Петр Фрадков: «Я не задействовал ресурс отца»

– Пока не могу этого сделать, потому что не все еще перешли на работу в агентство. Высшим органом управления агентства является совет директоров, руководит им первый вице-премьер Игорь Шувалов. В совет также входят министр экономразвития Эльвира Набиуллина, председатель Внешэкономбанка Владимир Дмитриев, на уровне замминистров представлены Минэкономразвития, Минфин, Минпромторг. Есть два независимых директора: руководитель Экспертного совета ОАО «Росгосстрах» Илья Ломакин-Румянцев и представитель России в ЕБРР Денис Морозов.

Агентство Фрадков возглавил недавно – в октябре. Он три долгих года занимался его созданием, и кажется, сам не верит, что это произошло. Но, похоже, Фрадков нашел дело своей жизни – сделать в России то, чего еще не было. Он собирается страховать риски экспортеров и искренне верит, что агентство станет полноценным институтом развития.

– В мире существует несколько форм страхования экспорта. Каким будет российское агентство?

– Наша задача состояла в том, чтобы создать классическое агентство по страхованию экспортных кредитов и инвестиций. Мы взяли все лучшее из опыта агентств континентальной Европы, но учли специфику российских законов. Подобные агентства давно существуют практически во всех странах-экспортерах. Но нельзя сказать, что мы скопировали чью-то модель. Главный принцип, который хотели соблюсти: оказать поддержку национальному машинно-техническому и высокотехнологичному экспорту. Агентство будет работать по двум направлениям: поддерживать экспорт и инвестиции.

– Вы будете страховать кредиты?

– Да.

– Какие?

– Краткосрочные – до двух лет, среднесрочные – до 10 и долгосрочные – до 20 лет. Будут учитываться предпринимательские и политические риски: начиная от банального банкротства иностранного покупателя и заканчивая потерей прав собственности российскими компаниями на свои активы за рубежом из-за революций. Одна важная особенность – в основе всегда должна быть экспортная сделка.

– Что считаете рисками?

– Когда мы страхуем экспорт, есть объект – поставка, отсрочка платежа. И есть риск того, что через какой-то срок экспортер не получит сумму платежа или получит ее не в полном объеме. У инвестиций другие риски: никто не обещает их возвратности. Конечно, мы не будем страховать изначально провальные проекты, но ведь могут быть риски политические, неподконтрольные коммерческой деятельности. Например, российский инвестор построил за рубежом гостиницу, трубопровод, завод или приобрел акции крупного иностранного предприятия, но в итоге инвестиции потеряны. Например, доля российского предприятия полностью экспроприирована где-нибудь в африканской стране. Значит, нанесен ущерб, который не может быть застрахован по правилам обычного имущественного страхования.

– Сейчас, когда в мире так много войн и переворотов, наверное, не самое лучшее время для создания агентства, слишком много политических рисков.

– Как раз наоборот. Время выбрано правильно. Российские экспортеры особенно нуждаются в поддержке.

– Почему так долго – целых три года – создавалось агентство?

– Долго разгонялись, это правда. Немало времени ушло на создание законодательной базы. Сначала мы обосновывали необходимость самого агентства. Бытовало мнение, что в рыночной ситуации экспортер не должен пользоваться никакой дополнительной поддержкой, его конкурентоспособная продукция сама должна прокладывать себе дорогу. Главный шаг – создание и утверждение закона, который был принят в июле.

– По этому закону агентство выведено из-под действия закона об организации страхового дела.

– Мы настаивали на этом принципиальном моменте. Ведь агентство должно брать на себя риски, которые страховые общества принимать не могут. К тому же закон накладывает на страховые компании большое количество ограничений. Если бы мы их соблюдали, то не смогли бы страховать политические риски и соответствовать нормативам отчетности. Страховая компания, занимаясь всеми видами страхования, микширует все риски в портфеле: более доходные с менее. Мы этого себе позволить не сможем.

– Если агентство выведено из-под действия страхового законодательства, в какую классификацию оно попадает?

– Агентство – специализированное акционерное общество, основной деятельностью которого является поддержка российского экспорта через предоставление страховых инструментов.

– Если страховые компании вывести из-под ограничений страхового законодательства, то они, наверное, тоже могли бы страховать экспорт.

