Опасные отходы поддаются обнулению

Круглый стол на тему экологической модернизации промышленности был посвящен формированию современной инфраструктуры в сфере обращения с отходами и внедрению государственной информационной системы обращения с отходами 1-го и 2-го классов. Российскую систему ее разработчики считают уникальной по масштабам. Ее внедрение только начинается – и участники рынка обсуждают, насколько удобной и эффективной получилась система, как она реально поможет контролировать обращение с опасными отходами и что еще можно усовершенствовать.

Екатерина Демичева, директор по развитию «Русатом гринвэй»: По статистике ООН, ежегодно по всему миру образуется до 400 млн т отходов 1-го и 2-го классов опасности. Это колоссальное количество. Проблема отходов 1-го и 2-го классов опасности актуальна для всех промышленно развитых стран. Их количество в целом коррелирует с объемом промышленных отходов и составляет до 20% (в зависимости от специализации, от ориентира на тот или иной сектор экономики). Сегодня важно, что мировой тренд – это вовлечение отходов в хозяйственный оборот, минимизация их захоронения и размещения на специализированных площадках, создание экономики замкнутого цикла.

Есть два примера, наиболее показательных в части эффективности работы этой системы.

Европейский союз. На территории ЕС работает более 150 промышленных предприятий по обращению с отходами 1-го и 2-го классов опасности, которые закрывают практически весь спектр этих отходов. Директивами ЕС (в первую очередь «Рамочной директивой» № 98 от 2008 г.) установлены обязательства по маркировке, учету и контролю образования этих отходов до окончательного размещения, или экологически безопасной утилизации, или обезвреживания. И дальше уже страны в своем национальном законодательстве вводят отдельные регулирующие нормы, если этого требуют локальные условия. Кроме того, на уровне ЕС установлены отдельные требования по захоронению отходов (в частности, запрет на захоронение фракций, которые могут быть переработаны), отдельные директивы о термической утилизации отходов, о правильной упаковке отходов и по отдельным категориям отходов: как, например, отходы электронного, электрического оборудования (наши с вами мобильные телефоны и другая электронная техника), по отработанным батареям и т. д. В структуре методов, которые преобладают при обращении с опасными отходами на территории ЕС, превалируют обезвреживание и утилизация – сжигание, энергетическая утилизация с выработкой тепла или электроэнергии или утилизация с получением полезных фракций. Безусловно, не все отходы можно переработать. Только те отходы, которые нельзя переработать, которые инертны и не оказывают негативного воздействия на окружающую среду, размещаются на полигонах.

Европейскими директивами установлены отдельные нормы, на которые странам следует ориентироваться в части выстраивания технологического процесса. В первую очередь это повышение ресурсоэффективности; использование крупных логистических центров, для того чтобы не создавать много маленьких предприятий; и выбор в пользу наилучших доступных технологий (НДТ), перечень которых устанавливается европейскими справочниками НДТ. Кроме того, есть отдельная стратегия по снижению – снижение выбросов в принципе и снижение концентрации отдельных загрязнителей в этих выбросах (здесь европейские нормы становятся все жестче и жестче); отказ от использования токсичных веществ в промышленных производствах (например, в Европе повсеместно отказываются от использования ртути); отказ от захоронения отходов в пользу переработки.

Практика США не очень сильно отличается от Евросоюза. Однако есть одно существенное различие: наличие федерального контроля. То есть полномочия по созданию систем управления отходами переданы на региональный и муниципальный уровни, но вместе с тем все регионалы и муниципалы отчитываются перед Федеральным агентством по охране окружающей среды за выполнение конкретных регулирующих мер и о соответствии нормативным документам, которые действуют на территории страны. Кроме того, федеральный центр выявляет и контролирует загрязненные места, горячие точки. Осуществляется федеральный учет отдельных категорий отходов 1–2-го классов опасности – это ртуть и полихлорированные бифенилы (ПХБ, трансформаторные масла). И также введен запрет на захоронение фракций, которые могут быть переработаны.

На нормативном уровне в США введена приоритетность подходов к обращению с отходами 1-го и 2-го классов. На вершине этой пирамиды – эффективность использования тех или иных ресурсов, переработка, энергетическая утилизация отходов, обработка. И наименее предпочтительный метод обращения с отходами – их размещение или захоронение на полигонах. И любая компания, которая собирается осуществлять обращение с отходами, обязана обосновать, что иных методов (если мы говорим про нижнюю часть пирамиды) применить невозможно. Только после этого они получают лицензию на обращение с отходами.

