Алексей Чичканов: «Ключевая ставка – главный фактор реализации ГЧП-проектов»

Привлечение частного капитала может стать одним из ключевых решений проблемы нехватки бюджетных средств для инфраструктурных проектов. По данным Минэкономразвития, за три квартала 2025 г. бизнес и государство подписали 142 новых соглашения государственно-частного партнерства (ГЧП) и концессий на сумму 246 млрд руб., большая часть контрактов пришлась на транспортную сферу. О том, какие меры могут дать стимул рынку ГЧП, эффективности национальных стандартов ГЧП и перспективных отраслях для инвестиций рассказал «Ведомости. Промышленность и инфраструктура» первый вице-президент Газпромбанка Алексей Чичканов.

– Это, действительно, амбициозная цель, поскольку для ее достижения потребуется ежегодно направлять в проекты ГЧП около 6% российского ВВП. Сейчас же общий объем вложений в инфраструктуру значительно ниже: по состоянию на конец 2024 г. он составлял всего лишь 2,4% ВВП. Таким образом, предстоит увеличить финансирование инфраструктуры почти в 2,5 раза, что является крайне сложной задачей. И если мы добьемся этой цели, то не только превзойдем средний показатель по объему инвестиций в инфраструктуру среди стран БРИКС (он сейчас составляет 3% ВВП), но и сможем опередить практически все развитые страны. К примеру, в Австралии средний показатель по объему инвестиций составляет 2% ВВП, в Японии – 3%, в Канаде – 5,5%. Но для того, чтобы достичь поставленной цели, надо сделать очень многое.

Сейчас мы ждем вступления в силу новых подходов Центробанка к риск-весам по кредитам, которые выдаются в рамках ГЧП-проектов. Снижение риск-весов при расчете нормативов достаточности капитала в зависимости от рейтинга публичной стороны (а это, как правило, регионы) является очень своевременным решением, так как у всех банков, финансирующих инфраструктуру, соотношение капитала и кредитов находится на максимуме. Мы вместе с другими банками участвовали в разработке нового регулирования и надеемся, что оно будет принято в этом году. Мы подсчитали потенциальный эффект от готовящихся изменений: введение новых норм только в Газпромбанке позволит высвободить около 200 млрд рублей кредитных ресурсов, которые могли бы пойти на финансирование новых инфраструктурных проектов.

– Это вводится ретроспективно, то есть по всем проектам, соответствующим критериям ЦБ (к примеру, у публичной стороны есть определенный уровень рейтинга) будут снижены риск-веса. Более того, мы считаем, что стоило бы предусмотреть более значительное смягчение регулирования. Банк России предлагает дифференцировать риск-вес в диапазоне от 20% до 60% в зависимости от рейтинга публичной стороны. Нам кажется, что для регионов и муниципалитетов с рейтингом «А-» можно тоже сделать риск-вес ниже, например, 80–100% вместо нынешнего уровня 130%. Это даст возможность концедентам со средним уровнем кредитного качества привлекать дополнительные ресурсы. Данная инициатива находится на стадии обсуждения. Я так понимаю, что Центробанк хочет сначала сделать первый шаг для регионов с хорошей бюджетной обеспеченностью, чтобы посмотреть, как будет работать механизм, и затем дальше двигаться в этом направлении.

– По резервам есть свои специальные механизмы, позволяющие снизить нагрузку на банки. Например, ЦБ установил более мягкие требования для проектов с инвестиционным классом и проектов, реализуемых в рамках таксономии (проектов технологического суверенитета. – «Ведомости. Промышленность и инфраструктура»). В принципе, проекты ГЧП тоже могут попадать в эту категорию в зависимости от определенной отрасли и бенефициаров. Но, насколько мы понимаем, Центробанк сперва хочет оценить обеспеченность регионов и понизить риск-веса, а вот снижение резервов по всем ГЧП-проектам - это пока вопрос будущего. Хотя, я считаю, что этот вопрос можно было бы тоже обсуждать. Уровень поддержки и обеспечения, доступные кредитору по проектам ГЧП, где есть прямые соглашения, выше, чем в обычных инвестпроектах.  

