Николай Цехомский: «Долгосрочные и капиталоемкие проекты не имеет смысла откладывать»

Изменения во внешней и внутренней конъюнктуре заставляют переосмысливать бизнес-модели инвестиционных проектов. С одной стороны, ограничены рынки сбыта, возможности импорта оборудования и страхования, с другой – появился небывалый внутренний спрос. Несмотря на повышение ставки, госкорпорация ВЭБ.РФ проинвестировала в экономику в прошлом году более 1 трлн руб. в форме кредитов и банковских гарантий. На фоне жесткой денежно-кредитной политики Фабрика проектного финансирования требует от государства бо́льших субсидий, что приводит к охлаждению в финансировании новых инициатив. В связи с этим ВЭБ предлагает изменить формулу для расчета господдержки проектов. Об этом в интервью «Ведомости. Капитал» рассказал первый зампред ВЭБ.РФ Николай Цехомский.

– Безусловно, 2023 год был непростым, но мы удовлетворены достигнутыми результатами: в общей сложности инвестировали в экономику более 1 трлн руб., из них 477 млрд – в виде кредитов и более 550 млрд – в качестве банковских гарантий.

Сейчас весь наш портфель проектов оценивается приблизительно в 3 трлн руб., из них кредитный – около 2 трлн, а гарантийный – более 1 трлн. Это порядка 450 проектов. Кроме того, еще примерно 150 проектов общей стоимостью 13 трлн руб. находится в пайплайне. По нашим оценкам, ВЭБ мог бы проинвестировать в них около 3 трлн руб.

Объем инвестиций, который предоставляет ВЭБ, тем более совместно с коммерческими банками, является рекордным за всю историю нашей организации. Наш наблюдательный совет ставит перед нами амбициозные цели, и мы их достигаем.

– В новейшей истории России это происходит не впервые. Моментальная реакция на рост ставки – перенос старта инвестиционных проектов на более поздние сроки. Особенно это касается инфраструктурного строительства, где длинная окупаемость и высокие капвложения.

К экономической логике решения о заморозке проектов из-за роста ставки имеют мало отношения. Это прежде всего психология. Могу вас уверить, что на 20-летнем сроке реализации проекта ставка будет падать и подниматься не один раз. Но когда инвестор находится в моменте принятия решения, ему сложно абстрагироваться от факта заградительной стоимости кредита. К тому же бизнес-модели, где текущая ставка используется как базовая, не летают.

Но инвестору надо иметь в виду, что в случае заморозки в будущем проект подорожает на сумму накопленной инфляции. Поэтому если он долгосрочный, то чем быстрее его начать, тем лучше. Особенно это касается базовой инфраструктуры. Например, строительство дороги точно не будет стоить меньше.

– Конечно, остается. Хотя есть определенные переживания по поводу недостаточной гибкости механизма. Есть опасения, что проекты потребуется субсидировать с первого же дня, поэтому появляются дополнительные требования к отбору инициатив и эффектам, в том числе социальным, от их реализации.

Мы ведем диалог с правительством РФ, Минфином, Минэкономразвития и с инициаторами проектов, обсуждая, как должна работать Фабрика в период высоких ставок, когда она действительно перестает быть инструментом страхования и фактически становится инструментом субсидирования. Сейчас ключевая ставка составляет 16%, т. е. государство по формуле Фабрики должно компенсировать банкам 9%, а это уже большие деньги для бюджета. Процент субсидии зависит от инфляционного таргетирования – в настоящее время цель по-прежнему 4%.

Есть идея надбавки к кэп Фабрики. Это уменьшит объем субсидий, но, возможно, уменьшит и интерес к продукту. В любом случае видоизменение механизма Фабрики – это сложный шаг, потому что такие решения открывают ящик Пандоры, причем как в одну, так и в другую сторону. Социальные проекты не могут выдержать даже высокую субсидированную ставку в 13%. Если мы говорим, например, о строительстве аэропорта, то повышение стоимости займа приведет к удорожанию тарифа для клиента. А какой-то другой проект, в частности добыча полезных ископаемых и экспорт, может выдержать более высокие ставки – 14–15%.

– За последние два года изменилась внутренняя конъюнктура, поэтому приходится переосмысливать в том числе и стратегии проектов, их бизнес-модели. Но это не всегда означает, что стало хуже. С одной стороны, мы находимся в ситуации идеального шторма. Внешние рынки сбыта, импорт оборудования, страхование, логистика – все это ограничено. С другой – появился внутренний спрос, которого раньше не было. Если раньше ты конкурировал на внутреннем рынке с иностранцами, то сегодня те проекты, которые раньше даже не рассматривались, например малотоннажная химия, опять становятся актуальными. Это даже не импортозамещение, а просто необходимая на рынке продукция.

Если это высокотехнологичные проекты с длинным сроком реализации, то сейчас им необходимо в каком-то виде вступить в отношения с государством и гарантировать спрос на свою продукцию. Чтобы сегодня проинвестировать в разработку нового дизельного двигателя, который будет востребован через пять лет, нужно быть уверенным в том, что его у тебя купят. В настоящее время идет дискуссия на тему квазипромышленной концессии, когда есть гарантированный, обещанный спрос со стороны министерств, т. е., по сути, обещания госзакупок.