В России в рамках создаваемой структуры по обращению с опасными отходами создан интегратор в контуре управления госкорпорации «Росатом», это «Русатом гринвэй». И мы всю передовую мировую практику, которая существует, по обращению с отходами 1-го и 2-го классов опасности интегрируем, передаем «Федеральному экологическому оператору» для дальнейшего учета и использования в работе при построении нашей федеральной схемы.

И отдельная мировая практика. Это природоохранные соглашения, к которым присоединяются все страны мира. В отношении отходов 1-го и 2-го классов стоит выделить Стокгольмскую конвенцию, Минаматскую конвенцию о ртути и Базельскую конвенцию о трансграничном перемещении. Стокгольмская конвенция регулирует конкретный перечень. Она требует от стран принимать меры по обращению с этими отходами и в отношении отдельных категорий отходов устанавливает конкретные дедлайны по их экологически безопасному обезвреживанию. Минаматская конвенция о ртути устанавливает запрет на производство, экспорт, использование ртути в отдельных секторах экономики и приверженность стран мира к минимизации ее использования в процессах. И Базельская конвенция говорит о трансграничном перемещении опасных отходов: конвенция устанавливает приоритет предварительного уведомления по трансграничному перемещению. То есть любая страна, любая сторона, которая собирается перемещать опасные отходы, должна уведомить всех потенциальных контрагентов, все территории, через которые будет происходить транспортировка, о таком факте перемещения и, более того, должна получить на это специальное разрешение, а путь отходов должен отслеживаться на пути перемещения к конечной точке утилизации.

Максим Корольков, первый заместитель генерального директора по реализации экологических проектов «Федерального экологического оператора»: В 2018 г. было решено реализовать в рамках нацпроекта «Экология» отдельный федеральный проект, который называется «Инфраструктура для обращения с отходами 1 и 2 классов опасности».

В России состав отходов категорий 1-го и 2-го классов опасности отличается от перечня, который принят в мире. Это более узкий перечень, специфический – тех веществ, которые вообще не допускается выбрасывать в окружающую среду. Но решение сконцентрироваться именно на работе с такими отходами принято сознательно, так как трудно сразу начинать в глобальном масштабе.

На сегодняшний день у нас к 1-му и 2-му классам относится 444 вида отходов. В основном они образуются в результате деятельности промпредприятий, но есть и такие, которые образуются в быту, – батарейки, ртутные лампы, аккумуляторы автомобилей (и маленькая батарейка в окружающей среде загрязняет достаточно большую площадь).

Предприятие, на котором образуются отходы, оформляет паспорт [отходов] и дальше либо перерабатывает отходы самостоятельно, либо передает внешней организации для утилизации. Единственное требование к этой организации – наличие лицензии на право обращения с отходами. К сожалению, законодательство исторически было устроено так, что хоть какие-то компетенции и оборудование, необходимое для переработки отходов, такие организации имели только на стадии получения лицензии. Фактически дальше они предоставлены сами себе, и только изредка, раз в три года, к ним может наведаться Росприроднадзор и вынести какие-то предписания. Такой подход привел к тому, что на рынке образовалось огромное количество организаций (их более 2000) с лицензиями на право обращения с отходами 1-го и 2-го классов опасности. А дальше происходит классическая серая схема: отходы начинают кочевать от одной организации к другой и в результате где-то цепочка эта обрывается. И по факту предприятия, которые проинвестировали в реальные мощности по переработке отходов (в основном те, которые связаны с химическими источниками тока, аккумуляторами), просто не могут дособирать эти отходы. Они, получается, неконкурентны с учетом такого большого количества «прокладок». Мы очень внимательно анализировали данные, которые, кстати, сегодня фигурируют и в официальной статистике. А информационная система учета и контроля за обращением с отходами 1-го и 2-го классов позволила сделать это более эффективно.

Сложившаяся ранее схема привела к тому, что количество переработанных в течение года отходов на бумаге в 1,5 раза превышает объем образованных отходов, но при этом на конец года остатки отходов в 2 раза превышают количество отходов на начало года. Парадокс объясняется очень просто: идет дублирование одного и неучет другого. В этой связи был принят ряд решений.

Внесены изменения в закон «Об отходах производства и потребления». Обновленный закон предусматривает набор ключевых инструментов.

Это федеральный оператор по обращению с такими отходами. Это принцип «единого окна», который позволяет всем участникам рынка – как образователям, так и переработчикам отходов, – с одной стороны, оперативно эти отходы передавать, а с другой – получать их на свои производства для переработки. Мы переходим к электронной модели, когда [аккумулируется] информация, которая позволяет в режиме реального времени принимать решения всем участникам рынка. И самое главное – государственная информационная система (интегрированная с другими госинформсистемами) даст возможность потратить минимум усилий на договоры, отчеты и прочие бумаги плюс к этому – сделать свою работу прозрачной.

