Игорь Вайн: "Мы имели дело с группой очень профессиональных мошенников"

Прошедший год стал очень трудным для всех инвестбанков, а «Открытие капитал» оказалось еще и в центре самого громкого за последнее время скандала на российском фондовом рынке. О подробностях Vedomosti.ru рассказал гендиректор компании Игорь Вайн.

- На глобальных рынках наметился подъем. Появился оптимизм. Надолго ли это?

- Я глубоко убежден в том, что человечество адаптируется ко всему. Во время Второй мировой войны люди тоже жили и находили в жизни свои прелести. Сейчас войны нет, есть определенная экономическая ситуация. Непростая. Тем не менее булочные работают, такси ездят, самолеты летают. Да, долг обременителен практически по всему миру. Но оказалось, что даже с таким огромным долгом экономики функционируют. Пришло осознание, что долговые проблемы быстро не решаются, что нужно время. Радикальные решения принимаются относительно оперативно, а вот реализация занимает годы. Например, решение по Греции наверняка скоро будет, но потом потребуются годы, для того чтобы соотношение долга страны к ВВП снизилось. Будем жить.

- Пациент жив, но на искусственном дыхании?

- Ну нет. Был бы мировой ВВП минус 5%, можно было бы так говорить. В Европе в прошлом году он был нулевой или около того. В I квартале этого года, возможно, будет 1%, но это не трагедия. Совершенно точно.

- Значит, вы настроены на рост?

- Нет. Я же не говорю, что все хорошо. Но если мы сравниваем вторую половину 2011 г. с сегодняшним днем, то пока все не здорово, но и не плачевно. Рынки тоже эмоциональны. Проблема нагнеталась, нагнеталась, и люди посчитали, что все слишком отвратительно и крах неминуем. Но на самом деле все оказалось не столь ужасно. Рынки привыкли к тому, что ситуация будет разрешаться, но постепенно. Это первое. Также, и это очень свойственно первым кварталам, идет переаллокация. Портфельные менеджеры приходят в начале января и думают: «А во что мы хотим инвестировать в этом году?» В зависимости от решения перекладывают активы. На наш взгляд, Россия в этом году совершенно точно обладает всеми характеристиками, подходящими для того, чтобы сказать: «Будет интересно».

- Это ваш взгляд или это видно по поведению клиентов?

- Да, мы видим приток средств в Россию, несмотря на оставшиеся 20 дней до выборов. Это, кстати, не самое большое опасение.

- А что самое большое?

- То же, что было в последние несколько лет. Как будет решаться вопрос борьбы с коррупцией, качества корпоративного управления, какими будут стимулы для развития экономики, будут ли реформы. Мы подошли к черте, когда правительству, каким бы оно ни было, придется обратить на эти вопросы внимание. Если оно этим всерьез займется и будет принимать реальные меры, наш рынок сможет в течение двух лет удвоиться.

- Другими словами, политический риск, о котором все говорят, имеет вторичное значение?

- На мой взгляд, он вторичен. А в чем этот риск?

- Есть много людей, недовольных нынешней властью, в том числе из-за тех нерешенных вопросов, о которых вы сами сказали. С учетом событий на Ближнем Востоке кто знает, чем все закончится?

- Большое преимущество России, пока еще не растерянное, - люди, которые в этой стране живут. Вот 4 февраля люди вышли на марш, прошлись, очень корректно выразили свое мнение, и я уверен, что власть услышала, сделала выводы. Люди повели себя политически зрело, в отличие от многих других стран, где беспорядки превратились в настоящую бойню.

- России это не грозит?

- Глядя на то, как прошли три оппозиционных митинга, можно сказать, что в России и власть, и граждане умеют себя вести иначе, более цивилизованно.

- Сами вы ходили? Вадим Беляев, предправления ФК «Открытие», недавно призвал всех пойти на шествие 4 февраля.

- Я ходил, со своими приятелями, но это личная позиция каждого человека.

