Как Москва закупает медицинскую технику

Медицинский детектив

Это было осенью [2011 г]. Я ехал из дому, и прямо перед моей машиной упала сосна, совершенно здоровая с виду, – вспоминает руководитель московского департамента здравоохранения Леонид Печатников. – Сосна упала прямо на машину, которая шла перед моей, и эта машина была смята. Если бы на заднем сиденье кто-то был, он бы погиб. Мой водитель сумел затормозить».

За 10 месяцев до этого происшествия, в декабре 2010 г., президент и миноритарий Европейского медицинского центра (ЕМЦ) Печатников сменил работу – возглавил московский департамент здравоохранения и начал реформировать систему закупок медтехники. Реформа, рассказывает Печатников, шла не очень гладко: «Все развивалось очень детективно. Сначала поступали предложения [о взятках]. Потом стали поступать угрозы – анонимные звонки. Я тогда проинформировал об этом Сергея Семеновича [Собянина]. Мэр обратился в ФСБ, чтобы они взяли все это под контроль. Надо отдать должное: после этого угрозы практически прекратились. Но затем упала сосна. Хотя могла просто так упасть».

На закупку медтехники государство выделяет столько денег, что не всякая сосна устоит. «Средства серьезные! – предупреждал на совещании по модернизации московского здравоохранения в прошлом году Владимир Путин. – Всего [на Москву] получается 114 млрд руб.».

Печатникову, по его словам, удалось в несколько раз снизить цены на закупку медтехники. «Компьютерный томограф Toshiba (64 среза) наш департамент в прошлом году закупил за $700 000, а в 2007–2008 гг. точно такой же томограф фирмы Siemens закупался в 10 раз дороже – за $7,1 млн, – сравнивает Печатников. – Приобрели томограф Toshiba (80 срезов – это классом выше) за $1,1 млн, а точно такой же томограф в 2008 г. был куплен за $3,6 млн».

Правда, и компании, через которые Москва теперь закупает медтехнику, оказались Печатникову не чужие.

Я обратился к своим знакомым

С приходом Печатникова у департамента здравоохранения появились новые поставщики – ЗАО «Фармадис», ООО «Инопром-мед» и ООО «Джи эл эн-инвест». По данным сайта госзакупок и СПАРК, за прошлый год и начало этого они поставили медоборудования более чем на 12 млрд руб.

Исследовав историю этих фирм по СПАРК, «Ведомости» обнаружили, что они связаны с бывшими партнерами Печатникова – совладельцами ЕМЦ (ЗАО «Юропиан медикал сентер») Игорем Шиловым, Леонидом Шайманом и Лайошем Бальером Чабой, а также с Владимиром Смагиным (деловым партнером бывшего поставщика ЕМЦ).

Шилов и Печатников подтвердили «Ведомостям», что акционеры ЕМЦ владеют «Фармадисом» (поставил оборудования на 6 млрд руб.) и «Джи эл эн-инвест» (0,94 млрд руб.) и что «Инопром-мед» (5,2 млрд руб.) принадлежит Смагину.

Владелец и гендиректор «Инопром-меда» Смагин имеет связи в московском здравоохранении. Он согласно СПАРК был партнером Алексея Ачикалова, который сейчас работает коммерческим директором ГУП «Гормедтехника». Этот ГУП как раз и организует московские медицинские закупки, как сказано на его сайте, «начиная от подготовки проведения конкурсов и аукционов, заканчивая подготовкой заключения и регистрацией государственных контрактов».

У Ачикалова и Шаймана тоже есть общий партнер – Борис Айзикович (с Ачикаловым он владеет новосибирской «Эйч энд си медикал групп», а с Шайманом – новосибирским медцентром «Авиценна»). Айзикович рассказал «Ведомостям», что знает и Печатникова, и Смагина, и Ачикалова: «Смагин – бизнесмен, который занимался обслуживанием медтехники и логистикой и знает, как правильно работать с производителем».

«Ачикалов работал в медицинском центре «Авиценна», а я занимаюсь развитием этой частной клиники уже 20 лет, и мы научились закупать медоборудование не так, как это делает государство, – рассказывает Айзикович. – Когда встал вопрос, кто будет поставлять медтехнику для ЕМЦ, то я попросил Алексея Ачикалова, как сотрудника медцентра «Авиценна», этим заняться, и он дал очень хорошую цену. Он знает Леонида Михайловича [Печатникова]. Тот и пригласил его на работу в «Гормедтехнику», как человека, который не использует «традиции» [закупок медтехники] прошлых лет, человека абсолютно самодостаточного и некоррумпированного». Бизнесы, в которых участвовал Ачикалов, будут закрыты, говорит Айзикович, поскольку его должность в ГУПе и работа, связанная с конкурсами, не должны вызывать вопросов.