Создавать необходимые инструменты, обеспечить работоспособность системы и стать неким гарантом поручено госкорпорации «Росатом».

Вторая наша задача – создать базовую инфраструктуру для переработки отходов. Во всем мире приоритет выставлен именно на переработку и утилизацию отходов. Размещаться на полигонах может только то, что не подлежит дальнейшей переработке. К сожалению, сложившаяся в России за долгие годы практика привела практически к полному исчезновению реальных переработчиков. Что мы делаем теперь. Во-первых, перепрофилируем четыре объекта, специализировавшихся на уничтожении химического оружия, – в Кировской, Курганской, Саратовской областях и Удмуртской республике – и еще три якорных предприятия сейчас размещаем на территории страны. Эти работы мы выполняем за счет средств «Росатома».

Суть новых подходов вообще состоит в следующем. Юридические лица, индивидуальные предприниматели, региональные операторы по обращению с твердыми коммунальными отходами (ТКО), которые в процессе сортировки выделяют отходы 1-го и 2-го классов, если они не имеют возможности самостоятельно их переработать, направляют заявку федеральному оператору через госинформсистему. Далее федеральный оператор с использованием установленных правительством механизмов и на основании утвержденных тарифов направляет отходы либо на свои, либо на другие перерабатывающие мощности, и на этом всё – отходы перерабатываются. Это принцип однократной передачи отходов для переработки. Вся цепочка открыта и прозрачна. Добросовестные компании – они обеспечивают переработку своих отходов, а недобросовестные, которые попытаются ввести всех в заблуждение, достаточно быстро будут выявлены, и сведения о них будут направлены в контрольные органы для принятия мер.

По сути, сегодня в части обращения таких отходов создается полностью система рециклинга, потому что предприятиям, которые образуют эти отходы, в силу различных причин, чаще всего экономических, просто неинтересно заниматься их переработкой. Но они являются потребителями того сырья, которое из них можно выделить. Внешний аутсорсинг через регулируемую систему позволяет такую систему рециклинга создать. Экотехнопарками станут те самые предприятия, на которых завершен процесс уничтожения химического оружия, – там функционирует система безопасности, которая за десятилетия подтвердила свою эффективность, и размещаются новые технологии, новые установки. Пока мы вынуждены ориентироваться в основном на западный опыт. Но я надеюсь, что в дальнейшем мы научимся эту отрасль развивать, в том числе и с научной точки зрения, и дальше уже и в сфере других отходов будем ориентироваться на собственные технологии. И уже сейчас мы с коллегами из Российского химико-технологического университета им. Менделеева все-таки нашли возможность по внедрению российских технологий, которые разрозненно, но были реализованы на отечественных предприятиях. Они уже подтверждены государственной экспертизой и прошли общественное обсуждение.

«Федеральный экологический оператор» обеспечивает гарантированный сбор отходов, транспортировку и обезвреживание. Для предприятий, которые образуют отходы, это очень комфортный вариант. Ведь сегодня предприятие, которое передает отходы внешнему контрагенту, все равно продолжает нести риски (чаще всего репутационные), что эти отходы где-то найдут, где-то они всплывут и т. д. Предприятия зачастую обвиняют в том, что они не приняли исчерпывающие меры, чтобы проверить контрагента, для того чтобы убедиться, что он действительно все выполнил. В этой новой системе такая проблема уходит автоматически. «Федеральный экологический оператор» одновременно является оператором государственной информационной системы.

Государственная информационная система – это программный продукт общего доступа. Он обеспечивает сбор, контроль и передачу необходимой информации, он обеспечивает также формирование договоров и отчетной документации для всех участников процесса. Кроме того, он еще обладает целым рядом аналитических функций. Это возможность прогнозировать развитие отрасли, что очень важно для инвесторов, которые хотят создавать предприятия в этой области. Промышленникам он позволит понять, где им выгоднее создавать предприятия, которые будут образовывать отходы, чтобы минимизировать издержки. Он позволяет в масштабах страны поддерживать баланс между развитием промышленности в целом и конкретной отрасли по переработке отходов, чтобы предприятия по переработке были загружены, но мы не создавали бы прецеденты, как с объектами накопленного вреда, которые сейчас у всех на слуху: полигон «Красный Бор», полигон в Усолье-Сибирском – огромные залежи отходов, опасных веществ.

