Российский бизнес ощутил стагнацию

«Как запустить устойчивый экономический рост в России» - так называлась пленарная сессия Финансового форума газеты «Ведомости». Вообще-то рост экономики в России и так запущен, в смысле - с ним все плохо, хотя хотелось бы, конечно, запустить в смысле «привести в действие», обратил внимание на двусмысленность один из участников форума. Двоякость свойственна и самой экономике, пришли к выводу выступавшие: одна ее часть бодро растет, а другая этому росту только мешает. И какая из этих частей - частный бизнес, а какая - госструктуры, - тоже, в общем-то, можно толковать и так, и эдак.

«Кто здесь власть?»

Системный кризис из-за дисфункции управления - такой диагноз экономике поставил руководитель Экономической экспертной группы Евсей Гурвич. Уже почти год нет роста ВВП, рост промышленности - нулевой, инвестиций - отрицательный, перечислил он симптомы. Нельзя сказать, что правительство ничего не делает - наоборот, постоянно разрабатываются программы и принимаются меры. Но ничего не помогает, констатировал Гурвич: есть поддержка инноваций - но нет инноваций, есть программа диверсификации экономики - но нет диверсификации, есть институты развития - но нет развития.

Болезнь начала развиваться в 2000-е, когда параллельно росту цен на нефть стала расти и осваивающая нефтедоходы бюрократия. Она стала воздвигать барьеры для входа на рынок, для экспорта, импорта, строительства и т.д. - в качестве способа получить свою долю рентного пирога. Одновременно росло силовое давление на бизнес - таким способом силовые структуры также добывали свою долю нефтяной ренты. Число занятых в госсекторе на душу населения в России в полтора раза больше, чем в развитых странах, и в три раза - чем в сопоставимых, сравнил Гурвич. После того как "рентный пирог" стал уменьшаться, армия бюрократов и силовиков продолжила заниматься привычным делом с дополнительным рвением. И с такого тормоза экономику финансированием инфраструктурных проектов не снять. «Нам нужно развернуть эту тенденцию - то есть, фактически демонтировать наследие 2000-х: без этого никакие отдельные меры не помогут», - убежден Гурвич.

Государство забирало получаемую страной ренту и пускало прежде всего на развитие собственных проектов, но больше такой ренты не будет, подытожил модератор дискуссии, председатель совета директоров МДМ-банка Олег Вьюгин. А значит, требуется и пересмотр роли государства в экономике, и новый ответ на вопрос, кто хозяин богатства в стране, заключил он.

«Я действительно ощущаю стагнацию, но продолжаю инвестировать в повышение эффективности производства, мы строим заводы, меняем стратегию в связи с новыми условиями экономики. Сказать, что все плохо, не могу», - рассказал председатель совета директоров компании «Дымов» Вадим Дымов. Чиновники никогда, а предприниматели всегда говорят о создании ценностей - может, пора сделать предпринимательство жизненным принципом россиян, предложил он: сейчас как раз то время, когда малый и средний бизнес может быть более влиятельным и занимать большую долю в экономике страны. «Я предприниматель, и для меня создание потребительской ценности - цель, ясная как день. Не понимаю, почему государство этого не может понять?» - поделился он недоумением.

Как-то раз германский бизнесмен осадил германского министра - «мы, машиностроительные предприятия, - хребет экономики», рассказал Дымов, как показалось, с некоторой завистью: есть же государства, уважающие бизнес - опору экономики! В России же с опорой на государство у бизнеса есть риск получить по хребту, если он вдруг возомнит о себе.

Зато постоянно говорят о защите прав предпринимателей - словно у предпринимателей есть какие-то отдельные права, отличающиеся от прав граждан, удивлялся Дымов: «Это все странно». Извинившись за эмоциональность, Дымов подчеркнул, что положительные эмоции вообще-то тоже всем нужны: «Создание атмосферы открытости, вовлеченности - оно дорогого стоит». В компании такую атмосферу создает руководитель - также и государство должно вдохновлять предпринимателей. «Но кто-то должен и чиновников вдохновлять», - задумался он.

По фантастическому варианту

Минфин готов стимулировать экономический рост реформами финансовых рынков, доложил замминистра финансов Алексей Моисеев: «Наши реформы направлены на улучшение регуляторного ландшафта для увеличения инвестиций, реализацией этих реформ мы сможем добиться ускорения экономического роста».

А вот на фискальные стимулы рассчитывать не стоит, предупредил он. Во-первых, это в лучшем случае бесполезно, а в худшем - вообще вредно. Например, масштабная экспансия госрасходов в Великобритании - бывший премьер Тони Блэр нарастил их на 8% ВВП - ни к какому ускорению роста не привела, хотя, конечно, в стране построили много чего хорошего, сравнил Моисеев. Стимулирование потребления тоже приводит к росту не экономики, а инфляции и импорта. А во-вторых, наращивать госрасходы не с чего: ближайшие годы доля нефтегазовых доходов бюджета будет сокращаться. А среди мер по повышению ненефтегазовых доходов пока фигурирует только борьба с уклонением от уплаты налогов. И никакого вдохновения.