Печатников не видит ничего крамольного в том, что технику департаменту поставляют бывшие партнеры, наоборот, он видит в этом только пользу. «Да, эти компании принадлежат владельцам ЕМЦ, – говорит Печатников. – Но именно эти фирмы сломали завышенные цены на медоборудование, снизив их в 4–5 раз. Благодаря им мы покупаем медтехнику дешевле. До 2011 г. рынок был иным, думаю, на меньше чем 200% маржинальности поставщики тогда не рассчитывали. Я обратился к своим знакомым за помощью. И они стали закупать оборудование, как в частных клиниках покупают его для себя. Получилось гораздо дешевле, экономия составила 32%. Их компании победили в конкурсах».

Нет ли здесь конфликта интересов, когда «знакомые» являются и покупателями, и продавцами, и организаторами тендеров? Нет, уверен Печатников: в ЕМЦ он уже не работает и не является его совладельцем – свои 2% продал, когда пошел на госслужбу, с компаниями-поставщиками никогда не был связан. «Я не являюсь членом конкурсной комиссии, не являюсь и тем, кто принимает решение по итогам конкурса. Кроме того, я проинформировал о ситуации мэра Москвы, контрольное управление президента и антимонопольную службу», – заключает Печатников. Примерно то же говорит про конфликт интересов и Шилов. Ачикалова «Ведомостям» расспросить не удалось.

Ну не выигрываем мы!

До того как на столичный рынок медоборудования пришли знакомые Печатникова, томографы Москве поставляли ООО «Комеса», ЗАО «Веллмед», ЗАО «Инвестмед» и ООО «Ветта-М». В 2006–2008 гг. эти четыре компании поставили лечебно-профилактическим учреждениям Москвы томографов на 2,5 млрд руб. (а всего в тот период, как следует из справки департамента, было поставок на 2,8 млрд руб.). В те годы, по словам участников рынка, в Москве не выделяли на это много денег.

Старые поставщики, разумеется, недовольны. «Ну не выигрываем мы [теперь] конкурсы [департамента]! Не получается у нас, – делится сотрудник «Инвестмеда». – Мы ушли в регион. Там оборудование помельче, но его много. Смотрю иногда [информацию о конкурсе], и понятно, что под кого-то прописано техзадание. Зачем туда идти? Все равно отметут на каком-то этапе».

По словам собеседника «Ведомостей», в позапрошлом году многим поставщикам медоборудования пришлось беседовать со следователями. Сначала контрольное управление президента объявило, что томографы продаются по завышенным ценам, а затем за вымогательство взятки у компании Toshiba были арестованы тогдашний сотрудник контрольного управления Андрей Воронин, экс-директор ФГУП «Дирекция единого заказчика-застройщика Росздрава» Вадим Можаев, экс-замминистра здравоохранения Алексей Вилькен, а также гендиректор Rosslyn Medical Леон Зильбер (см. врез).

Интересно, что офис одного из прежних поставщиков – «Веллмеда» располагался в одном здании с Rosslyn Medical, а для связи (данные СПАРК) указывался адрес электронной почты Rosslyn. Кроме того, гендиректор «Веллмеда» – деловой партнер владельца «Инвестмеда».

Совладельцы и руководители «Инвестмеда», «Комесы» и «Веллмеда» не ответили на вопросы «Ведомостей».

Интересно, что изменения на столичном рынке медоборудования коснулись не только поставщиков, но и компаний-производителей. С 2011 г. большую часть томографов поставщики департамента закупают у Toshiba, у которой безуспешно вымогали взятку Воронин и его сообщники.

«Потому что Toshiba – тот единственный производитель, который согласился давать такие [низкие] цены», – говорит Печатников.

«Цены за томографы Toshiba (33–36 млн руб. за 160-срезовые томографы) поразительно низкие, – соглашается гендиректор группы «Бюро», анализирующей рынок медтехники, Алексей Ванин. – Это может быть связано либо с большим объемом закупок в рамках крупного лота, либо с политикой производителя. Может быть, это политика Toshiba, которая года полтора буквально рвется на российский рынок, пытаясь увеличить свою долю. Toshiba очень активна. Она была четвертой на нашем рынке после Siemens, Philips и GE, позже других стала фокусироваться на медтехнике, а сейчас подтягивается к лидерам, в то время как Siemens постепенно теряет позиции».

