Томас Миров: «В России есть проблемные зоны – например, правовая система»

Кризис будет продолжаться несколько лет, но евро останется в силе и будет доминировать – так отвечает Томас Миров на вопрос о будущем единой европейской валюты. Возможностей для выхода отдельных стран из еврозоны президент ЕБРР не видит. По его мнению, Россия пока в лучшем положении, чем европейская экономика, но ей предстоит побороться за иностранных инвесторов с Китаем и Бразилией.

– То, что сейчас происходит на мировом рынке, – новый кризис или продолжение предыдущего кризиса 2008 г.?

– Стоимость разрешения финансового кризиса 2008 г. оказалась выше, чем предполагалось. В некоторой степени индустриальный мир наконец осознал, что надо прекратить наращивать долги для стимулирования роста.

До кризиса 2008 г. долги финансового сектора и государства были слишком велики, и процесс сокращения долга только начался. Теперь миру надо адаптироваться к новой ситуации, но это болезненный процесс.

– А когда кризис может закончиться?

– Слабый рост и волатильность продлятся несколько лет, поскольку государства должны сокращать бюджетные расходы и частные хозяйства должны тщательно относиться к личным бюджетам. Я пока не вижу достаточно импульсов для уверенного роста в развитых странах.

– Вы видите среди лидеров «двадцатки» политическую волю для совместных усилий на антикризисном фронте или скорее речь идет о дезинтеграции?

– Сейчас тяжелее выступать единым фронтом, чем до кризиса, поскольку проблемы, которые надо решать государствам, отличаются. Многим странам также предстоят выборы, это будет вносить коррективы: труднее станет проводить структурные реформы.

– Возможны серьезные изменения в политической картине во многих странах?

– Посмотрим. Но многие лидеры вынуждены будут сконцентрироваться на внутренних проблемах, поскольку они хотят быть переизбранными. В предвыборный период политические решения принимаются гораздо реже.

– Недавно ЕБРР снизил прогноз для переходных экономик европейского региона с 4,8 до 4,5% в 2011 г. и с 4,4 до 3,2% в 2012 г., но прогноз по России ухудшен не был (4% в 2011 г. и 4,2% в 2012 г.). Россия находится в более выигрышной ситуации?

– Россия относится к развивающимся экономикам, в которых рост выше, чем в развитых странах. Но есть и риски снижения прогноза. Если положение в развитых странах окажется хуже и их объем промпроизводства будет ниже прогнозов, это приведет к снижению сырьевых цен, что в конечном итоге приведет к замедлению темпов России.

– Получается, ущерб от снижения сырьевых цен для России будет больше, чем от европейского кризиса?

– Цены на сырьевые товары тесно связаны с темпами развивающихся экономик, в которых сейчас наблюдается замедление. Это мы видим в Китае. В других развивающихся экономиках, прежде всего в Бразилии, ситуация также усложнилась. Поэтому нельзя исключать, что нефтяные цены в итоге будут ниже.

– Но если вы закладываетесь на 4% российского роста, значит, вы не прогнозируете обвала нефтяных цен?

– Это наш базовый сценарий, но риски снижения нельзя сбрасывать со счетов.

– Президентские выборы будут главным фактором экономического роста в России в 2012 г., говорится в докладе ЕБРР. Почему?

– Инвесторы – как внутри страны, так и за рубежом – будут смотреть на результаты выборов, на то, кто войдет в новое правительство и какие программы оно примет.

– То есть они займут выжидательную позицию?

– Они будут тщательно отслеживать, что происходит. Для иностранных инвесторов важно увидеть, какой будет инвестклимат, возможно ли его улучшение, насколько будет стабильно налоговое и таможенное законодательство, насколько эффективны разрешительные процедуры, какова готовность властей бороться с коррупцией. Эти все факторы важны для предпринимателей, когда они принимают решение о проектах в той или иной стране. В этом смысле Россия конкурирует за инвестиции с другими развивающимися рынками.

– Но Россия ближе к Европе, чем, например, Китай или Бразилия. Это имеет значение?

– Территориальная близость – это еще не все. Другие развивающиеся экономики – Китай, Индия Индонезия – имеют такое конкурентное преимущество, как быстрый рост населения. Безусловно, у России тоже есть что предложить. Но страна не должна думать, что долгосрочные капиталы просто так придут, необходимо еще выиграть конкуренцию.

–А что Россия может предложить инвесторам?

– Сырьевые товары, квалифицированную рабочую силу. В некоторых областях иностранные инвесторы чувствуют здесь себя вполне уверенно. Но есть и проблемные области – правовая система, высокий уровень коррупции. Эти проблемы надо решать.

– Можно сказать, что у России – менее привлекательный климат для бизнеса по сравнению, например, с Китаем?

– Есть что совершенствовать.

– Многие прогнозы говорят о том, что Китай станет главной экономикой мира через 10 лет.

