Первый зампред ЦБ: «Для Банка России важнее, чтобы гражданину было удобнее»

Переговоры об интервью с первым зампредом ЦБ Ольгой Скоробогатовой мы начали почти два года назад. Она говорит, что работает с 9.30 до позднего вечера и тяжело приходится всем: «Сейчас есть время только на звонки любимого мужа».

Она один из немногих топ-менеджеров, которые пришли в Центробанк с рынка. Скоробогатова курирует многие финтех-проекты, которые, если «полетят», могут изменить не только банковский бизнес, но вообще работу с персональными данными, включая госуслуги, и таким образом затронут всех в России.

Один такой проект многие (прежде всего бюджетники) уже успели опробовать – национальную карту «Мир». Не успела она завоевать место под солнцем, как Центробанк начал создавать ей конкурента – Систему быстрых платежей, которая позволит совершать переводы со счета на счет по номеру телефона, а со временем – и расплачиваться в магазинах без наличных и карт.

Этот и ряд других проектов ЦБ очень не нравится Сбербанку, поскольку угрожает его монополии в платежах. Госбанк, контрольный пакет которого принадлежит ЦБ, не поддерживал «Мир», а сейчас называет Систему быстрых платежей монополией и сопротивляется Единой биометрической системе (ЕБС): у Сбербанка есть аналоги и сейчас в этой странной конкуренции с регулятором-акционером он далеко впереди. Например, в его базе миллионы образцов биометрии россиян, а в ЕБС – тысячи. Все банки по закону должны собирать данные россиян для передачи в ЕБС, но Сбербанк, заявив о подключении к ней, продолжил наполнять свою базу – это на себе испытали сотрудники «Ведомостей».

Не удивительно, что наш разговор то и дело уходил к обсуждению Сбербанка. Он для Скоробогатовой как Волан-де-Морт: ЦБ не комментирует действующие банки и она ни разу не произнесла название банка, в наблюдательный совет которого входит.

Но не только это она обходит стороной. Например, она так и не ответила на вопрос, усилит ли Система быстрых платежей контроль государства над денежными потоками россиян.

«Развитие биометрии идет семимильными шагами»

– Да, сдала, но при этом столкнулась с разными ситуациями. В одном банке я не смогла сдать свои данные в ЕБС, в другом все прошло успешно и регистрация в системе заняла у меня около пяти минут.

Некоторые банки вместо ЕБС передают данные клиентов в свои собственные биометрические системы, вводя клиентов в заблуждение. У нас уже есть большое количество жалоб по этому поводу: люди пошли за услугой, но, вместо того чтобы зарегистрировать их в ЕБС, банк передал их данные в другую систему. Мы будем разбираться с каждым из этих случаев, поскольку это недопустимо. Мы считаем, что банки должны нести за это ответственность, и уже работаем с нашей службой по защите прав потребителей над этими вопросами.

– Банк сейчас с этим разбирается, мы дали ему возможность пересмотреть его взаимодействие с ЕБС. Кроме того, очень важно, чтобы банк обеспечил корректность работы не только с ЕБС, куда мы сдаем лицо и голос, но и с ЕСИА (портал госуслуг. – «Ведомости»), где проверяются наши персональные данные. Еще не у всех банков отлажены эти процедуры.

– Больше в технической стороне. Если банк собирает данные в свою систему, то клиент об этом должен быть четко осведомлен. Поскольку многие клиенты хотят сдать биометрию именно в ЕБС и уведомляют об этом банк, мы все-таки хотим верить, что попытка банка собирать данные не в ЕБС, а в свою – это скорее заблуждение, а не намерение. Банк нам сказал, что услышал нас, мы будем проверять.

– Тогда я никуда не сдала свою биометрию. Я хотела сдать ее в ЕБС, но в итоге не смогла это сделать, и мне пришлось воспользоваться услугами другого банка.

– Судя по лицам операционистов, я думаю, что узнали. (Смеется.) Но это не помогло им решить технические вопросы.