– Раньше, доведя проект до стадии принятия решения, мы сталкивались с ситуацией, когда регионы, опасаясь высоких процентных ставок, откладывали подписание документов примерно на полгода в надежде, что снижение ставки позволит снизить финансовую нагрузку. Сейчас ситуация изменилась: с начала 2025 г. представители регионов говорят не просто о переносе сроков реализации проектов, а прямо озвучивают необходимость их отмены, будь то строительство дороги или объекта здравоохранения, так как стоимость становится чрезмерно высокой, а региональные бюджеты попросту не способны обеспечить финансирование таких проектов. Поэтому, конечно, размер ключевой ставки – главный фактор реализации ГЧП-проектов на сегодняшний день, особенно с учетом того, что механизмы ее снижения со стороны федерального бюджета ограничены. Но с учетом тренда на снижение ключевой ставки, а в среднесрочном прогнозе регулятора средняя ставка на 2026 г. должна составить 13–15%, рынок постепенно оживает. Те обязательства, которые исходят из расчета динамики ставки ЦБ на 2027–2028 гг. (с учетом проектирования), уже предполагают приемлемые условия.

– Мы полностью поддерживаем эту инициативу и считаем, что это приведет к высвобождению капитала для новых проектов. Мы изучали подобный механизм применительно к собственным проектам и убедились, что он приносит выгоду как региону, так и инвесторам за счет уменьшения затрат на привлечение финансирования. И мы готовы в этом проекте участвовать и обсуждаем с ВЭБом на рабочем уровне, какие должны быть требования и к выпуску облигации, и к самим проектам. Пока есть общие принципы, но критерии отбора проектов, условия для участников и требования к банкам находятся в стадии разработки. Насколько известно, первые шаги планируется предпринять в первом квартале будущего года.

– Конечно. Грубо говоря, этот механизм представляет собой продажу банковского кредита другому кредитору. И если это можно будет сделать не в ущерб доходности, которую этот кредит генерирует, то это поможет высвободить капитал и направить его на финансирование новых проектов.

– Стандарты ГЧП – тоже абсолютно правильная инициатива. Сейчас, как мы понимаем, главная проблема – в отсутствии таких стандартов для пенсионных фондов и управляющих компаний. Изучать финансовую документацию, профиль рисков, требования к самому проекту, требования к концеденту – трудоемкая работа. Каждый проект достаточно сложный, это не типовые эмиссионные выпуски, это сложная юридическая и финансовая работа. Участники рынка капитала не привыкли и не хотят этим заниматься. Поэтому, если бы существовал некий стандартизированный набор условий эмиссионных бумаг по проектам ГЧП, которые получили бы «печать» ВЭБа, то, в нашем понимании, такая бумага имела бы спрос у определенной категории инвесторов, несмотря на достаточно низкую ликвидность. Для того чтобы эта идея заработала, должен быть полный консенсус покупателей, основных игроков, пенсионных фондов и крупных управляющих компаний, которые должны сформулировать свое видение.

Второе слагаемое успеха – это четкое соблюдение стандартов, согласованных с участниками рынка ГЧП и инвесторами. Эти стандарты должны изначально закладываться в концессионное соглашение, включая разрешение сторон на последующее рефинансирование и обязательства кредиторов. Важно предусмотреть ключевые положения в базовых документах проекта, чтобы обеспечить действенность стандарта. Согласование минимального набора таких условий требует участия всех заинтересованных сторон: банков, инвесторов, подрядчиков и чиновников. Без согласия всех участников невозможна реализация стандартного механизма.

