Чигиринский стал владельцем роскошной виллы при поддержке основателя российской таможни

Данные о благосостоянии Круглова всплыли в ходе разбирательства двух его компаний против нескольких структур Чигиринского в Высоком суде Лондона. Бывший чиновник (руководил Государственным таможенным комитетом (ГТК) в 1992–1998 гг.) требовал вернуть ему 37,5 млн евро.

Суд специально не занимался выяснением происхождения капитала Круглова и его семьи. В материалах дела лишь говорится, что он заработал состояние, сумев «использовать свое положение в период распада СССР для извлечения прибыли из реорганизации таможенной администрации – как через членов семьи, управлявших частными таможенными терминалами, так и посредством предоставления консультационных услуг компаниям в условиях стремительно менявшихся правил». К уходу с госслужбы Круглов был мультимиллионером и искал, куда вложить средства. В 1999 г. он познакомился с руководителем московского офиса банка HSBC Урсом Хенером. Банкир посоветовал создать в Лихтенштейне четыре семейных фонда (самого Круглова, двух его дочерей и зятя) – Amurela, Bilanda, Hanipen и Lemala, в которые семья таможенника вложила $31 млн. А Хенер занялся инвестированием этих средств, выдавая их в виде займов другим своим клиентам.

Первым заемщиком стал Игорь Кесаев, его компания Viksburg в 2000 г. получила $5 млн под 15% годовых. В октябре другая его компания – Landers Industries Ltd взяла уже $25 млн на пять лет под 10% годовых. Оба кредита были погашены.

Затем Хенер стал кредитовать Чигиринского. Тот в 2001 г. решил купить виллу Maria Irina на Лазурном берегу. Банкир выдал ему $13 млн под 10% годовых из средств семьи Кругловых. С этого момента Чигиринский, у которого были постоянные проблемы со свободными финансами, несколько раз обращался к Хенеру, а тот выдавал бизнесмену кредиты из фондов Круглова. При этом ни Чигиринский, ни Круглов не подозревали, кто является кредитором, а кто – заемщиком, говорится в решении суда.

В кризис 2008 г. финансовое положение Чигиринского ухудшилось – в первую очередь из-за падения капитализации подконтрольной ему Sibir Energy, акции которой он закладывал в обеспечение кредитов.

В 2009 г. сама Sibir Energy начала судебный процесс против Чигиринского по обвинению в незаконном выводе из компании около $400 млн. В январе 2010 г. Sibir заключила соглашение с Чигиринским, одним из пунктов которого была продажа компанией бизнесмена Tatik французской виллы за 70 млн евро (сделка была закрыта весной того же года).

Только тогда Круглов узнал, что его средства оказались под угрозой. Он попросил своего друга (в материалах суда он обозначен как «мистер Мотылев»; возможно, речь идет об Анатолии Мотылеве, бывшем владельце банка «Глобэкс», в совет директоров которого в свое время входил Круглов, предполагает «Интерфакс») помочь разобраться в ситуации. В начале 2010 г. Круглов и Мотылев встретились с Хенером в Цюрихе. Осознав, что кредит, выданный из его денег, теперь фактически ничем не обеспечен, Круглов лишил банкира права подписи во всех своих компаниях.

В иске офшоры Круглова требовали от компании Чигиринского Tatik 37,5 млн евро плюс проценты по ставке 15% годовых. Также истцы попросили суд предписать Maritime Villa (компания, ставшая покупателем виллы в рамках соглашения об урегулировании между Чигиринским и Sibir) вернуть объект в собственность Tatik. Судья принял неоднозначное решение: с одной стороны, он отклонил требование аннулировать сделку по продаже виллы компании Maritime, с другой – счел, что объект должен находиться в залоге у компаний Круглова.

«Насколько крупный бизнес был у семьи Круглова, я не знаю. Могу сказать только то, что семь лет проработал заместителем у Круглова и по должности должен был знать все», – вспоминает Валерий Драганов, президент «Автотор-холдинга». По словам Драганова, любая попытка поставить под сомнение легальность бизнеса семьи Круглова тогда жестко пресекалась. «Круглов в то время был не только председателем ГТК, но и неформальным лидером околотаможенного бизнеса», – считает Драганов. Он вспоминает, что у ГТК тогда была собственная служба безопасности, имевшая право заниматься оперативной деятельностью. Поэтому ни МВД, ни прокуратуре не удавалось ничего сделать с нарушителями. В 1998 г. Драганов сам стал председателем ГТК вместо уволенного Круглова, но вскоре лишился этого поста. По мнению Драганова, семья Круглова занималась не только таможенной очисткой груза и складами, но и импортом и другим бизнесом под прикрытием таможни.

После отставки Круглова начались проверки подконтрольных его семье компаний. В апреле 1999 г. была проведена операция «Витрина», в рамках которой инспекция ГТК проверила деятельность склада временного хранения компании «Северо-западные линии» (принадлежала «Кэрлису»). За неделю проверок в конце апреля – начале мая проверяющие обнаружили, что на склад заехало 17 автомобилей, но было подано только четыре краткие декларации. Владельцы остального груза откровенно затягивали время, ожидая завершения проверки. Также за неделю со склада 54 раза был выдан товар без разрешения ГТК, что тоже было нарушением закона. Начальник инспекции ГТК Михаил Ванин (руководил таможней после отставки Драганова) тогда подписал распоряжении об отзыве лицензии у «Северо-западных линий».

Журнал «Профиль» в 1998 г. описывал, как ГАИ задержала польских водителей без груза, у которых оказались документы о прохождении таможенного контроля в пункте «Гранд-сервис» (принадлежал Кругловым). Поляки привезли радиоаппаратуру для фирмы «Милон», которую создал зять Круглова Андрей Нероденков. Через две недели груз оказался на складе другой фирмы, что было незаконно. Плюс к этому в накладных было указано 1400 мест, на складе оказалось 12207 единиц груза. ГУВД возбудило уголовное дело, которое тут же рассыпалось. Груз повторно пропустили через таможню, реализовали, а дело закрыли.

После отставки Круглова таможенный бизнес семьи практически встал. Такой вывод можно сделать из одного письма ГТК 1999 г. Тогда один из складов Круглова – «Терминал на Новопоселковой» (бывший «Тушино-терминал») попросил включить его в новый перечень складов, но ГТК компании отказал. В письме приводится причина: анализ деятельности «Тушино-терминала» с июля 1998 г. (через два месяца после отставки Круглова) по март 1999 г. показал значительное снижение объемов работы. В 1999 г. вообще не было ни одной поставки груза. Кстати, по данным ГТК, этот склад специализировался на таможенном хранении телевизоров, шоколада и продуктов питания.

Возможно, одной из крупнейших российских компаний, имевших отношение к Круглову и его семье, является созданная в 1999 г. «ЦТК-евро». Ее учредили дочери Круглова (через компанию «Сити стик»), а гендиректором стал зять Нероденков. На сайте компании говорится, что она занимается поставкой оборудования для нефтегазовой промышленности и энергетики. В 2004 г. семья Кругловых вышла из учредителей компании.

В 2009 г. Нероденков стал гендиректором компании «Страстной,11», а ее владельцем – кипрская «Торнхэм холдингз». «Страстной,11» в 2009 г. планировала реконструировать памятник архитектуры «Дом потомственной почетной гражданки С.И. Елагиной» на Страстном бульваре. Там предполагалось разместить гостиничный комплекс на 32 апартамента.

Связаться с Кругловым и Чигиринским «Ведомостям» не удалось.