– Платформы национального масштаба предоставляют возможности и равный доступ для всех участников финансового рынка, а не для одного игрока. Мы считаем, что запуск ЕБС именно на уровне государства – это абсолютно правильное решение. В первом полугодии мы планируем провести широкомасштабную информационную кампанию, которая объяснила бы преимущества ЕБС. При этом частные системы для внутренних целей банка могут развиваться, мы никогда не говорили, что их не должно быть.

– Один игрок не должен быть равен всему государству или всему финансовому рынку. Мы когда-то жили в такой парадигме, это привело к плачевным последствиям. Когда у вас вообще нет никакого выбора, рано или поздно банк начинает навязывать то, что он считает нужным, а не дает то, что нужно именно вам.

– Участники рынка ходили в правительство с такими предложениями и до разработки ЕБС, но все-таки правительство решило, что такие проекты не могут быть построены на частной платформе. Показателен опыт Сингапура – наиболее продвинутой страны с точки зрения технологий, в том числе финансовых. Они в прошлом году решили, что тоже будут создавать единую биометрическую платформу на уровне государства. До этого они очень долгое время пытались базироваться на биометрических системах участников рынка. В конечном итоге правительство и регулятор пришли к выводу, что это невозможно, поскольку во всех биометрических системах разные стандарты сбора данных, степени защиты, у всех разные возможности взаимодействия друг с другом.

Интересы коммерческой организации – заработать как можно больше на своих решениях и на своей клиентской базе. И это понятно. Но я считаю, что роль государства и роль регулятора – отстаивать интересы рынка в целом и клиента в частности.

– Для нас период с июля, когда система только заработала, по сегодняшний день был направлен на то, чтобы запустить процесс подключения банков к ЕБС. Сейчас банки должны отладить все свои клиентские процедуры, и есть те, кто уже успешно это сделал. Как только этот механизм будет удобным для клиента во всех банках, начнется наполнение ЕБС и клиенты смогут пользоваться банковскими услугами, не выходя из дома. Ведь именно для дистанционного пользования услугами и была создана эта платформа.

Я думаю, мы увидим активность, начиная со II квартала этого года. Перед запуском ЕБС мы опросили большое число людей и получили подтверждение, что, если будет возможность дистанционно получать услуги в любом банке, они будут ею пользоваться. Я против навязывания или административного давления по каким-то продуктам или сервисам, которые гражданину неудобны и не нужны.

– Пока запроса со стороны граждан и банков нет, но я допускаю такую вероятность в будущем.

– Мы в первую очередь хотим расширить перечень финансовых услуг. Сейчас с помощью ЕБС по закону можно открывать счета и вклады, получать кредиты и совершать переводы. Мы предполагаем, что в течение года этот список расширится до любых банковских услуг. У нас также очень много запросов от страховых компаний, мы поддерживаем их стремление. Я думаю, что на следующем этапе мы рассмотрим подключение страховых компаний к ЕБС, такие планы у нас на 2020 г. Интересно, что к нам обратились нотариусы с просьбой стать пользователями ЕБС.

Важно не только определить перечень организаций, которые будут предоставлять услуги удаленно, но и быть уверенными, что эти организации соответствуют требованиям информационной безопасности. Например, если МФЦ будут собирать биометрию и предоставлять услуги удаленно, то им, безусловно, придется инвестировать в информбезопасность. Мы в середине 2019 г. начнем рассматривать этот вопрос с правительством.

– Мы не планируем в будущем связывать получение каких-либо услуг именно с обязательной сдачей биометрических данных. Для граждан это добровольно. Но сегодня уже понятно, что развитие биометрии идет семимильными шагами. И, возможно, именно этот способ скоро может стать одним из элементов идентификации человека, при условии что он сам отдаст ему предпочтение.

«Вопрос конкуренции всегда нас волновал»

– Отвечу вопросом на вопрос. Вы можете, как физлицо, иметь счет и получать банковские услуги в Центробанке?

– Именно. Мы хотим, чтобы на базе этих решений большее количество банков могли построить свои собственные, которыми и будут в итоге пользоваться клиенты и которые смогут конкурировать между собой. Без инфраструктурных решений Банка России необходимый объем инвестиций для современных сервисов могут себе позволить только крупнейшие банки, которые используют свою инфраструктуру для усиления своего монопольного положения.