Не повышает ли Toshiba долю рынка за счет сотрудничества со знакомыми руководителя департамента и нет ли в этом конфликта интересов?

«Компания, продавая медицинскую продукцию – томографы и рентгеновские аппараты – дилерам в России, ведет свой бизнес строго в соответствии с законом и честными правилами коммерческой деятельности», – говорит представитель Toshiba Medical Systems Europe.

Ценовой вопрос

Сравнивать цены на медтехнику очень сложно: томографы разных комплектаций могут существенно различаться в цене.

Новые поставщики убеждены, что до них цены были завышены. «Рынок поставок медоборудования до 2011 г. трудно было назвать адекватным, на нем зарабатывали колоссальные деньги», – говорит Шилов. Маржинальность нынешних поставщиков он оценивает примерно в 7%, а раньше, в 2007–2008 гг., «маржа некоторых поставщиков доходила до 200%. Другие поставщики не могут с нами конкурировать. Они не готовы работать с низким уровнем маржинальности, а мы умеем».

У старых поставщиков своя логика. Сотрудник «Комесы» говорит, что сравнивать их цены с нынешними некорректно: «Когда идет речь о томографе Siemens ценой 353,56 млн руб. (поставлен московской городской онкологической больнице № 62 в 2008 г.), нужно учитывать, что это был не просто томограф, а онкологический комплекс – в спецификации контракта 20 с лишним производителей помимо Siemens. Там ускоритель, система планирования, комплекс дозиметрии, рабочая станция, климатика охлаждения и т.  д.».

«Комеса» участвует во всех конкурсах. В конкурсе 26 декабря предложение «Комесы» было дешевле, – сетует сотрудник фирмы. – А по компьютерным томографам на 100 млн руб. было дешевле, причем вместо 64-срезового «Комеса» предлагала 128-срезовый. И что? Проиграли».

«Они [«Комеса»] выходили [на конкурс] с машиной 64 среза и предлагали ее, если я правильно помню, за 28 млн руб. На этих торгах была куплена Toshiba 80 срезов за 33 млн руб. – но эта машина была куплена классом выше, а на следующих торгах то, что они предлагали за 28 млн, мы купили за 21 млн руб., – парирует Печатников. – Тот класс машин, который они предлагали за 28 млн руб., на мой взгляд, был переоценен».

Рассудить бывших и нынешних поставщиков трудно, как и сравнивать цены.

«Цена томографа зависит от комплектации и может отличаться в 1,4–1,6 раза от средней в случае приобретения дополнительных программных модулей (кардиологических, для онкологии и т. д.), – объясняет Ванин, ознакомившись со справкой департамента. – Сложно сравнивать цены, если не видеть комплектации, но неадекватные цены объясняются либо богатой комплектацией, либо коррупцией. Чего-то явно выбивающегося, ничем не объяснимого я не увидел. Нужно осторожно сравнивать цены за разные годы. Например, на томографы 16–32 среза цена производителей сильно падала все эти годы: технология вступила в зону зрелости и компании каждый год снижают отпускные цены. Относительно стабильными в этот период были цены на томографы 64 и более среза и на магнитно-резонансные томографы. Хотя и в этих сегментах на более старые модели производители также год от года снижали отпускные цены. Сравнивая закупочные цены в 2007–2008 гг. с 2011 г., можно увидеть тренд на снижение цен на сложную медицинскую технику, приведение их к более адекватному уровню. Большинство компаний-производителей постарались взять в свои руки ценовую политику, они стали жестче подходить к ценообразованию и конечным ценам у пользователей».

«Не имеет значения, кто является поставщиком, важно, кто формулирует техническое задание (медтехнику закупают на конкурсе, а не на аукционе, а техзадание готовило ГУП «Гормедтехника»), – полагает бывший заместитель главы Москонтроля Игорь Тужилин. – Можно так сформулировать техзадание, что, кроме конкретных поставщиков, никто не сможет участвовать. Ведь если заявка не соответствует заданию, ее отклоняют. На этом рынке люди договариваются. Этот рынок очень специфичен в силу своей сложности. И случайные люди на торги не попадают. За ними должны стоять серьезные возможности. А возможности, как правило, обеспечивает должность. Те, кто связан с властью, и становятся поставщиками. Меняется власть – меняются поставщики».