- Лично для вас что значит сходить на митинг?

- Шествие от Якиманки до Болотной площади называлось маршем за честные выборы. В предыдущие разы я не ходил голосовать. Даже в декабре не пошел. Но на президентские выборы пойду - и хочу, чтобы мой голос был учтен так, как я проголосовал.

- Если вернуться к рынкам. Ситуация изменилась. Как тогда меняется модель ведения инвестиционно-банковского бизнеса?

- Можно описать ситуацию следующим образом: пирог, который был у инвестбанков, рос с начала 2000 г. до первой половины 2008 г. И по мере того, как он увеличивался в размерах и становился ароматнее, появлялось все больше желающих его съесть. За это время в Россию пришли почти все глобальные инвестбанки, присоединившись к тем независимым банкам, которые здесь оставались с кризиса 1998 г. С 2008 г. пирог начал уменьшаться, но количество игроков долгое время оставалось прежним, и их куски, соответственно, таяли на глазах. Сейчас мы в той ситуации, когда каждый зарабатывает недостаточно, чтобы прокормить себя. Инвестбанки сейчас на диете. Некоторые не выдерживают. Недавно RBS закрыл все свои global capital market operations. Редкий глобальный игрок не сократил своего присутствия в России. Да и многие местные банки объявили о существенных сокращениях. Этот процесс будет продолжаться еще некоторое время. Самое важное сейчас - выстоять. Здешним игрокам необходимо продемонстрировать клиентам, что есть банки, которые никуда не уходят, которые всегда будут форпостом в России. Мы для себя ставим задачу доказать, что другие могут приходить и уходить, а мы будем всегда.

- Крис Бартер, экс-руководитель Goldman Sachs, в России утверждает, что без глобальных банков не обойтись, если хочешь выйти за пределы России.

- Мы для себя избрали несколько иную модель. «Открытие капитал» - не инвестиционный банк со всеми присущими этим банкам продуктовыми линейками. Нас нет в ECM (equity capital market), нет в IB (investment banking). И мы не стали в это залезать совершенно осознанно. Потому что здесь конкурировать с глобальными банками невозможно. Мы не сможем выиграть мандат «Роснефти» или «Русала». Плюс есть Сбербанк и ВТБ. Мы не хотим конкурировать на этой поляне. Там достаточно игроков, они разберутся.

- У «Ренессанса» получается. «Русал», по крайней мере, они получили.

- У них большой офис в Гонконге, больше 20 человек, но я не знаю, насколько он прибыльный.

- «ВТБ капитал», «Тройка диалог» тоже получают мандаты, работают, зарабатывают - а вы не хотите даже попробовать?

- За всеми обязательствами погонишься, ни одного не поймаешь.

- Кого вы считаете своим основным конкурентом?

- В сегменте институционального бизнеса мы конкурируем с ВТБ и «Тройкой». Это наши прямые конкуренты. Мы относимся к ним с уважением, соперничаем. В принципе, получается. С ними вполне можно конкурировать в аналитике, трейдинге, деривативах.

- То, что вы частная компания, преимущество?

- Пока это отличие, но чтобы оно стало преимуществом, надо много работать. Мы обладаем большей гибкостью. Процесс принятия решений у нас намного динамичнее. В какой-то степени мы считаем, что людям приятнее работать в частной структуре, а не в государственной. Возможно, это ментальная вещь, но, думаю, это важно.

- Какие результаты за 2011 г.?

- Корпорация «Открытие» - публичный заемщик (еврооблигации. – «Ведомости»), поэтому могу сказать только концептуально. В «Открытии капитал» восемь линий бизнеса: шесть из них прибыльные, одна показала нулевой результат и одна - не прибыльная. Это fixed income, в связи с известными событиями.

- А что самое прибыльное?