Если взять в качестве примера СБП, то это платформа, которая обеспечивает перевод денег между разными банками. Мы выстроили такую тарифную модель, которая нам даст возможность только покрыть затраты на ее создание, но не заработать. Для самих банков стоимость таких переводов будет практически близка к нулю. Если мы говорим о развитии платформ коммерческих банков, то они оказывают услуги банкам не под ноль, а под 1% и более. Опять же если один игрок или два могут владеть всем платежным пространством, то это тоже рабство, как и зарплатное. И оно даже опаснее. Ведь все-таки платежи, особенно розничные, – это уже что-то повседневное, как чашка кофе по утрам. У вас должна быть возможность совершить платеж из любого места, из любого банка, просто нажав на кнопку, и не задумываться о том, что для этого вы должны стать клиентом только одного конкретного банка. Я считаю, что это уже каменный век. Онлайн-переводы – это то, что из коммерческих ноу-хау, которые были доступны только нескольким игрокам, перешло в разряд повседневного сервиса. И все банки должны иметь возможность предоставлять эту услугу. Поэтому мы и создаем такую платформу, как СБП, для участников финансового рынка.

– Вопрос конкуренции всегда нас волновал. Сейчас мы понимаем, что если не будем работать в этом направлении, то через какое-то время на рынке останется всего лишь несколько игроков, и это нас беспокоит. Наступило время, когда нам нужно понять, как более чем 400 банков будут составлять достойную конкуренцию друг другу, обеспечив при этом более качественный сервис и более низкие тарифы.

– С точки зрения СБП клиентская база остается у самих кредитных организаций и никуда не передается. А особые условия, которые заключаются в предложении «давайте для всех введем высокий тариф», можно назвать особыми, но точно не участием. Когда все игроки рынка приходят к пониманию, что, например, в СБП комиссии должны быть минимальными или близкими к нулю, то предложение удерживать тарифы на высоком уровне выглядит больше как некий шантаж и нежелание сотрудничать.

– Банки прислали нам такое письмо. Это уже очень коммерческая тема, поскольку она в том числе касается ведения операций клиентов. А нам важно, чтобы положение физических и юридических лиц не ухудшилось. Мы проработали этот вопрос и обсудим с банками выводы, к которым мы пришли. По нашему мнению, недостатки этого подхода перевешивают его преимущества.

– Когда большие суммы в адрес юрлица маскируются под р2р-переводы (переводы от физлица физлицу. – «Ведомости»), это вопрос к ФНС. И здесь они должны выработать рекомендации, что с этим делать.

– Для Банка России важнее, чтобы гражданину было удобнее. Мы видим, что в каких-то странах p2p- и p2b-переводы (от физлица юрлицу. – «Ведомости») занимают большую долю в безналичной оплате, чем карты. Я думаю, что p2p победит карточные транзакции на горизонте 5–7 лет.

«Разрабатываем программы продвижения карты «Мир»

– Это карта с более низкими тарифами, чем по картам международных платежных систем. И банки должны продавать пакеты услуг по картам «Мир» по более низким ценам. Не все это делают. И мы взаимодействуем с банками по этому вопросу. Второе преимущество карты «Мир» – это программа лояльности, которая позволяет получать возврат от суммы операции в денежном выражении, а не в баллах, что важно для клиента.

– Если сравнивать постатейно, то тарифы «Мира» для банков ниже на 10–15%, чем у международных платежных систем. При этом «Мир» уже занимает значимую долю: порядка 15% в обороте оплаты товаров и услуг, 54 млн карт уже выпущено. Как я уже сказала, мы ведем диалог с банками, чтобы тарифы для клиентов-физлиц по картам «Мир» были ниже по сравнению с тарифами по картам международных платежных систем, а также разрабатываем с банками совместные программы продвижения карты «Мир».

– Мы пока только обсуждаем это. И я думаю, достижение взаимовыгодных условий сотрудничества возможно.

