Облигации для устойчивого развития
Мы в Газпромбанке попытались подсчитать, каков вклад компаний, которые реально могут считать себя абсолютно зелеными, в ВВП нашей страны, какую долю они занимают. Ответ: доля компаний, которые, согласно самым строгим требованиям, могут претендовать на роль эмитентов зеленых облигаций, – это 4% в нашей экономике. Дилемма: а как быть тем компаниям, которые хотят сделать проекты, соответствующие требованиям устойчивого развития?
Глобально с точки зрения финансирования основным инструментом являются далеко не кредиты, а облигации. В 1970-е гг., когда рынки капитала и вообще еврооблигации вошли в этот мир как понятие, они стали дисраптивными технологиями.
Каждый из нас сегодня может стать таким инвестором – облигации составляют 46–47% инвестиционного портфеля физических лиц в нашей стране, а количество брокерских счетов частных инвесторов на конец 2020 г. достигало 10,5 млн, облигации стали самым доступным и публичным средством финансирования.
Публичность в привязке к зеленому финансированию – та норма, которую сейчас пытаются внедрить. И все повернулось иной стороной, потому что мир держателей облигаций действительно сегодня в десятки раз превосходит объемы средств и активы банковской системы.
Газпромбанк (АО)
Финансовая группа. Крупнейшие акционеры (данные банка на 26 марта 2021 г., доля голосующих акций): НПФ «Газфонд» (40,89%, из которых 4,79% – напрямую, 14,57% – через ПАО «Газкон», 12,77% – через ПАО «Газ-сервис», 8,75% – через ПАО «Газ-тек»), ПАО «Газпром» (27,99%), ООО «Газпром капитал» (21,9%), Внешэкономбанк (8,02%).Финансовые показатели (МСФО, 2020 г.): активы – 7,5 трлн руб., капитал – 739,3 млрд руб., чистая прибыль – 56 млрд руб. По данным «Интерфакс-ЦЭА» на 1 апреля 2021 г., занимает 3-е место в рэнкинге российских банков по размеру активов.
Если говорить об институциональных инвесторах, то в мире у них под управлением больше $100 трлн долларового эквивалента. 3500 институциональных инвесторов являются подписантами принципов ответственного финансирования. Подписав эти принципы, они с 1 июля прошлого года должны были иметь под управлением 50% активов, соответствующих этим принципам. В основном таким активом являются облигации – там все прописано и кодифицировано, потом банковские счета, потом акции. И это требование ужесточается. Всех готовят к тому, что со следующего года это будет уже не 50% и даже не 70%, а все 90% активов под управлением. То есть мы говорим практически о $90 трлн, которые должны будут перейти в это измерение.
Проблема общая, не только российская. Пришли к тому, что нужно вводить новые стандарты, которые стали очень активно распространяться. В прошлом году вышли кодифицированные нормы, так называемые облигации с привязкой к показателям эффективности – кодифицированные ICMA Sustainability-linked облигации («Облигации с привязкой к устойчивому развитию» на общекорпоративные цели, привязанные к целям устойчивого развития. – «Ведомости») и Transition bonds («Переходные облигации»). Но это пока не российская практика. Мы опять опаздываем. Опаздываем, как в той истории, когда самый быстрый бегун Ахилл не может догнать черепаху, потому что прибегает туда, откуда черепаха уже ушла. То есть, приняв принципы устойчивого развития, мы практически не имеем соответствующих им финансовых инструментов, потому что они не востребованы: компаний-чемпионов, которые в состоянии ими воспользоваться, у нас немного. Нужно вводить этот стандарт в России, дополнять то, что у нас сейчас есть (зеленые и социальные облигации), SLB и переходными облигациями, позволяющими организовать финансирование в соответствии с принципами устойчивого развития.
Текст подготовлен по материалам III ежегодного Национального форума по устойчивому развитию, проведенного газетой «Ведомости» 19 мая 2021 г. в Москве