Первый зампред ЦБ Ксения Юдаева призналась, что идти на этот форум очень не хотела. «Газета «Ведомости» должна понимать, что вопрос, как запустить экономический рост, Центральному банку могли задать только в нашей стране», - посетовала Юдаева. Обычно центробанкиров приглашают на дискуссии, например, о денежно-кредитной политике, напомнила зампред: «Когда я еще была экспертом - придумала шутку, что в теории правительство отвечает за экономический рост, а ЦБ за инфляцию, но у нас наоборот».

На самом деле центробанки, бывает, отвечают не только за инфляцию. Но недавние попытки наделить ЦБ ответственностью за экономический рост почему-то были похожи на поиск, кого бы сделать официально виноватым в том, что этот рост так стремительно падает. Так что нежелание зампреда говорить о стимулировании экономики вполне понятно: можно рассказать так хорошо, что попытки снова возобновятся, ведь официально виноватых пока так и не нашли.

За инфляцию ЦБ ответит, пообещала Юдаева: «Мы поставили цели по инфляции и будем делать все возможное, чтобы их достигать. Только в странах с низкой инфляцией рождаются и живут институты длинного инвестирования».

Выступление предпринимателя Дымова заставило вспомнить один анекдот, рассказала Юдаева: про Аргентину. Кризис, президент собрал правительство - что делать? Есть два сценария: фантастический и реалистический, с какого начнем? С реалистического, конечно. Реалистический - прилетят инопланетяне и решат все проблемы. А какой же тогда фантастический? Что сами аргентинцы засучат рукава и примутся решать свои проблемы. «То есть мы движемся к фантастическому варианту», - обрадовался выводу Вьюгин. Вдохновивший нынешнего и бывшего первых зампредов ЦБ (Вьюгин был им в 2002 г.) предприниматель Дымов в это время о чем-то увлеченно беседовал со старшим партнером McKinsey & Company Ермолаем Солженицыным и не заметил, что его фактически назначили ответственным за экономический рост.

Государство, не мешай

В отличие от Великобритании, Россия за годы наращивания госрасходов так ничего хорошего и не построила, следовало из выступления Ермолая Солженицына. За исключением разве что магистральных нефтепроводов, привел он данные Росстата: за 2000-2010 гг. их стало больше на 13 000 км, или на 25%. Прочая инфраструктура практически не обновлялась: среднегодовой за 10-летние темпы прироста автомобильных дорог - 0,5%, электрифицированных железных дорог - 0,7%, просто железных дорог - 0,2%. Нынешние проблемы с инвестициями - не в инвестклимате, а в дороговизне проектов, считает Солженицын: «Инвестируя мало, мы разучились строить эффективно. Строим в 4 раза дороже, чем Китай, в 1,5 раза - чем европейские страны».

Две трети роста экономики за последнее 10-летие обеспечивало потребление, но оно больше расти не будет, если не улучшится производительность труда. А роста производительности не будет без конкуренции, объяснил Солженицын. И она есть в «негосударственной части» экономики - а государственная тянет экономику вниз.

Новая, конкурентная экономика уже действительно есть, подтвердил председатель правления Московской биржи Александр Афанасьев. Индекс ММВБ с начала года вырос на 2%, но если вычленить из доминирующих в нем компаний нефтегазового сектора компании «новой экономики» - телеком, ритейл и т.п. - то рост их индекса будет до 46%. «Да, это - драйверы экономики. Рост есть там, где «продается» бизнес-модель, идея, технологичность, контроль над расходами, опора на внутренний спрос, а не на сырьевые источники», - сообщил Афанасьев.

Конкурентный бизнес быстро сориентируется, как жить в «пострентный» период, не сомневается Вьюгин. У государства, привыкшего не заботиться о затратах и ресурсах, должно произойти полное изменение менталитета и критериев деятельности, и вряд ли оно перестроится быстро, считает он, поэтому государству лучше отступить: «Не помогать так, как оно привыкло, а просто не мешать». Падение инвестиций происходит как раз в госсекторе, а в частном - лишь сокращение темпов роста инвестиций, отметил Вьюгин. Это сокращение вполне логично - бизнес призадумывается, куда идти: «А у некоторых, - посмотрел он на Дымова, - и паузы нет. Вот это и есть основа будущего».

Предприниматель Дымов опять что-то азартно обсуждал с соседом и не заметил, что его признали хребтом экономики.