Задача, которую мы решаем, – запустить государственную информационную систему к концу 2021 г. Мы разработали ее раньше обусловленного срока и уже с начала этого года начинаем ее отдельными блоками тестировать с реальными участниками рынка, с предприятиями. А 1 сентября мы вышли на опытно-промышленную эксплуатацию, которую проводим совместно с субъектами РФ, с компаниями, с участниками рынка. К опытно-промышленной эксплуатации подключилось 33 субъекта, самые активные – Московская область, Республика Татарстан и Москва.

Очень важный момент – общественный контроль. Мы прекрасно знаем, как воспринимаются любые изменения, особенно связанные с экологией, в нашей стране. Столкнувшись в том числе с некоторым непониманием при создании экотехнопарков по переработке отходов, мы огромное внимание уделяем вопросам общественного обсуждения. Эту работу мы проводим не только в соответствии с процедурами, которые предусмотрены законодательством. Обязательно открываем везде общественные приемные и информационные ресурсы, проводим встречи с общественностью, с экспертами, с научным сообществом. Необходимо, чтобы то, что мы делаем, правильно воспринималось, чтобы вопросы снимались в момент их возникновения, а не накапливались просто от недостатка информации.

Александр Мажуга, ректор Российского химико-технологического университета им. Д. И. Менделеева: Мы много общаемся с химическими, нефтехимическими, фармацевтическими предприятиями и знаем, что они не слишком часто используют отечественные технологии. Сегодня мы рассматриваем пример, когда в современных экотехнопарках пускай не на 100%, но на треть используются технологии, которые разработаны российскими учеными. И очень важно, что они соответствуют лучшим мировым практикам.

В рамках взаимодействия с «Федеральным экологическим оператором» наш университет разрабатывал технологии по переработке отходов 1-го и 2-го классов. Это и отходы гальванических производств, и различные органические соединения.

Процесс переработки отходов должен быть экологичным и безопасным, не должны образоваться новые отходы. Для этого нужно максимально использовать технологии замкнутого цикла, замкнутого водооборота. И, что самое главное, на выходе мы должны получать товарный продукт. Экономика замкнутого цикла в России появляется только сейчас, а преимущественно все пока утилизируется, мало что перерабатывается, не получаются новые товарные продукты. Перед нами стояла амбициозная задача создать технологии, которые бы давали товарные продукты.

Переработка, например, отходов гальванических производств, те же медьсодержащие, серебросодержащие, ртутьсодержащие отходы. Если раньше мы это сливали и куда-то закапывали, то сейчас на выходе имеем товарные продукты: чистые медь, серебро, ртуть. Если мы говорим об ионнотяжелых металлах, то это оксиды металлов, которые дальше используются в катализаторах, в качестве пигментов, в дорожном строительстве. То есть, по сути, мы берем весь отход, «раскладываем» его и получаем ценные компоненты, и в качестве побочного продукта у нас получается чистая вода, которую тоже можно использовать.

Конечно, есть ситуации (но это единичные примеры), когда у вас неразделимая сложная смесь отходов, которую невозможно переработать в товарный продукт, – в данном случае используются другие, например термические, технологии, когда этот отход перерабатывается с образованием тепла (но это тоже переработка). Основная же наша концепция – сделать технологию такую, чтобы выделить обратно продукт.

Артем Седов, генеральный директор «Большой тройки» (разработчик ПО, технологий автоматизации и микроэлектроники для решения проблем экологии): Когда мы начинали и общались с будущими пользователями информационной системы, считалось, что в ней будет работать 2000 пользователей, упомянутых сегодня. Но сегодня правильно прозвучало: каждый из нас тоже производит опасные отходы [в результате бытовой деятельности].

Такого масштаба системы, наверное, нет нигде. Смотрите: 444 вида отходов [1-го и 2-го классов]. Нужно найти объект обращения с отходами, заключить договор, найти транспортировщика и проч. – и все это, во-первых, сделать максимально дешево, чтобы тариф у федерального оператора для каждого предприятия был минимальный, и, во-вторых, сделать все автоматически.

Мы начинали с ТКО, показывали свои алгоритмы моделирования несколько раз заместителю генсекретаря ООН, и тогда уже они были лучшие. А то, что сейчас мы имеем по опасным отходам, – это на голову выше любого международного опыта.

Сейчас все происходит простым образом через единую систему, причем никаких дополнительных личных логинов, паролей создавать не нужно. Вы используете свою учетную запись в «Госуслугах», а федеральный оператор получает максимально полную информацию: кто вы, где вы, ИНН и весь набор данных. Если вы занимаетесь транспортированием или обращением с отходами, федеральный оператор знает, есть ли у вас лицензия и на какие виды отходов.

