Предправления "Сибура" Дмитрий Конов: "Я не верю в экстремально высокие или низкие цены на газ"

За последние 15 лет США два раза принимали неверные стратегические решения, связанные с газовым рынком. В начале 2000-х гг. в энергетике США стало существенно увеличиваться потребление газа за счет отказа от угля и ограничений нового строительства в ядерной энергетике. Резкое повышение спроса на фоне проблем с добычей и транспортной инфраструктурой привели к шоковому росту цен и отключению потребителей от электроэнергии. Все помнят историю в Калифорнии. Второй пример – активное строительство терминалов и инфраструктуры по приему СПГ, которые сейчас простаивают. Вера в их полный перевод на экспорт собственных газовых ресурсов сомнительна.

640 млрд – завышенный прогноз

В прошлом году добыча газа в США составила около 200 млрд куб. м и росла намного быстрее, чем прогнозировали сами американцы еще 5 лет назад. Сегодня их прогнозы добычи – 380 млрд куб. м газа к 2020 г. и 640 млрд – к 2030 г. Мне кажется, это завышенный прогноз. Быстрый рост основан не только на новых технологиях, но и на использовании как по газу, так и побочным продуктам его добычи (этан, пропан, бутан) трубопроводной и перерабатывающей инфраструктуры.

Я не верю в добычу 600 млрд куб. м газа в год, но верю в то, что она будет выше, чем в 2011 г. Я также не верю в экстремально высокие или низкие цены на газ – $16 за МБТЕ, как в Японии, или в цену в Америке ниже $3 за МБТЕ в долгосрочной перспективе. Цена с учетом себестоимости добычи и дополнительных инвестиций, возможно, будет $4–5 за МБТЕ. Многие американские газодобывающие компании, как мы видим из их отчетности, работают на грани рентабельности. Сам газ окупается с трудом, производители получают дополнительный доход от продажи выделяемых из него побочных жидких фракций, которые используют на уже построенных нефтехимических мощностях за счет снижения последними потребления прямогонного бензина. Здесь есть для европейской нефтехимии плюсы и минусы. С одной стороны, может снизиться стоимость сырья в Европе. С другой – на мировом нефтехимическом рынке появляются конкуренты из Америки, закрывающие в том числе рынок США для экспортных поставок полиолефинов.

Могут быть разные сценарии

Американская администрация еще не приняла стратегического решения: оставить дешевый газ в стране и стимулировать за счет этого развитие индустриального сектора либо развивать экспорт, давая возможность зарабатывать производителям газа. Могут быть разные сценарии: если развивать экспорт, может сильно измениться мировой баланс по нефти и газу, но снизится конкурентоспособность, например, американской металлургии. Европейский рынок газа остается в основном привязанным к нефтяным ценам, а на американском рынке сегодня нефть и газ – два независимых между собой рынка. Европа ищет альтернативные поставки более дешевого газа. Ситуация сильно влияет на европейскую конкурентоспособность, так как Европа производит все дорого, пытается продать дорого, в итоге спрос и потребление становятся меньше. «Сланцевая революция» создает и по газу, и по нефти, и по нефтехимии новые непривычные условия работы.

Вопрос, как мы к ним подстроимся и используем в своих интересах.

Что касается «Сибура», то наш портфель условно можно разделить на две части: энергетические продукты и непосредственно нефтехимия – полимеры, синтетические каучуки, продукция органического синтеза. Если газ заменит в США потребление нефти, то сокращение нефтяного импорта приведет к снижению общемирового спроса и, как следствие, к падению цены. Это может привести к снижению привлекательности нашего энергетического сегмента бизнеса. Но по нефтехимической части мы будем выигрывать за счет того, что будут более низкие цены на сырьевые ресурсы. Нефтехимия развивается на побочных продуктах газо- и нефтедобычи, на том же самом этане, пропане и бутане. И доля нефтехимического бизнеса в общем объеме производства «Сибура» постоянно растет.