– Теоретически да, но в ущерб другой их деятельности. В отличие от страховых компаний агентство не ставит основной своей целью получение прибыли. Наша рентабельность всегда будет стремиться к нулю: до 100% всех наших премий будет направлено в резервы для увеличения страхового резервного фонда. Фонд нужен, чтобы была возможность брать больше рисков. Согласитесь, что это не логика коммерческой компании. Мы выведены законом из-под регулирования страховой деятельности, но лимитированы только одним видом страхования – экспортных кредитов от коммерческих и политических рисков, а также инвестиций за рубежом.

– С такими условиями работы вы быстро станете монополистом на рынке страхования экспорта.

– Такие опасения высказывались. Но нельзя монополизировать рынок, которого нет. Наоборот, это открывает возможность коммерческим компаниям поучаствовать в поддержке экспорта: мы сможем перестраховывать их риски.

– То есть экспортер может застраховаться в обычной страховой компании, которая, в свою очередь, придет к вам?

– Сейчас на рынке работают крупные страховые компании, которые в том числе страхуют подобные риски, но они краткосрочные. Специфика нашего экспорта состоит в том, что львиная доля экспортных контрактов – среднесрочные риски (от двух до семи лет). В будущем страховые компании смогут обращаться к нам по вопросу перестрахования. Получится, что весь российский страховой рынок сможет предоставлять больше услуг.

– Как вы будете сотрудничать с банками?

– Сейчас мы прорабатываем с банками создание продуктов, которые подразумевают финансирование и страхование экспортных кредитов, где уже заложена наша страховка.

– Можете привести пример?

– Например, приходит экспортер в банк и говорит: у меня есть контракт в Индонезию, моя продукция конкурентоспособна, но покупатель просит предоставить ему кредит на приобретение этой продукции. Взять риск на Индонезию сможет не каждый из коммерческих банков. Если же агентство страхует риск банка на индонезийского покупателя, то получается, что банк размещает свою ликвидность под риск агентства, а экспортер поставляет продукцию без всякого риска. То есть когда мы страхуем этот кредит, то, по крайней мере, мы даем возможность предоставления финансирования. На самом деле вариантов взаимодействия много: не обязательно страховать кредит, может быть структура сделки экспортера с импортером без участия банка – например, рассрочка платежа. Это когда покупатель приобретает продукцию, но полностью за нее рассчитывается в течение трех лет.

– С лизинговыми компаниями собираетесь работать?

– Обязательно. Агентство будет закрывать риски лизинговой компании.

– Вы обещаете, что будете поддерживать средние компании. Уточните, пожалуйста, о каких компаниях вы говорите

– В России бытует ложное мнение, что в стране существует до 50 крупных компаний-экспортеров: производителей самолетов, продукции ВПК, энергетического оборудования, нефти и газа. А это не так. Это просто те, которых мы знаем. Об остальных, как правило, ничего не известно. В регионах много средних предприятий, которые обладают большим экспортным потенциалом и имеют достаточно узкую компетенцию.

– После вступления России в ВТО, которое вот-вот должно произойти, для российских компаний откроются зарубежные рынки. Например, производитель куриных окорочков может их продавать в Африку или даже в США. Вы дадите ему страховку?

– Вы привели не самый лучший пример. Формально у нас нет запрета поддерживать экспорт куриных окорочков, но все-таки мы ориентированы на поддержку экспорта машинно-технической и высокотехнологичной продукции. Лучше рассмотреть другой пример. Скажем, втулки – это по нашей части. Мы будем поддерживать то, что тяжело продается и продвигается, – российский высокотехнологичный экспорт.

Кстати, про ВТО. Экспортные кредитные агентства регламентированы на уровне ВТО, а нормы и принципы деятельности подробно отражены в документах Организации экономического сотрудничества и развития (ОЭСР). Регламентируется, например, минимальная процентная ставка и тариф, чтобы не было демпинга. ОЭСР и ВТО принимают поддержку экспорта государствами, но она должна основываться на коммерческом механизме, а не на механическом субсидировании ставки.

– У вас есть правила страхования?

– Как раз сейчас создаем правила, которые будут описывать внутренние процессы – тарифообразования, оценки рисков и т. д. Одновременно структурируем продукты агентства.

– Когда закончите эту работу?

– К середине следующего года эти процессы должны быть завершены. Планом создания агентства предусмотрено, что в начале следующего года будет подготовлена стратегия. В документе будут указаны отрасли экономики, которые мы должны поддерживать в первую очередь. Сейчас могу точно сказать, что деятельность агентства не будет связана со страхованием природных ресурсов, биржевых товаров.

