Хоакин Феникс, актер

«Я играю то, что способен сыграть»
Andrew Medichini АР
Andrew Medichini АР

Хоакин Феникс, один из самых одаренных артистов своего поколения, наверняка станет главным героем грядущего премиального сезона. В фильме Пола Томаса Андерсона «Мастер», премьера которого на днях состоялась в Венеции, Феникс сыграл роль, подобных которой в его карьере до сих пор не было: фрустрированный моряк, вернувшийся в родную Америку после Второй мировой (действие разворачивается в 1950 году), готовит самогон из подручных материалов, бросается на каждую встречную женщину, а потом становится телохранителем загадочного руководителя религиозной секты. Получит ли Феникс «Кубок Вольпи» или «Оскара», не столь важно: после этой работы его имя будет вписано в историю кинематографа. Впрочем, и до сих пор сомневаться в его таланте не приходилось. Хоакин Феникс умудрялся совмещать роли в большом голливудском кино (например, императора в «Гладиаторе» или Джонни Кэша в байопике «Переступить черту») с более экстремальными опытами у Гаса Ван Сэнта, Оливера Стоуна или Джеймса Грэя. Сразу после мировой премьеры с артистом поговорил Антон Долин.

Досье:

1974 28 октября родился в Пуэрто-Рико в американcкой семье. 1982 Дебютирует вместе с братом Ривером в телешоу «Семь невест для семи братьев». 2006 «Золотой глобус» и номинация на «Оскар» за роль Джонни Кэша в картине «Переступить черту». 2010 Заявляет о начале карьеры рэпера и прощается с кинематографом, что впоследствии оказывается розыгрышем.

Для меня популярность сайентологии в Голливуде – загадка. Хотя я и популярность католичества не очень понимаю, если честно

– После премьеры критики завалили вас комплиментами...

– Я ничего не читал. И не хочу.

– Пресса у «Мастера» превосходная.

– Вы меня слышали? Не обижайтесь, но об этом я слышать не хочу. Ничего. Ни хорошего, ни плохого. Перестаньте говорить об этом, или я уйду.

– Тогда обратимся к персонажу. В чем его сходство с вами?

– Наверное, не случайно Пол Томас Андерсон писал эту роль, имея в виду именно меня. Закончив сценарий и собираясь приступать к съемкам, он, чтобы настроить меня на нужную волну, прислал где-то шестьдесят песен (причем добавил к записям распечатки с текстами) и попросил все их послушать. Эту роль, по словам Пола, я должен ощутить на физическом уровне. Как будто я действительно прошел через войну и пережил все то, что испытал мой герой, – в фильме, кстати, это не показано. Я не сразу понял, о чем он, до меня вообще все долго доходит, но я послушал музыку и постепенно врубился. Результат вы видели.

– Говорят, в основе «Мастера» лежит биография основателя сайентологии Рона Хаббарда. В Голливуде полно сайентологов. А вы об этом что думаете?

– Я до фильма толком ничего не знал о сайентологии, теперь немного нахватался. И вот что вам скажу: это прекрасно, когда какая-то группа людей объединена некими идеалами и мыслями. Когда же этих людей становится много, появляется кто-то, кто использует их веру в своих корыстных интересах. Так происходит в любой религии. Лично для меня популярность сайентологии в Голливуде – загадка. Хотя я и популярность католичества не очень понимаю, если честно.

– То есть вам в отличие от вашего героя учитель не нужен?

– Кажется, нет... Не задавался этим вопросом. На режиссера я хотел бы смотреть не как на гуру, а как на товарища и партнера. С Полом у меня установились именно такие отношения. Он зовет меня и говорит, например: «Надо трахнуть женщину, вылепленную из мокрого песка». Я отвечаю: «Отличный план!» Кстати, мне и правда понравилось, только в зале что-то смеялись маловато. Нет, я доверял ему абсолютно во всем, иначе было бы невозможно работать с такой непростой ролью. От меня требовалась стопроцентная открытость и готовность пойти, куда укажет режиссер. И я старался вести себя именно так, не сомневаясь ни секунды. Фантазия Пола так разнообразна, что может удивлять тебя беспрестанно.

– Вы говорите, что роль была сложной. Чем именно, если с женщиной из песка у вас проблем не возникло?

– Ответ прост: работая в этом фильме, надо было постоянно, безостановочно думать. Идеи Пола нельзя просто повторить – необходимо их по-настоящему понять и пропустить через себя. По вечерам я валился от усталости как подкошенный, я был изнурен. Но и интересно было, как никогда прежде.

– Вы такие роли и ищете? Или они сами вас находят?

– Больше всего на свете ненавижу, когда актеры начинают разглагольствовать о своей стратегии в выборе ролей. Чушь собачья, не верьте им. Во всяком случае, ко мне это точно не относится. Я читаю сценарии, и иногда меня настигает слабое и смутное ощущение, что эта роль подойдет, что это мое – тогда и соглашаюсь. В остальных случаях отказываю. Вот вам и вся стратегия. «Я ищу таких-то персонажей...» Хрень какая-то. Мне просто везет с ролями, вот и весь разговор. Я играю то, что способен сыграть. И мне комфортнее работать с друзьями и знакомыми, как каждому нормальному человеку. Неприятно, когда на площадке тебя окружает толпа из семидесяти незнакомцев, и все вокруг тебя суетятся. Этого я предпочитаю избегать. Хотя их тоже можно понять: если продюсеры вкладывают сотни миллионов в фильм, то хотят быть уверенными в результате.

– А вы не хотите?

– Я не верю, что этого можно добиться вне зависимости от бюджета. Каждый новый проект для меня – вопрос, который я и мои коллеги задаем публике. Потом, когда фильм завершен и выходит на экраны, мы слышим ее ответ. Но предсказать его нереально.

– То есть чрезмерный контроль над съемочным процессом вас раздражает.

– Пожалуй, да. Я предпочитаю быть открытым для чего-то неожиданного, а не втискиваться в придуманные рамки. Я хочу, чтобы работа в кино была освобождающей, а не лишающей свободы. Именно так случилось в «Мастере». Сейчас мне кажется, что лучшего возвращения к публике после двухлетнего отсутствия и быть не могло. А я так нервничал, вы себе представить не можете...

– Из-за чего?

– Как вам объяснить. Выходишь на площадку и пытаешься сыграть что-то, до чего ты додумался сам, читая сценарий, а в голове свербит мысль: «Я делаю все не так, это какой-то бред, я ничего не понял». Тут выходит Пол и говорит...

– «Ты молодец»?

– Нет, он говорит: «Слушай, ты все делаешь не так, это какой-то бред! Но давай-ка еще раз попробуем». И я перестаю нервничать.

– Скажите напоследок, есть шанс, что мы вас увидим в каком-нибудь комиксе или боевике? Или вы в жанровом кино больше сниматься не будете?

– Сниматься только в авторском кино тоже скучно! Я ничего не имею против комиксов – просто никогда не хотел в них работать, да мне и не предлагали. Я не знаю, где буду сниматься завтра: почему не в боевике? Проблема с жанровыми фильмами у меня одна. Я на самом деле слабый актер, и, чтобы сыграть что-то хорошее, мне необходимо, чтобы мне помогала вся съемочная группа. Если же они все будут смотреть не на меня, а на зеленый экран, где потом нарисуют компьютерного дракона, я окажусь в полной заднице. Мне надо, чтобы режиссер нашел время на меня, сидел и разговаривал со мной часами, забыв о времени. Тогда все получится.