– Значение китайской экономики в мировом хозяйстве будет расти, но для экономической модели есть и риски, связанные с чрезмерно высокими инвестициями в госинфраструктуру, дисбалансами между востоком и западом страны, стареющим населением и незрелостью пенсионной системы, необоснованностью некоторых займов и перегретостью рынков активов. Китай – на уверенной траектории роста, но опасно смотреть на темпы развития как на линейную функцию.

– Китай расширяет экспансию и пытается пустить корни в разных странах. В частности, он подсаживает на свою иглу помощи развивающиеся страны, например Африку.

– У страны хороший аппетит в отношении сырьевых товаров и ресурсов, которые как раз предлагают развивающиеся страны. Китай конкурирует за свое международное влияние с другими странами, и это нормально, но страны должны понимать, что, если они сократят влияние в тех или иных регионах, Китай с удовольствием займет их место.

– Вы проводили исследование инвестиционного климата в российских регионах. Каково ваше заключение?

– Мы еще не завершили эту работу, но уже сейчас понятно, что бизнес-климат в регионах сильно разнится. Есть территории, которые предлагают бизнесу очень стабильные условия, например Калуга, Татарстан, но есть менее успешные регионы.

– Можете их назвать?

– Пока нет, но очевидно, что Россию хотя и следует рассматривать в целом, но важно понимать и отличия регионов между собой, и надо сделать так, чтобы территории учились друг у друга и равнялись на лучшие.

– Но для стимулирования территориального развития, наверное, требуется децентрализация власти, чтобы региональные руководители могли брать на себя ответственность?

– Для их развития нужны стимулы, но как политически организовать региональное развитие, должны прежде всего решать федеральные органы. На этот счет есть международный опыт, но модель Россия должна сама выбрать. Сейчас мы совместно с Министерством экономики и ВЭБом проводим исследование, чтобы лучше понять, что происходит в России.

– Практика показывает, что именно личность регионального руководителя является ключевым фактором для успешности регионального развития.

– Личный фактор влияет, но в целом многое зависит от того, насколько в целом эффективна система управления региона, как быстро выдаются разрешительные документы на строительство, каков доступ к электричеству и капитальным услугам. Именно на эти все «мелочи» смотрят инвесторы.

– А насколько наличие богатых природных ресурсов важно для развития региона? Иногда бедные с точки зрения ресурсов регионы развиваются более успешно, чем богатые.

– Иногда ресурсы мешают более творчески подойти к проблеме развития региона.

– Отставка министра финансов Алексея Кудрина повлияла на настроения в международном сообществе в отношении России?

– У Кудрина, несомненно, очень высокая репутация в международном сообществе. И ЕБРР очень признателен за поддержку, которую он нам оказывал. Но, как я понимаю, он продолжит играть важную роль в стране.

– Понес ли ЕБРР репутационные издержки после скандала с увольнением российского директора Елены Котовой, которая подозревалась в получении взятки в обмен на выдачу кредита?

– Банк и российские органы отреагировали должным образом, поэтому долгосрочного ущерба я не вижу.

– После этого инцидента вы стали более внимательно относиться к российским директорам? Это русская специфическая коррупция или разновидность международных нарушений?

– Я бы не ассоциировал нарушения с какой-то конкретной страной. Но если банк видит нарушения, их надо жестко пресекать и искоренять.

– Вы услышали что-нибудь новое в России во время вашего визита?

– Здесь всегда есть новости. Мы ведь встречаемся не только с чиновниками, которые рассказывают о реформах, но и с клиентами, которые рассказывают о планах компаний. ЕБРР видит много возможностей для увеличения инвестиций.

– ЕБРР намерен увеличить активность на российском рынке?

– Мы уже достигли рекордного уровня инвестиций в 2,5 млрд евро в год, и, если мы сможем продолжать операции на этом уровне, это замечательно, тем более учитывая, что на 1 евро ЕБРР привлекает 2 евро частного сектора.

– А как вам амбиции Москвы по превращению в международный финансовый центр? Вы верите в эту возможность?

– Я всегда за постановку амбициозных задач, это стимулирует правильные шаги. Мировая экономика движется по пути к многополярному миру, в котором Россия могла бы сыграть роль международного финансового центра.

– Но это слишком долгий путь, правда?

– Чтобы реализовать эту задачу, нужны структурные реформы. Но шаги делаются: в частности, слияние двух бирж – хорошее решение.

– А инвесторы не хотят увидеть новые лица в российской политике?

– Инвесторы не должны спекулировать, кто займет пост президента. Инвесторы основывают суждения на фактах. Если страна создает привлекательный благоприятный инвестклимат, инвесторы придут, если страна не является открытой, прозрачной и надежной, мировые капиталы останутся в стороне и долгосрочные инвестиции будут скорее редким исключением.

– То есть Россия должна повышать прозрачность и надежность.?

– Страна должна продолжить реформы по улучшению инвестклимата, это все знают.