Банковский сектор стагнирует четвертый год подряд

Основной итог 2019 г. для банковского сектора – стагнация бизнеса стала хронической. Темпы роста номинальных активов (2,7%), кредитов нефинансовому сектору (1,2%) и вкладов (7,3%) – наименьшие за последние три года. В 2016 г. все эти показатели падали, поэтому можно отметить формирование отличной от прошлых лет модели динамики банковского бизнеса. Сектор плавно сокращает свою роль в аккумулировании свободных средств населения и финансировании экономики. Если в 2016 и 2017 гг. падение показателей объяснялось расчисткой от финансово несостоятельных банков, которую проводил Банк России, то в 2018 и 2019 гг. влияние этого фактора нельзя считать решающим.

По итогам 2019 г. отношение активов к ВВП упадет ниже 90% с максимальных 99,9% в 2015 г. Во-первых, замедление темпов роста ВВП снижает возможности корпоративного бизнеса банков. Во-вторых, именно на последние три года пришелся реальный рост регуляторной нагрузки, увеличивающей вмененные издержки стоимости банковских услуг. В итоге Россия отдаляется от общепринятого для ведущих стран отношения банковских активов к ВВП порядка 110–130%, что в условиях слабого развития фондового рынка сдерживает экономический рост.

Весь рост кредитов нефинансовому сектору (на 405 млрд руб. за 2019 г., или 10%) обеспечило увеличение кредитования предприятий малого и среднего бизнеса. Очевидно, что это стало результатом комплекса государственных мер по поддержке предпринимательства, включая приведение требований Банка России к достаточности капитала в отношении данных ссуд к минимальным базельским требованиям без более жестких подходов.

Кредитование более крупного бизнеса не изменилось в объемах. Свою роль играет закредитованность существенной группы заемщиков, что ограничивает возможности банков предоставлять новые ссуды. Однако немаловажным фактором, объясняющим стагнацию портфелей кредитов крупным предприятиям, является доминирование кредитных политик ведущих государственных банков.

В 2019 г. немного сократился кредитный портфель банков в иностранной валюте (с $138,4 млрд до $135,3 млрд). При росте стоимости нефти более чем на 20% за 2019 г. можно было бы ожидать большего снижения спроса на кредиты в иностранной валюте, который в существенном объеме предъявляют основные экспортеры. Возможно, укрепление рубля поддерживает спрос на валютные кредиты, что усиливается влиянием разных уровней номинальных процентных ставок по ссудам в национальной и иностранной валюте.

Изменения в сфере кредитования физических лиц незначительны. Темпы роста необеспеченных потребительских ссуд снизились пока только с 21,6% в 2018 г. до 20,1% в 2019 г., а по близким по целевому назначению автокредитам – даже выросли с 12,9% до 15,1%. Сильнее всего темпы роста падают в сфере ипотечных жилищных кредитов – до 15,5% с 22,1% в 2018 г. Похоже, потребительский рынок далек от насыщения, а его лидеры, госбанки, не испытывают проблем с доступностью капитала даже под прессом повышенной регуляторной нагрузки. Платежеспособный спрос на ипотечные кредиты в 2019 г. немного замедлился из-за ситуации с доходами населения, но меры государства по использованию материнского капитала ускорят ипотечное кредитование к концу 2020 г.

В секторе депозитов заметен рост реальных объемов вкладов в иностранной валюте – с $88,07 млрд до $96,73 млрд (на 9,8%). Данный факт указывает на то, что основным источником роста вкладов населения являются накопления среднего класса и более богатых людей (валютные вклады обычно гораздо больше рублевых). Маловероятно, что различия в процентных ставках по вкладам в валютах сильно повлияют на предпочтения данной категории клиентов вкладывать в депозиты в рублях. Поэтому склонность к сбережениям немногочисленной, но достаточно состоятельной части населения определяет темпы изменения объемов вкладов.

В информационно-аналитическом материале Банка России «О развитии банковского сектора Российской Федерации в январе – декабре 2019 года» оценки темпов роста делаются на основе показателей, где валютная составляющая активов и пассивов банков на конец года пересчитана в рубли по курсу на начало 2019 г. (69,47 руб./$, что на 12% выше курса на конец года). Кроме того, из данных на начало года исключены показатели банков, у которых в 2019 г. отозваны лицензии. Поэтому выводы о темпах изменения основных показателей развития сектора основаны на относительных показателях, завышенных относительно реальных оценок.

Вывод о стагнации сектора – не единственный для развития в 2019 г. По оценкам Банка России, сопоставимый (без учета МСФО 9) индикатор рентабельности капитала (ROE) снизился с 16,6% в 2018 г. до 13,1% в 2019 г. Вместе с тем позитивный результат сектора формирует в основном Сбербанк, чистая прибыль которого составляет 51,1% от общей чистой прибыли банковского сектора.

Поэтому к тенденциям 2019 г. следует добавить поляризацию эффективности управления банками, которая все больше отличает Сбербанк в положительную сторону. Но даже наиболее эффективный по российским стандартам учета банк (ROE – 21,1% по итогам 2019 г.) получил свои результаты на фоне низкого роста активов (2,5%).

Для перспектив 2020 г. итоги прошлого года дают лишь основания для дальнейшего закрепления сложившихся тенденций. При стабилизации номинальных темпов роста активов около уровня инфляции (3,5–4%) следует ожидать роста темпов ипотечного кредитования и снижения – необеспеченных потребительских ссуд. Корпоративные портфели имеют мало шансов для существенного (более 5% в год) роста. Темпы увеличения вкладов населения закрепятся на уровне 2019 г. Поэтому не стоит ожидать существенного изменения финансового результата сектора (2 трлн руб.); за счет внутренних факторов, включая снижение стоимости риска, его прибыль может вырасти на 10% по сравнению с 2019 г.

Мнения экспертов банков, финансовых и инвестиционных компаний, представленные в этой рубрике, могут не совпадать с мнением редакции и не являются офертой или рекомендацией к покупке или продаже каких-либо активов.