– С одной стороны, хочется понизить издержки для торговых предприятий, с другой – интерчейндж помогает эмитентам развивать программы лояльности, что увеличивает количество карт и, как следствие, долю оплаты безналичным способом.

Мы совместно с платежной системой «Мир» считаем, что по части продуктов и услуг интерчейндж может быть снижен. Но мы не видим жесткой необходимости в регулировании. Например, в Европе после регулирования интерчейнджа доля наличных выросла и люди стали отказываться от карт, потому что банкам стало невыгодно их предлагать. Мы не хотим получить такой результат. Мы считаем, что безналичные расчеты гораздо более выгодны и государству, и гражданину.

Со стороны «Мира» предлагается снизить интерчейндж на товары и услуги социального характера, например детские товары, товары повседневного обихода. Но мы надеемся, что цены снизятся и для потребителя. Мы должны вместе с ведомствами решить, как мы это проконтролируем.

– Прежде всего это контрольные закупки, мониторинг цен, а также взаимодействие с ФАС по этим вопросам. В целом это должно привести к снижению цен для потребителя.

– Если торговцы так бьются за снижение интерчейнджа, значит, им это нужно. И тогда потребители, в свою очередь, тоже должны заметить снижение цен. Иначе снижение интерчейнджа – только для повышения доходности торговых предприятий – бессмысленно.

– В стратегии НСПК на очередные три года планируется, что доля рынка по объему платежей с картами «Мир» составит не менее 30%. А вот лет через пять распределение долей между картами и быстрыми платежами изменится в сторону р2р- и р2b-платежей.

– Все внутрироссийские операции мы обрабатываем в НСПК. И сервис 3DSecure как проверка до проведения операции, по нашему мнению, также должен осуществляться НСПК. Мы провели большую работу с банками, и они активно поддерживают этот подход. Мы рассчитываем, что международные платежные системы сделают это в кратчайшие сроки.

– Когда подрядчик берется за стратегически важную задачу и не решает ее – это вопрос не только его репутации, а вопрос невозможности реализации критически важных проектов для государства и общества. Мы считаем, что такие случаи недопустимы. Факт невыполнения работ был признан, и было заключено мировое соглашение, по которому нам будут возвращены средства. Но мы бы в принципе хотели избежать подобных ситуаций, потому что мы говорим не о каких-то коммерческих проектах, рассчитанных на очень узкий круг потребителей, а об IT-решениях и платформах, которые имеют огромное значение для развития и стабильности финансового рынка. (В ответе на запрос редакции «Ланит» отказался комментировать это мнение. – «Ведомости».)

«На личное хотелось бы больше времени»

– На личное хотелось бы больше времени. Сейчас есть время только на звонки любимого мужа (улыбается) и на редкие путешествия во время отпуска. Мой личный KPI – установить work/life balance. Над этим еще надо поработать.

– До прихода в Банк России я подолгу работала в коммерческих структурах – и уже давно на высоких должностях. Честно говоря, не собиралась и не планировала переходить в Центральный банк. Но Эльвира Сахипзадовна [Набиуллина, председатель ЦБ] меня увлекла задачами, которые нужно было сделать. Она меня пригласила в начале 2014 г., когда нужно было реализовывать многие проекты: НСПК, Систему передачи финансовых сообщений, затем появились такие проекты, как биометрия и СБП.

Мне кажется, мой опыт на стороне банков, знание рынка помогали в реализации. И, кстати, я не единственный человек в руководстве с подобной трудовой биографией. Можно сказать, у нас сейчас смешанная команда центробанкиров с большим опытом и людей, которые большую часть своей карьеры работали в коммерческих организациях.

Конечно, увлекательные задачи не могут быть простыми, у нас почти круглосуточная работа. Но перспективы того, что мы можем сделать, помогают справиться и с моральной, и с физической усталостью.

У нас очень хорошие шансы внедрять проекты быстрее, чем в других странах: мы умеем собирать хорошие команды, ставить им нереальные задачи и нереальный срок, и они эти нереальные задачи делают реальностью.

– Нет, я была просто к ней приглашена на одну из встреч, и она меня очень быстро уговорила, я даже не ожидала, но я ей за это очень благодарна.