Рынок слияний и поглощений переходит от масштаба к эффективности

Статистика свидетельствует: из-за геополитической нестабильности и закрытия доступа к международным источникам ликвидности российский рынок слияний и поглощений (M&A) продолжает сжиматься. Это касается как общего объема сделок, так и их среднего размера. В июле 2014 г. объем «вытащила» продажа «Северсталью» двух металлургических предприятий в США; количество же сделок по сравнению с июлем 2013 г. сократилось, по данным mergers.ru, почти на 40%. А уже в августе (последний месяц, за который доступны данные), по информации того же ресурса, эти показатели сократились по отношению к аналогичному периоду 2013 г. в 3,6 и 1,8 раза соответственно.

Автор - управляющий директор банка «ФК Открытие»

На этом фоне процесс качественных преобразований рынка, продолжающийся последние несколько лет, заметно ускорился.

Массовый старт этим изменениям был дан в 2008 г. До этого зарубежные инвесторы были готовы финансировать в России если не все подряд, то многое. «Российское - значит интересное»: ради перспектив роста закрывали глаза на самые разные риски. К примеру, привлечение иностранного акционерного капитала в компанию, не имеющую бухгалтерской отчетности по международным стандартам, не было чем-то из ряда вон выходящим. Последующие события зарубежных инвесторов отрезвили, но аппетит к российскому риску после 2009 г. остался, хотя и не в докризисных масштабах.

В этом заключается фундаментальное отличие от того, что происходит сейчас. Доступные еще недавно источники частного и публичного акционерного капитала, мезанинного финансирования, международных банковских кредитов и публичных займов фактически закрыты. Слияния и поглощения требуют очень значительных средств, поэтому их инициаторам остается только работать с российскими коммерческими банками. А также вносить в отработанные схемы сделок коррективы, позволяющие добиться соответствия жесткому внешнему регулированию банковского кредитования, а также внутренним, зачастую бюрократизированным процессами, свойственными многим российским банкам. При этом осаждаемые потенциальными заемщиками банки в полном соответствии с законами спроса и предложения постоянно повышают требования к проектам, которым нужно финансирование.

Это изменение оказывает серьезное влияние на всю «экосистему» M&A. Во-первых, доступных денег стало меньше, ценовые уровни возросли, и количество сделок уменьшилось. Во-вторых, выросли требования к качеству проектов, то есть к самим инвестиционным идеям, а также их авторам. В-третьих, значительно меняются задачи консультанта, привлекающего финансирование. Если раньше инвестбанк ценился за умение качественно «протралить» максимально большое количество потенциальных инвесторов, то сейчас на первый план выходит умение правильно «упаковать» проект с учетом рыночных реалий и адаптировать его, работая в тесном контакте с ограниченным количеством доступных инвесторов - прежде всего, российскими коммерческими банками.

Сами проекты, претендующие на реализацию в сегодняшних условиях, должны отражать изменения, происходящие в системе ценностей инвесторов: идея масштаба уступила место идее эффективности. Увеличение объемов бизнеса на протяжении долгого времени было вещью в себе, поскольку позволяло получить премию лидера, выражавшуюся в более высоких мультипликаторах при оценке бизнеса и возможности фондироваться по более низким ставкам. В нынешних условиях лидерство больше не определяется масштабами, а риски, скрывающиеся в ускоренном росте за счет поглощений (прежде всего, риски переоценки и неэффективной интеграции), все чаще материализуются. Поэтому инвесторы скорее предпочтут меньший по размерам, но более эффективный проект.

Идеальный вариант - когда покупатель готов предложить фундаментальные идеи по интенсивному, а не экстенсивному развитию актива. Но вне зависимости от наличия идеи, обладающей фундаментальными преимуществами, банкиры смотрели и будут смотреть на управленца или команду, которым предстоит делать проект. Однако сейчас эти требования становятся жестче. Ключевой фактор - наличие реальных достижений в области повышения эффективности. В одном из последних проектов именно личная встреча с покупающей стороной убедила нас участвовать в сделке, относящейся к далеко не самой простой отрасли. Покупатель и его управленческая команда представили четкий план, заключавшийся в сокращении издержек, оптимизации ассортиментной политики, продаже непрофильных активов. Каждое из подобных решений уже было успешно реализовано в рамках других бизнесов, контролируемых покупателем. Сейчас компания успешно развивается, несмотря на турбулентность на рынках.