- В 2011 г. очень хорошо сработал деривативный деск. Причем это зафиксированные результаты, где P&L - не переоценка, с которой существует много субъективизма. Мы закрыли год, вышли в кэш. Для компании это первый год деривативного бизнеса, и очень важно, чтобы был комфорт для менеджмента и акционеров. Не секрет, что деривативы называют финансовым оружием массового поражения, и с ними можно получить очень асимметричные результаты. Чтобы избежать этой двусмысленности, мы решили полностью, на 95%, все наши позиции закрыть. Сделали это с большим удовольствием. Теперь гораздо легче провести аудит.

- А еще кто хорошо сработал?

- Деск repo & financing. DMA. Это визитная карточка «Открытия». Оборот за 2011 г. составил $1,8 трлн. Это побольше, чем ВВП России. Мы когда посчитали, у меня глаза были как у вас сейчас. Это впечатляющая цифра.

- На рынке говорят, что DMA так популярен, что пожирает другие бизнесы.

- Изменения происходят постоянно. Когда я попал в США и получал там MBA, брокерская комиссия в ритейле составляла 5% от суммы сделки. Это было в 1992 г. Сейчас в Штатах 90% объемов торгов - DMA, у нас меньше. Я наблюдал за эволюцией отношения к этому бизнесу. Помню время, когда я в «Ренессанс-капитале» отвечал за «Ренессанс-онлайн» и один и тот же клиент приходил на деск и платил 20 б. п., а в «Ренессанс-онлайне» услуга стоила 7 б. п. Мы тогда думали: «Сами же свой бизнес убиваем, нехорошо, сами пилим сук, на котором сидим». И это была страусиная позиция - давайте голову в песок закопаем и сделаем вид, что DMA не существует. А потом пришли к тому, что раз уже это движение настолько сильное, то надо его возглавить.

- Бонусы будете платить в этом году?

- Обязательно.

- Всем?

- Не всем. Ресурсы для бонусов ограничены во всем мире - и у нас.

- Какой бонусный пул?

- Ну тут размер суммы не так важен. Были выплачены все гарантированные бонусы, обещанные в 2010-2011 гг. Все обязательства компания выполнила, не предложив никому из сотрудников реструктурировать бонусы. Сумма, которая была потрачена на формирование команды, окупилась.

- Речь о $40 млн?

- Да, и выручка больше на десятки миллионов. И это приятно, команда сработала очень здорово.

- Тем не менее дальнейшие сокращения планируете - к тем 10%, что были анонсированы ранее?

- В нашей индустрии этот процесс не прекращается. Сейчас мы ведем ежегодную оценку эффективности работы сотрудников. Мы хотели бы людей, которые работают средне или ниже среднего, обновить и дать возможность реализоваться тем, кто настроен более амбициозно.

- Некоторые банки ежегодно по 10% увольняют. А у вас есть такой же подход?

- Не нужно быть рабом цифр, к каждому нужно относиться взвешенно. Я не поленюсь, посмотрю на каждого. Я считаю, что это наша обязанность как менеджеров. Если увольнять, следуя цифрам, можно хороших людей порубить.

- Сколько всего человек у вас работает?

- На вчера было 332 человека.

- А на сегодня?

- 332 человека (смеется).

- История с Джорджем Урумовым потрясла многих на рынке. Как такое могло случиться?

- Я тоже под впечатлением.

- Когда впервые об этом стало известно?

- Летом.

- Какая была хронология?

- В процессе переоценки бумаг наш риск-менеджмент увидел, что ситуация выглядит не совсем так, как казалось, и мы начали детально изучать этот вопрос. Мы имели дело с группой очень профессиональных мошенников, которые планировали свои махинации со стоимостью аргентинских долговых обязательств еще до прихода в компанию. Сейчас мы понимаем, что вся история с бонусами, которые Урумов не распределил между сотрудниками, которые пришли вместе с ним, состоялась для того, чтобы эти деньги потом использовать при реализации задуманного плана. Еще были откаты тем людям, которые его привели и протолкнули в компанию. Объективно мы оказались не готовы к тому, чтобы просчитать и предотвратить такие вот спланированные действия людей, которые действовали внутри компании, имели хорошие резюме.