– А работать над проектами уже начали?

– Мы уже можем страховать сделки, хотя еще не системно. Работа над пилотными сделками агентства идет. Рассчитываем выдать первый полис уже в этом году. Сейчас работаем с российским заводом «Волжский дизель им. Маминых», который производит дизельные генераторы. Предполагается поставка генераторов во Вьетнам. Условиями контракта предусмотрена рассрочка платежа, агентство закрывает риск неплатежа сроком более года.

– А раньше была информация, что первым проектом будет поддержка компании «Гражданские самолеты Сухого».

– Этот проект – тоже в приоритете. Сейчас активно работаем с Индонезией по лизингу самолетов Sukhoi SuperJet 100. Одна из индонезийских авиакомпаний заинтересована в приобретении самолетов. Лизинговая компания берет самолеты в трансграничный лизинг, а мы закрываем риск этой компании. Агентство сейчас работает над оценкой их риска. Третий проект, над которым мы сейчас работаем, – поставки газотурбинных двигателей крупной китайской компании. На подходе еще один, в котором требуется наше участие уже в виде страхования банковского кредита, выданного российским финансовым институтом под залог выручки от экспорта в Индию. Получается иллюстрация трех продуктов агентства: закрытие риска неплатежа покупателем, лизинговая схема и банковский кредит.

– То, что вас найдут руководители крупных экспортных компаний, сомневаться не приходится, а как небольшим компаниям обращаться за поддержкой в агентство?

– Мы хотим максимально использовать потенциал малых и средних предприятий. Поэтому сейчас создаем специальное IT-обеспечение. Оно не ограничивается просто интерфейсом, куда можно ввести данные компании, нужно сформировать статистическую и аналитическую базу. Предприятия смогут оставлять у нас на сайте заявление по определенной форме, что даст возможность начать работать с клиентом. В дальнейшем мы хотим, чтобы экспортер сам на нашем сайте мог оценить вероятность получения страхования. Если окажется, что указанная экспортером страна не в нашем лимите, тогда для экспортера верный путь – получать прямую гарантию государства.

– Раньше вроде бы хотели создавать агентство, которое бы включало и гарантийную, и страховую систему.

– Сейчас агентство – исключительно страховой инструмент. Наша задача – поднять страхование. Прямую гарантию государства получить сложнее, она предоставляется по более высоким рискам.

– Это то, что делает Росэксимбанк?

– Да.

– А если экспортер захочет обратиться в агентство сейчас, что ему делать?

– Временный сайт агентства уже работает, там есть основная информация и наши контакты. У нас уже есть команда страховщиков, которая начала работать.

– Расскажите про команду. Вы же стали набирать людей еще до того, как зарегистрировали агентство.

– Правление агентства сформировано. Мы привлекли для работы молодых, но профессиональных людей. В основном в правление вошли специалисты, которые занимали руководящие позиции в крупных компаниях.

– Назовите фамилии.

– Сколько человек будет работать в агентстве?

– Около 100 человек.

– А какой уровень оплаты труда в агентстве?

– Рыночный. Но за пределы рынка не выходит.

– Уставный капитал агентства сформирован в размере 30 млрд руб. На какой период вам хватит этих денег? Рассчитываете ли вы на дополнительное фондирование от ВЭБа или федерального бюджета?

– 30 млрд руб. – достаточный капитал. Можно даже сказать, большой капитал. Это основной элемент. Второй важный момент: у нас есть корпоративная гарантия ВЭБа. Значит, что при наступлении страхового случая помимо нашего капитала, если не хватит средств для покрытия убытка, мы можем обратиться к ВЭБу для закрытия недостающих средств. В дополнение к этому сейчас согласовывается механизм зонтичной гарантии государства.

– В каких случаях будет срабатывать госгарантия?

– Механизм будет прописан в отдельном постановлении правительства. Но вся наша работа и математические модели будут выстроены таким образом, чтобы собственного капитала и резервов агентства было достаточно на покрытие возможных убытков.

– Зачем она тогда нужна?