– ВЭБ уже выступает определенным верификатором по некоторым госпрограммам, к примеру, программе строительства студенческих кампусов, где обязательным условием выделения софинансирования из федерального бюджета региональному является заключение ВЭБа на финансовую модель проекта. Вот пример того, как без всяких поручений по федеральной программе ВЭБ является верификатором реализуемости и эффективности проекта. Если говорить о ВЭБе как о соинвесторе, то можно привести в пример программы, где есть младшие транши ВЭБа, которые направляются на выплату процентов по старшему долгу на инвестиционной фазе, когда проект пока не приносит никакого дохода, но проценты уже надо выплачивать.

ВЭБ совместно со спонсором проекта выдает «младшее» финансирование и таким образом выступает соинвестором проекта. Или можно взять в качестве примера Фабрику проектного финансирования, где ВЭБ выступает оператором программы. ВЭБ способен выступить независимой стороной, оценивающей риски проекта, особенно в сложных переговорах с заказчиком, когда банку важно обосновать оптимальность предложенной финансовой структуры. Внешнее мнение ВЭБа помогает убедить контрагента в правильности выбранного подхода. Вопрос только в том, по каким проектам и что надо оценивать, какие параметры оценки модели должны быть и каковы критерии оценки эффективности.

– По закону о ГЧП есть отдельная оценка сравнительного преимущества проекта по отношению к реализации аналогичного проекта по госзаказу. Это обязательная процедура, и она как раз оценивает эффективность предоставления бюджетных денег по разным механизмам – госзаказ или ГЧП. В концессии относительно недавно появилось новое требование о том, что капитальный грант может составлять не больше 80% от объема инвестиций по проекту. Оно соответствует рыночной практике. В финансируемых нами проектах не было прецедентов, чтобы государственное финансирование превышало 80%. Поэтому, на наш взгляд, для опытных игроков рынка это понятный прогнозируемый критерий проектов. Мы обосновываем потребность в капитальном гранте, показываем сценарии его влияния и находим компромисс.

– В промышленном ГЧП главным инструментом может стать наделение частного партнера статусом единственного поставщика. Это главный инструмент, который имеет нефинансовый характер, но в то же время очень сильно снижает риски проекта, особенно когда производимая этим промышленным партнером по механизму ГЧП продукция востребована госкомпаниями и находится под определенным регулированием спроса. Если государство берет на себя пусть не на 100%, а на 50% обязательство поставки, это было бы главным инструментом, благодаря которому появляется так называемая «банкуемость» проекта (возможность привлечения кредитных средств на принципах проектного финансирования для реализации проекта ГЧП. – «Ведомости. Промышленность и инфраструктура»). И банк может, оценивая такие обязательства государства, выдать деньги в проект, понимая, что какая-то часть риска закрыта благодаря этому обязательству.

– Есть конкретные проекты. Естественно, я их не смогу озвучить, потому что сейчас идет обсуждение на уровне министерств. Но я думаю, что в 2026 г. первый промышленная ГЧП-инициатива точно появится. Уже накоплена критическая масса понимания того, что государство готово обещать или гарантировать по проекту и в каких именно отраслях, какая именно продукция является приоритетной для государства и что именно оно готово поддержать. Единственное, что нам кажется было бы правильным, это снизить минимальный порог инвестиций (сейчас это 10 млрд руб.) для промышленного ГЧП. С точки зрения модернизации, закупок оборудования и строительства новых цехов это достаточно высокий порог, и, нам кажется, что можно было бы порог снизить в два или три раза, это позволило бы увеличить количество проектов.

– Мы ориентируемся, прежде всего, на потребности страны. Кроме того, на структуру портфеля влияют готовность и опыт государственных участников по использованию такого сложного механизма, как ГЧП. Транспорт в этом смысле оказался передовым, и неслучайно, что первые концессии 20 лет назад появились именно в этой сфере. Другие отрасли немного задержались, но, тем не менее, сейчас появляются новые перспективные сектора и накапливается опыт в других отраслях. Мне представляется, что в ближайшее время особенно вырастет объем и доля ГЧП-проектов в сфере туризма. Это касается и обычного внутреннего туризма, и событийного туризма, в том числе в конгрессно-выставочном разрезе. Все это – комплексный инструмент привлечения бизнеса и наращивания деловой активности в регионах.