Бизнесмену теперь надо больше анализировать. Раньше значительная часть моделей была простой трехходовкой – привез, произвел, продал в Европу. Сейчас намного сложнее. Раньше бизнесмену достаточно было быть хитрым. Теперь надо быть умным.

– Последние несколько лет помимо таких наших основных направлений, как высокие переделы в промышленности и развитие инфраструктуры, мы фокусируемся на городской экономике. Изначально для ВЭБа это сфера с точки зрения организации финансирования была терра инкогнита. При этом мы понимали, что это область, в которой есть большой неудовлетворенный спрос на внебюджетное финансирование. Направление городской экономики нам представляется очень интересным, потому что, когда ты что-то делаешь для горожан, для людей, ты имеешь возможность с помощью финансовых инструментов повлиять на качество жизни рядовой семьи, и этот эффект достигается достаточно быстро. Сегодня в этом направлении совместно с партнерами ВЭБ реализует 135 проектов стоимостью более 1,8 трлн руб. (участие ВЭБа – порядка 720 млрд руб.).

Яркий пример таких проектов – программа модернизации городского электротранспорта в 10 городах стоимостью 252 млрд руб. В эту программу входят замена подвижного состава (трамваев), строительство современных депо и остановочных комплексов. На примере Таганрога мы видим, как новый общественный транспорт меняет облик города. Там появился красивый красный трамвай, на пути следования которого возникают места силы, точки притяжения горожан. Для всех российских городов это важнейшая часть транспортной инфраструктуры. Помимо темы трамваев ВЭБ осуществляет финансирование обновления подвижного транспортного состава в метрополитенах Москвы и Санкт-Петербурга, инвестирует в замену пригородных электричек, а в скором будущем благодаря нашей программе в российских городах появятся экологичные электробусы.

Вторая большая тема для ВЭБа, а для городов, возможно, первая – это проекты в области ЖКХ. Совместно с партнерами ВЭБ.РФ финансирует обновление систем водоснабжения и водоотведения, тепла и городского освещения. Кроме того, совместно со «Сбером» ВЭБ реализует масштабную программу строительства школ. К концу прошлого года свои двери открыли 16 школ. К 2025 г. их число увеличится до 69. Общая стоимость проекта – 140 млрд руб. Он реализуется в 23 субъектах России. Важно, что эти школы строятся по новому образцу, это современные и комфортные образовательные комплексы, о которых мое поколение могло только мечтать.

– Необходимости менять для этого мандат, конечно, нет. Здесь важно понимать, что для финансирования инновационных высокорискованных проектов нужны соответствующие инструменты. Финансировать такие проекты классическим кредитом неправильно. Для поддержки таких проектов в случае их социальной системной значимости на первых этапах необходимы невозвратные гранты, а на более поздних (при понимании окупаемости таких проектов) – использование инструментов долевого участия (private equity). В такие проекты традиционно сложно входить институтам развития – и не только в России, – потому что существует большой риск невозврата. Надо быть готовым к тому, что целый ряд таких проектов и инвестиций не приведут к результату и придется их списывать, что очень сложно сделать с государственными средствами.

При этом у нас есть постановление о праве на риск, согласно которому ВЭБу разрешено сформировать портфель таких проектов в объеме до 50 млрд руб. С помощью специальных управляющих компаний и фондов будем рассматривать конкретные высокотехнологичные инновационные проекты, в том числе проекты с использованием ИИ-технологий.

Для поддержки IT-индустрии совместно с Минцифры был разработан такой продукт, как кредит покупателю. Мы предоставляли субсидированное финансирование крупным российским компаниям, которые, в свою очередь, на эти средства приобретали услуги российских IT-разработчиков. Таким образом мы повышали спрос на высококвалифицированных специалистов в области IT и сохраняли их в РФ, обеспечивая, по сути, развитие информационных технологий в России.

– Одним из элементов нашей идеологии является рассмотрение возможности выхода из проекта после его перехода на стабильную операционную фазу. Нам, как институту развития, это поможет профинансировать большее количество проектов. У ВЭБа был опыт продажи коммерческим банкам проектов, которые вышли на стабильные операционные показатели после сложной инвестиционной фазы. Но, конечно, было бы интересно, чтобы на рынке появилась более системная секьюритизация и наблюдалось более активное участие инвесторов в рефинансировании инвестпроектов. Эта идея для ВЭБа является очень актуальной ввиду естественных ограничений в привлечении ликвидности, возникших у госкорпорации в результате санкций.

Сегодня для непрофессиональных инвесторов набор инструментов, в которые они могут вкладываться, достаточно ограничен, и подавляющее большинство инвесторов держит наибольшие суммы на депозитах коммерческих банков, а это значит, что именно такие банки принимают решения, как этим деньгам работать. Если мы заинтересованы в развитии нашей экономики, важно дать возможность частным инвесторам принять участие в финансировании крупных проектов. Но, безусловно, для неквалифицированных инвесторов было бы правильно обеспечить гарантированную доходность или безубыточность таких инвестиций.

Если мы профинансировали строительство аэропорта и он вышел на стабильные показатели, которые обеспечивают возвратность кредита и выплату процентов по нему, то разумно предложить инвесторам, особенно жителям этого региона, рефинансировать такой долг, вложив свои средства в понятную и важную для них инфраструктуру.