– Чтобы иметь тот риск, который позволит экспортеру экспортировать, а банку – кредитовать. Наши контрагенты должны понимать, что мы действуем не только под свой капитал, не только под гарантию ВЭБа, но и под гарантию Минфина. Все это создает предпосылки к тому, чтобы риск агентства мог оцениваться на уровне суверенного, что позволит банкам максимально снижать ставку кредитования, а экспортерам – брать риски по рассрочкам. Есть еще одна важная причина для госгарантии – перестрахование. Экспортные агентства часть своего портфеля продают в рынок. И чем выше рейтинг и лучше финансовое состояние у агентства, дешевле и больше средств можно отдать в рынок. Как следствие, у агентства будут высвобождаться лимиты, т. е. оно сможет расширить свою деятельность. К тому же агентство сможет стать полноценным участником международной кооперации.

– Есть ли у агентства налоговые льготы? У ВЭБа – вашего учредителя – они есть.

– Налоговый режим для агентства полностью совпадает с режимом для коммерческих страховщиков, т. е. страховые премии не облагаются НДС, но платится налог на прибыль по общей ставке.

– Получение прибыли, как и у ВЭБа, тоже не ваша цель. Какую рентабельность в связи с этим предполагаете?

– У нас действительно нет цели обеспечить рентабельность. Риски, которые будет страховать агентство, обладают признаками нецикличности и катастрофичности. В теории мы можем пять лет работать без убытка, зарабатывать прибыль, а потом потерять прибыль всех этих лет и 10 последующих. Именно поэтому есть стремление все премии максимально направлять в резервы. На практике это означает, что мы будем показывать нулевую рентабельность по страховым операциям, но при условии, что не станем показывать больших убытков, не будем сталкиваться с мировыми волнообразными потрясениями, приводящими к убыткам наших экспортеров. В начале следующего года будет принято решение, какая именно минимальная доля страховых премий в первые пять лет будет направляться в резервы. Оговорюсь, конечно, что мы будем прикладывать все усилия, чтобы не только сохранить, но и приумножить средства, выделенные ВЭБом, но обеспечивать при этом страховую защиту.

– Как будете стимулировать компании страховать экспорт?

– Мы стремились создать комфортные условия для экспортеров. По закону, который принят в июле, расходы на получение полиса страхования агентства относятся на себестоимость. Это важно, так как уменьшается налоговая база по налогу на прибыль. Есть еще один важный нюанс, который касается валютного законодательства и Кодекса по административным правонарушениям. По существующему порядку, если экспортер в определенный срок не возвращает валютную выручку, он подпадает под санкции. В случае неплатежа, но при наличии нашего полиса экспортер освобождается от штрафных санкций.

– Вам из ВЭБа уходить не жалко? Все-таки были одним из руководителей огромной госкорпорации – ВЭБа, а теперь возглавили небольшую дочернюю компанию.

– Я согласен, моя позиция во Внешэкономбанке обеспечивала максимально широкий охват. Но я настолько верю в идею агентства, в то, что со временем эта структура станет необходимым звеном поддержки российского экспорта и катализатором развития экономики, что размышления эти были недолгими. К тому же это личный вызов, потому что начинаем с нуля.

– Есть устойчивое мнение, что ваш карьерный рост связан с карьерой отца (Михаил Фрадков – директор службы внешней разведки, бывший премьер-министр. – «Ведомости»). А вы что по этому поводу думаете?

– Внутренне я это уже переборол. Я прекрасно понимаю, что на начальном этапе мне это помогло. Но все, что я делал в жизни, – моя работа – было направлено на то, чтобы доказать, что это не так. Все, кто меня знает, не смогут меня упрекнуть в том, что я как-то задействовал ресурс отца.

– В вашей биографии есть одна странность – год работы в Дальневосточном пароходстве. Что вы там делали?

– Было такое. Работать пришлось много и далеко, во Владивостоке, постоянно летал: две недели здесь, две там. Это было мое личное стремление попробовать свои силы, «пощупать землю» максимально удаленно от Москвы. Там была такая сфера деятельности, что никто из Москвы мне не мог помочь. Хотел сам разобраться, что я могу, а что нет. Посмотрел, как живет «не Москва». Поездок было много, объездил весь Приморский край. На тот момент такая работа была мне нужна. И не стыдно сказать: результатов на вверенном мне участке удалось достигнуть.

– Вам понравилось на Дальнем Востоке?

– Да. Владивосток считаю одним из самых красивых городов. В Приморском крае заложен огромный потенциал.

– У вас много друзей?

– Нет. Можно сказать так: у меня по другу из каждого этапа моей жизни: есть школьный друг, институтский и пара из нынешнего периода. Все они менеджеры, не занимают высоких позиций, заняты в сферах, далеких от моей работы. Один занимается кинематографией, например, другой – металлургией.