Мы видим с конца прошлого года активный интерес как со стороны бизнеса, так и со стороны государственных игроков к этой сфере, поэтому накопили ряд проектов и согласовали их с вовлеченными в эти проекты регионами. Я думаю, что в следующем году будет много новых примеров в этой области. Нельзя сказать, что, с точки зрения объема инвестиций, они резко поменяют долю в портфеле, все-таки транспорт – это очень капиталоемкая сфера, но, тем не менее, по количеству, во всяком случае, в туризме проектов будет сопоставимо с транспортом.

– Мы не ушли совсем в онлайн и не сидим по домам. Надо сочетать возможности, которые дают новые технологии для таких выставочных центров, с классическими форматами коммуникации. Можно делать онлайн-трансляции и, таким образом, привлекать тех, кто не приехал бы ни при каких обстоятельствах. Можно улучшать учебные выставки с помощью технологий виртуальной реальности, делая их более зрелищными и привлекательными для тех, кто приехал, и повышать интерес для очного участия. Можно внедрять интеллектуальные системы «умного здания», которые позволяют более эффективно использовать эти центры и снижать операционные затраты. Цифровые сервисы, включая платформы для нетворкинга, сенсорные панели и высокоскоростной интернет также становятся источниками дополнительного дохода. Наш подход состоит в том, что новые технологии позволяют дополнять старый добрый очный формат. И это становится более привлекательным, особенно если речь идет о новых современных площадках, а не каких-то устаревших актовых залах. Поэтому для нас это не вызов, а просто способ правильно использовать новую технологию.

Сейчас мы работаем над проектами 26 конгрессно-выставочных центров в различных регионах. Некоторые из них наверняка получат поддержку и станут успешными. Уже в этом году поступили частные инициативы от регионов, осознающих потенциал комплексного эффекта таких площадок. Надеюсь, что в будущем году мы сможем подписать соглашения как минимум по двум таким проектам.

– Действительно, у нас в Газпромбанке большой опыт по структурированию и финансированию сделок. Что хотелось бы порекомендовать? Проактивность обязательно. На нашем рынке под лежачий камень вода не течет. Поэтому всегда надо предлагать публичному партнеру различные инициативы и добиваться реакции на них. У регионов разные запросы и разные потребности, и, может так оказаться, что одному нужна дорога, а другому – логистический центр, а линейка инфраструктурных проектов ГЧП конечна. Поэтому важно демонстрировать полный спектр возможностей в инфраструктурной стройке, делиться примерами успешных инициатив и опытом других регионов. Предложения должны строиться на диалоге с губернатором и соответствовать экономическим реалиям региона.

Необходимо открыто обсуждать возможные трудности и «серые зоны» проекта, чтобы избежать недопонимания. Чиновников следует воспринимать как партнеров, учитывая их цели и готовность к компромиссам. Обязательным условием является расчет всех рисков. Очень важно, конечно, изучить опыт таких проектов и вписываться в них тогда, когда у тебя есть партнер, который уже делал такие проекты. Просто начинающим инвесторам или подрядчикам, конечно, не советуем реализовывать сложные проекты.

Еще один совет – это GR- и PR-активность. Очень важно доносить идею проекта до населения и рассказывать про проект на начальном этапе, чтобы не оказалось так, что жители не информированы и не вовлечены в проект и соответственно воспринимают задачи проекта с недоверием. Зачастую, пренебрегая GR- и PR-активностью, можно оказаться в очень сложной ситуации, где чиновники будут вынуждены отказаться от проекта, даже несмотря на то, что он создаст много позитивных эффектов для региона. Политика открытости обязательно должна быть соблюдена.