Разработка трудной нефти: почему это важно для России

Доля трудноизвлекаемой нефти в общем объеме ее добычи в России растет по мере сокращения более доступных запасов углеводородов. По данным Роснедр, в 2021 г. она составила 31,7%. К 2030 г., по прогнозу первого замминистра энергетики Павла Сорокина, этот показатель превысит 70%. В стране действует система экономического стимулирования разработки таких залежей, однако многие эксперты считают эти меры недостаточными. О состоянии ресурсной базы, критериях отнесения запасов к трудноизвлекаемым (ТрИЗ), перспективах их освоения и развитии соответствующих технологий пойдет речь на Промышленно-энергетическом форуме TNF, который состоится в Тюмени 18–21 сентября. 

Трудная нефть

Трудноизвлекаемыми считаются запасы, разработка которых существующими технологиями в условиях действующей налоговой системы экономически неэффективна. Критериями отнесения к ТрИЗ могут быть, с одной стороны, сравнительно неблагоприятные геологические условия залегания нефти и (или) ее физические свойства (например, высокая вязкость), с другой – удаленность месторождений от основных объектов инфраструктуры и суровые климатические условия.

Официально к ТрИЗ сейчас относятся залежи баженовской, абалакской, хадумской и доманиковой свит (совокупностей пластов горных пород), вязкая и сверхвязкая нефть, а также нефть в коллекторах с низкой проницаемостью (ачимовские отложения).

Разработка ТрИЗ становится все более важным фактором для поддержания уровня добычи нефти и газа. По данным Роснедр, текущие запасы трудноизвлекаемой нефти в стране на начало 2022 г. оценивались в 16,5 млрд т. 38% таких запасов приходится на удаленные лицензионные участки, 27% – на низкопроницаемые породы-коллекторы, 21% – на тюменскую свиту, 4% – на шельф. За последние девять лет разведанные ТрИЗ увеличились на 30%. При этом доля ТрИЗ в добыче нефти также растет с каждым годом: в 2021 г. показатель увеличился на 3,8% до 166 млн т. Это составило 31,7% от общей добычи нефти за данный период.

ТрИЗ можно разделить на две категории, поясняет директор практики «Разведка и добыча нефти и газа» «Выгон консалтинга» Сергей Клубков. К первой группе относятся запасы, для которых нет отработанных технологий добычи, например баженовская свита. Для этой категории нужно не налоговое стимулирование, а поддержка разработки технологий, отмечает Клубков. Во вторую группу входят ТрИЗ, для которых есть технологии добычи, но налоговая нагрузка делает разработку этих запасов нерентабельной.

«В целом стимулирование разработки ТрИЗ важно потому, что традиционные залежи углеводородов истощаются, качество ресурсной базы ухудшается. Для поддержания добычи на текущем уровне в среднесрочной перспективе необходимо обеспечить восполнение ресурсной базы. И здесь без вовлечения новых объемов ТрИЗ не обойтись», – поясняет Клубков.

Льготы за сложность

Разработка ТрИЗ требует больших инвестиций со стороны компаний в создание новых технологий добычи. Чтобы стимулировать бизнес разрабатывать такие залежи, в 2019 г. правительство ввело режим налога на дополнительный доход (НДД). 

В отличие от НДПИ НДД рассчитывается не из объема добываемого сырья, а из выручки и составляет 50% дохода компании за вычетом расходов на добычу и транспортировку, пояснил эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов. «При использовании НДПИ налоговые обязательства компании наступают ровно в момент извлечения нефти из скважины, тогда как в случае НДД – уже после реализации нефти, причем только в том случае, когда выручка от продажи превысила операционные расходы. Поэтому обязательства компаний по НДД эластичны к динамике цен», – добавил он. 

Одновременно с переводом участка недр на НДД НДПИ для него сокращается в среднем на 40%. В 2019 г., когда режим НДД только начал действовать, глава налогового департамента Минфина Алексей Сазанов оценил выпадающие доходы бюджета за год в 160 млрд руб.

Например, компания получила лицензию на участок недр и разведала на нем месторождение трудноизвлекаемой нефти. Разрабатывать такое месторождение может быть нерентабельно для компании, потому что на нем нужно будет применять дорогостоящие технологии для извлечения нефти. Для снижения издержек компания может перевести такой участок недр на режим НДД. В этом случае нефтяники инвестируют в разработку месторождения, начинают добывать нефть, но налог на добавленный доход будут уплачивать, только когда добыча станет рентабельной. Если же участок не переведен на НДД, компания уплачивает НДПИ с начала промышленной добычи нефти, что сильно снижает рентабельность проекта.

