Венецианское жюри полюбило рестлинг и страдания

Получивший "Золотого льва" "Борец" (The Wrestler) Дэррена Аронофски мог бы считаться лучшим, не будь в конкурсе пяти-шести картин, отправляющих победителя как минимум в нокдаун.

Аронофски сделал энергичное, мясистое кино, главная достопримечательность которого – Микки Рурк: он играет стареющего рестлера и выглядит так, будто его лет 20 проспиртовывали в дубовой бочке. Фильм и начинается с титра "прошло 20 лет", напечатанного поверх афиш 1980-х, которым герой Рурка принадлежит душой и телом. По Аронофски, славное было времячко: хард-рок был таким же веселым и классным, как рестлинг – убойное шоу, где схватки – понарошку, но раны – настоящие. Теперь все не то: ни денег, ни здоровья, ни приличной музыки. Рестлер живет в трейлере, а все, что может заработать, - это инфаркт, после которого выходить на ринг – самоубийство, но продавать кассеты с записями своих прежних боев или взвешивать колбасу в магазине унизительно, поэтому выйти и подраться надо.

В сущности, "Борец" - примерно то же, что последний "Рокки", только снят в разы лучше. Ну дали бы Рурку "кубок Вольпи" за мужскую роль, и было бы отлично. Но фильму отмерили главный приз, а актерский кубок вручили Сильвио Орландо из итальянской картины "Папа Джованны".

Ощущение, что председатель жюри Вим Вендерс и его коллеги проспали лучшую часть конкурса. Поначалу в сон действительно клонило, однако уже к середине фестиваля стало понятно, что программа на редкость сильная. Но жюри в упор не разглядело "Небесных тихоходов" Мамору Осии, "Рыбку Поньо" Хаяо Миядзаки, "Ахиллеса и черепаху" Такеси Китано, "Рейчел выходит замуж" Джонатана Демме, "Вегас" Амира Надери – в общем, все, что стоило внимания. В последние дни к этому списку добавились медитативное, тончайшей визуальной выделки алжирское роуд-муви "Внутренняя земля" (Inland) Тарика Тегуа и Hurt Locker Кэтрин Бигелоу (в российский прокат выйдет под названием "Повелитель бури") – бескомпромиссный гимн американскому солдату-миротворцу в Ираке.

Звучит диковато, но когда видишь, как герой-сапер сбрасывает защитный костюм и ковыряется в идущих в взрывателю проводах, хотя давно дана команда отходить, становится понятно, что это уже не про долг, а про азарт, затягивающий в воронку чудовищного риска сильнее любого приказа, денег, ответственности. В фильме практически нет рефлексий и сантиментов: вот бомба, а вот человек, который умеет ее обезвредить, буквально "запереть боль", как и сказано в названии. Красивая женщина Кэтрин Бигелоу сняла жесткое, мощное, самое мужское кино венецианского конкурса.

Но жюри понравилось кино, в котором не запирают боль, а расчесывают. Например, "Бумажный солдат" Алексея Германа-младшего – рахитичная история про вечные чеховские страдания русской интеллигенции (призы за режиссуру и операторскую работу). Или про страдания интеллигенции эфиопской: в фильме Teza Хайле Геримы это выходит красиво, на фоне заката, снятого как в "Клубе кинопутешествий" ("лев" за сценарий и спецприз жюри). Ну и про женские страдания: в очень плохом французском фильме "Другая" героиня Доминик Блан мучается от ревности так, что в первых же кадрах бъет себя молотком по голове. Не зря: «кубок Вольпи» за лучшую женскую роль.