

Министр финансов Антон Силуанов вчера защитил право госкомпаний на офшоры: не столь важно, где зарегистрирована компания, важно, не уклоняется ли она от уплаты налогов. Офшорные юрисдикции намного удобнее с точки зрения права, подчеркнул министр: они необходимы для ведения бизнеса в той или иной стране.

Курс на деофшоризацию объявил в конце прошлого года президент России Владимир Путин, призвавший возвращать сделки российских компаний в российское право.

Использование госкомпаниями офшоров и иностранных низконалоговых юрисдикций – обычная практика. Девять из десяти серьезных сделок крупных российских компаний, в том числе с госучастием, заключены по иностранному праву, говорилось в материалах Минэкономразвития. «Роснефть» владеет «ТНК-ВР холдингом» через сеть офшоров. В списке «дочек» «Роснефти» «Ведомости» находили Shelf Support Shiphold и Skyline Asset Management с Виргинских островов: первая владела недвижимостью, вторая оказывала фрахтовые услуги. Компании активно используют, например, Кипр, что показал и недавний кризис на острове: «Совкомфлот» в отчете по МСФО сообщал, что $25,8 млн оказалось заморожено в Cyprus Popular Bank. Даже Российский фонд прямых инвестиций, созданный для привлечения в Россию иностранных фондов, большую часть сделок оформляет по иностранному праву.

Запреты деофшоризации не помогут, считает Силуанов, а чтобы возвращать компании из офшоров, надо у себя создавать те же условия для ведения бизнеса.

Юристы, занимающиеся оформлением сделок, поддерживают министра. Нельзя запретить законно использовать офшор, ни в одной стране мира такой практики нет, говорит партнер Paragon Adviсe Group Александр Захаров. Законные цели – для создания совместного предприятия с иностранными партнерами, для наследования, для инвестирования в Россию через SPV, перечисляет Захаров, российские госкомпании активно занимают на внешних рынках: еврооблигации выпускаются в низконалоговых юрисдикциях. А незаконные цели – это уход от налогов, продолжает он: «Конфиденциальность владения в этих странах позволяет скрыть аффилированность, обойти правила трансфертного ценообразования, обойти правило «тонкой капитализации».

Но налоговая экономия – зачас­тую не главная причина использования иностранных юрисдикций, указывает партнер Price­water­hou­se­­Coopers Наталья Кузнецова: компаниям для сделок часто нуж­ны юридические механизмы, которых нет в российском праве. Пример – акционерное соглашение: почти всегда его заключают по иностранному праву, но «Роснано» заключала его по российскому – по требованию правительства, хоть это и было неудобно партнерам, рассказывает бывший сотрудник «Роснано».

Важен и фактор недоверия к российскому суду, считает Захаров: у него нет богатой практики разрешения сложных споров.

Многие крупные российские компании – экспортно ориентированы, напоминает Кузнецова, и благодаря использованию иностранных юрисдикций они могут получить финансирование под экспортные поставки в иностранных банках по более низким ставкам. Именно так и складывается международный опыт регулирования при использовании офшоров, говорит Кузнецова: не запрещать, а создавать наиболее благоприятный режим налогообложения в своей юрисдикции.