Какие плюсы для пользователей, которые сейчас регистрируются. Мы у тех пользователей, которые уже начали работать в системе, произвели замеры: примерное время подачи информации о компании – 5 минут. Компании, заявив, какие виды отходов у них образуются, точно понимают, что эти отходы доедут на конкретный объект, с ними произведет все необходимые действия федеральный оператор.

Во время транспортировки есть четкое понимание, что сейчас происходит с отходами, поскольку имеется QR-код на каждой емкости. Вы передали отходы, транспортировщик отснял QR-код – федеральный оператор видит данную операцию в системе. Когда груз приезжает на объект обращения с отходами (они выбираются таким образом, чтобы логистическое плечо вышло минимальным), и транспортировщик, и оператор при приеме также считывают QR-коды. В итоге тот, кто передал отходы федеральному оператору, уверен, что они доехали до места. После того как происходит последняя утилизация или обезвреживание отходов, весь документооборот, включая полный комплект закрывающих документов, подписывается усиленной квалифицированной электронной подписью.

Транспортировщики и объекты обращения принимают участие в обращении с отходами, по существу, в форме аукциона. То есть целевые объекты сообщают по году, сколько они могут принять, система выбирает лучшие объекты, куда можно везти, а транспортировщики видят этот выбор. Более открытую систему трудно представить.

Никита Воробьев, директор по экологии Группы НЛМК: НЛМК ставит целью увеличить процент утилизации отходов и к 2023 г. довести его до 96%. Причем для нас важно сфокусироваться именно на внутренней переработке отходов, и мы здесь достигли уже очень больших результатов. Мы ежегодно перерабатываем внутри предприятия на нашей основной площадке в Липецке почти 2 млн т отходов (а на захоронение и обезвреживание из них отправляется лишь 6000 т).

В портфеле НЛМК более полутора десятков крупных проектов по рециклингу, мы научились вовлекать железо в производственный оборот практически целиком, сейчас активно работаем над вовлечением углеродосодержащего сырья. И эффекты мы видим не только экономические, но и экологические. Один пример: переработав накопленный еще в советские годы шлаковый отвал рядом со своей основной производственной площадкой, мы сэкономили 0,5 млн т первородного ископаемого сырья. Также это экономия почти 100 000 т выбросов парниковых газов. И собственно извлеченный полезный материал, который снова пошел в производство.

Отходы 1-го и 2-го классов опасности составляют у нас 0,0012% от общего объема образованных отходов, но поскольку класс опасности высокий, то и внимание к ним также повышенное.

Что для нас как для бизнеса важно. К сожалению, мы часто сталкиваемся с монополией или квазимонополией по переработке некоторых видов отходов. А нам нужны альтернативы, наличие максимального количества подрядчиков, переработчиков, которым можно передать отходы, чтобы сократить и риски, и затраты.

Теперь про информационную систему. Мне кажется, как и любая информационная система, это уже надстройка над процессом. То есть она не решает самих проблем как таковых, но она надстраивается на правильно организованный процесс и позволяет устранить какие-то серые зоны, выявить проблемы.

Нам, конечно, важно, чтобы не только было кому отдать, но и удостовериться, что отходы действительно пошли на обезвреживание и утилизацию, что процесс доведен до конца и что эта отчетность не просто на бумаге, для галочки. Информационная система по крайней мере, наверное, позволит эту цепочку проследить до конца. Но критически важно, чтобы была верификация этих данных.

И второе. Цифровизация, информатизация – это хорошо: это отказ от бумаги. Но сегодня если взять большое интегрированное производство НЛМК на 30 000 человек и все виды наших активностей и, соответственно, нашей отчетности, то количество информационных систем зашкаливает. У нас у самих есть производственная информационная система по отходам, которая работает начиная с уровня цеха. Цех делает заявку, далее идет контакт уже с подрядчиком, с перевозчиком, и все данные по цепочке отражаются в информационной системе. И экологи уже здесь выполняют только контрольную функцию, верификационную. Я думаю, что в конечном итоге важно сделать бесшовную среду, интегрироваться в другую платформу. Это точно сразу не произойдет и будет множество технических нюансов, но это то, к чему мы должны стремиться: чтобы была действительно бесшовная среда.

Текст подготовлен по материалам конференции «Промышленная экология: курс на безопасность», проведенной газетой «Ведомости» 14 октября 2020 г. в Москве