В конце июля президент РФ Владимир Путин подписал закон о внесении вязкой и сверхвязкой нефти в периметр третьей группы НДД. Но Минфин будет готов рассмотреть налоговое стимулирование разработки ТрИЗ не ранее 2027 г., заявлял замминистра финансов Алексей Сазанов в интервью «РИА Новости» в июне. По его словам, в 2024–2026 гг. потенциал бюджета по стимулированию ограничен, поэтому министерство сможет рассмотреть предложения только после этого периода.

Минэнерго, которое отвечает за добычу нефти в России, придерживается противоположной позиции. Министр энергетики Николай Шульгинов в этом году неоднократно заявлял, что министерство поддерживает необходимость разработки ТрИЗ и планирует проработать расширение НДД в 2023 г.

Сами недропользователи также просят о налоговых льготах, причем не только в отношении нефти. В середине апреля гендиректор «Новатэк НТЦ» Владимир Соловьев во время встречи с премьер-министром Михаилом Мишустиным обратил внимание на то, что добыча традиционных запасов газа падает, поэтому нужны налоговые стимулы для освоения ТрИЗ. В ответ глава правительства РФ отметил, что на фоне снижения экспорта газа из России нужно оценивать спрос на голубое топливо на внутреннем рынке, а также целесообразность разработки ТрИЗ с точки зрения экологии. 

Не налогом единым

Еще одна проблема при освоении трудноизвлекаемой нефти – технологии, которые сделают добычу рентабельной. Недропользователи могут получить лицензии на создание технологических полигонов, чтобы разрабатывать и тестировать технологии в реальных условиях.

Согласно закону полигоны можно создавать на абалакской, ачимовской, баженовской, доманиковой и хадумской свитах, а также запасах сверхвязкой нефти. Такие лицензии выдаются бесплатно с минимальными ежегодными платежами, поясняли ранее в пресс-службе Минприроды. На сегодняшний день по две лицензии получили «Роснефть» и «Газпром нефть», одну – «Татнефть», еще пять – «Ставропольнефтегаз».

«Это очень прогрессивный вид пользования недрами, потому что он направлен не на льготирование добычи нефти, а на инвестиции в создание технологий, – отмечает глава Государственной комиссии по запасам полезных ископаемых (ФБУ «ГКЗ») Игорь Шпуров. – В результате компании, идущие по этому пути, получат технологии, которые позволят в дальнейшем разрабатывать эти залежи».

Методов разработки ТрИЗ достаточно много: гидроразрыв пласта (ГРП), закачка в пласт СО2 или пара для повышения добычи и т. д., рассказывает руководитель нефтегазовой практики в области стратегического и операционного консалтинга Kept Максим Малков. По его словам, технологически и экономически наиболее эффективны такие методы, как бурение горизонтальных и многозабойных скважин, а также ГРП.

До усиления антироссийских санкций крупнейшими поставщиками оборудования для освоения ТрИЗ были западные нефтесервисные компании, теперь многие из них ушли из страны. У российских нефтесервисных предприятий есть свое оборудование для ГРП и бурения горизонтальных скважин, но оно значительно уступает по техническим характеристикам зарубежным аналогам, отмечает Малков. Основная проблема разработки такого оборудования заключается в сложности устройства и локализации электронных компонентов, которые попали под санкции, поясняет аналитик. Он считает, что российские компании могут частично импортировать технологии для разработки ТрИЗ из дружественных стран, но при этом появляются два потенциальных риска: качество оборудования и возможный запрет на импорт технологий из-за риска вторичных санкций для иностранных компаний.

Какие еще стимулы нужны

Перечисленные меры – налоговые и неналоговые стимулы – дают, скорее, точечный эффект из-за узких и специфических критериев для применения льгот, считает Малков. Из-за длительного периода окупаемости и высоких рисков, связанных с доступностью технологий для добычи, недропользователи подходят к разработке ТрИЗ с осторожностью. «Для их активного вовлечения в разработку в первую очередь необходима четкая формулировка критериев, в соответствии с которыми залежи относятся к ТрИЗ», – поясняет Малков.

Ранее межведомственная рабочая группа, которая была создана по инициативе Минприроды, предложила в новом проекте классификатора расширить критерии отнесения залежей углеводородов к ТрИЗ. По словам Шпурова, в правительство уже направлены предложения о внесении в этот перечень кумско-керестинской свиты на юге России и отложений доюрского комплекса в Западной Сибири. Также обсуждается отнесение к ТрИЗ сенонского газоносного комплекса.

Клубков отмечает, что нужны определенные изменения мер стимулирования с учетом того, что Минфин постоянно увеличивает налоговую нагрузку на нефтегазовый сектор: например, меняет механизм расчета цены на нефть при расчете НДПИ. Это приводит к снижению рентабельности разработки месторождений, а в некоторых случаях – к нерентабельности вовлечения в добычу сложных запасов, поясняет он.