- Чем, на ваш взгляд, они руководствовались?

- Видимо, граждане, которые позволили себе изначально поступить таким образом, сказали себе: «Мы здесь добились результата, что будет следующим шагом?» - и, видимо, приняли решение, что нужно ставить более амбициозные цели. Окрыленные успехом первого (golden hellos), они решили пойти на большее, но почему они были уверены, что это останется нераскрытым, для меня вопрос. Камуфляж, созданный вокруг сделок, которые происходили весной прошлого года, распался летом.

- Как выглядел камуфляж? Куда смотрел контроль?

- Ценообразование на эти инструменты очень непрозрачно. Варранты - это внебиржевые инструменты, достоверных котировок на которые нет. Они выпускались в процессе реструктурирования аргентинского долга. Аргентина примерно раз в десятилетие объявляет дефолт. В последний раз, для того чтобы подсластить долю кредиторов Аргентины, для них ее правительством были выпущены эти варранты. Их несколько видов, одни номинированы в песо, другие - в долларах. Поскольку рынок очень непрозрачный, цены покупки и продажи репортятся с очень большим расхождением. Более того, инструмент чрезвычайно волатилен, и в нашем понимании именно на этом был построен концепт граждан. Цены не видны, и если посмотреть в Bloomberg, то диапазон цен на варранты в песо и долларах примерно одинаковый. На это и была сделана ставка - попробовать номинированные в песо инструменты представить как инструменты в долларах.

- Хитро. Другими словами, отследить было непросто?

- Довольно хитро и криминально. Конечно, есть вопросы к контролю. Но я не зря сказал про камуфляж. По всей вероятности, граждане приняли ряд усилий для того, чтобы как можно больше макияжа наложить на эти операции. Надо также понимать, что это инструменты, которые входили в их зону ответственности, а к своим сотрудникам отношение доверительное. Кроме того, в проверке были задействованы те же люди, что принимали участие в афере.

- Сейчас иск подан к Урумову, его жене и еще двум людям. Это окончательный список?

- Мы допускаем, что круг будет шире. Но точной информации пока нет.

- Говорят, у них до прихода к вам была неоднозначная репутация. Почему вы все же решили их нанять?

- Могу сказать, что на тот момент я не был вовлечен в процесс трудоустройства, поэтому не смогу ответить. Но, на мой взгляд, проверять их нужно было более основательно. Вы правы.

- А кто отвечал?

- CEO, Роман Лохов.

- Какова судьба денег, которые, по вашей версии, были похищены?

- Мы оптимистично смотрим на исход дела. Основная часть выведенных из компании средств обнаружена, и подавляющая часть из них арестована. Шанс, что мы вернем все средства, очень велик.

- Это около $160 млн?

- Да.

- Эта история как-то сказалась на духе команды?

- Конечно. Это эмоционально очень неприятная ситуация для сотрудников. Представьте, вот вы работаете в компании, думаете, что вокруг вас работают порядочные люди. В один момент выясняется, что один из товарищей работал не на команду, а на себя. Неприятно. Вот и все. В то же время и наши сотрудники, и клиенты с пониманием отнеслись к ситуации. Для нас эта история стала проверкой на уровень доверия к компании наших клиентов. И жизнь показала, что этот уровень очень высок. Когда история стала публичной, многие клиенты звонили, задавали вопросы - в том числе о том, как это повлияет на стабильность компании. Но наша четкая позиция и репутация позволили избежать оттока клиентских денег, и мы считаем это одним из главных результатов нашей работы.

- А вы лично для себя какой вывод сделали из этой истории?

- Интересный вопрос, давайте подумаем. Можно ответить банально, про усиление риск-менеджмента, но, мне кажется, ответ лежит за пределами технократии. Это нравственный вопрос.

- Не доверяй людям?

- Очень не хочется так говорить. Думаю, вывод такой: не надо заниматься тем, в чем у тебя нет сильной экспертизы.