Почему финансовые регуляторы Европы и России движутся в одном направлении

Банковский рынок России уже несколько лет переживает чистку, которая была необходима, так как для многих банков лицензия играла роль прикрытия для отмывания денег и вывода капитал из страны. Но одной только очистки рынка для его развития недостаточно. Большое значение играет правовое регулирование. Российская правовая система схожа с германской и является строго формализованной, основанной на четко определенных понятиях. Один из главных недостатков такой системы – отсутствие гибкости, так как для каждого нового явления нужно создавать новый нормативно-правовой акт. Это мешает регулятору оперативно реагировать на вызовы, с которыми постоянно сталкивается рынок. Оборот усложняется, появляются новые продукты, которые могут из-за отсутствия регулирования попасть в серую зону, что, в свою очередь, приведет к потере средств инвесторами.

С подобными проблемами сталкивается не только российское регулирование. Когда страны Евросоюза приняли решение развивать свой финансовый рынок в противовес рынку США, большую часть усилий они направили на создание гибкой и эффективной правовой базы. В 2004 г. была принята (вступила в силу в 2007 г.) директива «O рынках финансовых инструментов» (MiFID), которая первое время считалась соответствующей вызовам рынка. Но в связи с развитием DMA-торговли (прямой доступ инвесторов на рынок ценных бумаг), усложнением торговой инфраструктуры, увеличением числа сделок, появлением новых технологий, рыночных стратегий и продуктов возникли пробелы в законодательстве, негативно сказывающиеся на защите инвесторов и обеспечении финансового надзора. Поэтому Еврокомиссия приняла вторую директиву (MiFID II), которая вступит в силу 3 января 2018 г.

При решении схожих проблем логично прийти к схожим решениям, поэтому требования MiFID II коррелируют с изменениями, которые сейчас проводит Центральный банк России. Его «Стратегия развития финансового рынка на 2016-2018 гг.» главным образом служит той же цели, что и MiFID II, а именно – защите инвесторов. В частности, европейская директива содержит новые требования к финансовым компаниям, направленные на предоставление полной и подробной информации клиентам при выборе инвестиционного продукта. Ведь новые финансовые инструменты носят все более сложный характер и могут содержать скрытые риски; поэтому необходимо финансовое консультирование, за ненадлежащее осуществление которого должна быть предусмотрена ответственность. В свою очередь, ЦБ разработал концепцию квалификации юридических лиц: перед консультированием клиента компания должна выполнять его профилирование, лицо, дающее консультацию, должно быть заинтересовано в положительном для клиента результате и нести ответственность за свои рекомендации, если, следуя им, клиент понесет убытки (фидуциарная ответственность).

Другим примером схожести может служить запрет использовать активы клиента без его согласия, который есть в обеих директивах MiFID II и уже давно является частью российского регулирования. Поскольку проблема остается актуальной, ЦБ решил повысить уровень надзора за совершением операций с использованием активов клиентов. Регулирование в России идет по пути установления требований к финансовой устойчивости брокера, если он использует средства клиентов. Был введен ряд нормативов (ПКЛ – показатель краткосрочной ликвидности, НДК – норматив достаточности капитала), основная цель которых – стабильность профучастника, его надежность и гарантия возврата средств клиентов; кроме того, на согласовании находится акт о новых требованиях к системе управления рисками, об изменении концепции внутреннего контроля.

Повышение уровня надзора увеличивает объем отчетности, что свойственно и России, и странам ЕС, при этом форма отчетности зачастую является схожей. Регуляторы хотят в любой момент времени обладать полной информацией о финансовом положении профучастников, чтобы иметь гарантии возвратности средств клиентов, управлять риском ликвидности (неспособностью брокера выполнить свои обязательства в срок) и надлежащим образом регулировать рынок. Серьезные изменения в регулировании хранения данных в России коррелируют с MiFID II. 1 октября 2017 г. вступило в силу положение ЦБ «О правилах ведения внутреннего учета», которое закрепляет необходимость хранения информации обо всех проведенных операциях и контактах с клиентом, требование воссоздания торгов и предоставления всей информации в разумный срок по запросу регулятора, отражение внесения изменений.

Одна из характерных черт MiFID II в частности и общеевропейского регулирования в целом, позволяющая обеспечить гибкость правовых норм, – регулирование на основе принципов. Такой подход стал применять и ЦБ. В конце 2017 г. в Госдуму будет направлен законопроект об изменении регулирования брокерской деятельности, по которому любая деятельность брокера, являющаяся посреднической, будет считаться брокерской, даже если не подпадает под законодательное определение. Кроме того, ЦБ предложил расширить понятие дилерской деятельности. Помимо совершения сделок купли-продажи ценных бумаг к ней предлагается относить также деятельность по заключению договоров, которые являются инструментами с финансовым рычагом и заключаются на основе публичной оферты или через интернет с использованием специализированных программных средств, принадлежащих дилеру. Таким образом, мы уходим от регулирования посредством применения четкого понятийного аппарата к регулированию, главное место в котором отводится содержанию, а не форме. Также вводится институт мотивированного (профессионального) суждения, главная цель которого – создание дифференцированного подхода в отношении каждого профессионального участника. В зависимости от показателей деятельности финансовых организаций ЦБ сможет ужесточать или смягчать предъявляемые к ним требования. Это станет своего рода балансом между применением жесткого регулирования и качественной оценкой деятельности финансовой организации.

ЦБ предпринимает меры для создания более гибкой правовой базы, основывающейся на содержательном подходе и принципах, а не на четких определениях. Многие изменения схожи с требованиями директивы MiFID II, что неудивительно, так как в обоих случаях цель новых норм – защита инвесторов. Российское регулирование развивается быстрыми темпами, и есть все основания полагать, что права лица, инвестирующего на отечественном финансовом рынке, защищаются так же надежно, как и в других странах.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов