Интервью - Александр Аврамов, директор Британской высшей школы дизайна

В Москве появляется все больше возможностей получить образование в сфере дизайна, архитектуры, урбанистики: специализированные курсы и магистратуры заработали в Высшей школе экономики, в этом году откроется курс повышения квалификации для дизайнеров Дмитрия Барбанеля – Сampus, «Стрелка» планирует очередную программу интенсивных курсов и мастер-классов «Лето на Стрелке», а приглашенные из-за рубежа специалисты регулярно выступают с лекциями по всей Москве. Вместе с этим растет количество конкурсов для молодых дизайнеров и архитекторов, которые хотели бы изменить внешний вид города, а фестивали, которые с завидной регулярностью проходят в ЦДХ, на «Винзаводе», в Центре Artplay и на других площадках, привлекают все более широкую аудиторию. На фоне этого оживления «Пятница» поговорила с основателем и директором Британской высшей школы дизайна Александром Аврамовым о специфике отечественного образования в этой сфере и спросе на рынке творческих профессий.

– Десять лет назад, когда появилась БВШД, это было чуть ли не единственное место, где можно было получить современное дизайнерское образование, но теперь дизайну не учит только ленивый. Приходится бороться за рынок?

– Много где учат, но качественных мест не так много. В России БВШД практически с нуля пришлось создавать систему международного образования, ориентированного на индустрию. При этом спрос на специалистов творческих профессий растет. Так что если появится несколько сильных игроков, работы хватит всем.

– В прошлом году у вас открылась Школа кино. Это как-то далеко от дизайна.

– Мы заинтересованы в развитии учебных заведений, которые покрывали бы самые разные творческие специальности – в отличие от Запада, в России такой подход не очень развит. Фактически мы создаем холдинг с единой базой и инфраструктурой, но разными направлениями деятельности.

– Вы многое позаимствовали у западной образовательной системы. А было ли что-то ценное в советском опыте, что пригодилось бы и сегодня?

– В первую очередь серьезная техническая подготовка. Эта база существует до сих пор, но профессиональные требования к людям творческих профессий изменились. Сегодня от художников, дизайнеров, киноспециалистов, архитекторов требуется проектное мышление, умение решать конкретные задачи, создавать работоспособные качественные, в том числе с эстетической точки зрения, концепции. Техническими навыками, конечно, нужно владеть, но их недостаток можно компенсировать, сотрудничая с другими специалистами и компаниями. А вот создавать яркие концепции, которые будут решать конкретные задачи компаний, отдельных людей или общества в целом, – этому в советской системе должного внимания не уделяли.

– Почему концепция сегодня оказывается важнее навыков?

– Из-за конкуренции. Ведь дизайн предполагает разнообразие, чтобы люди захотели выбрать и купить продукт, услугу, одежду, дом своей мечты. В противном случае функция дизайна сводится к единообразному проектированию минимального набора – мне нужно что-то носить, где-то жить, что-то есть и на чем-то ездить. Дизайн – это способность создавать разные продукты, которые будут помогать людям.

– Но если конкретными навыками можно со временем овладеть, то как научиться создавать яркие концепции?

– Западная модель, при которой учат думающих и самостоятельных специалистов, а не подмастерьев, как раз это и предполагает. Нужно стимулировать студентов не останавливаться на достигнутом. А мы, кажется, до сих пор существуем в прежней парадигме, когда человек что-то узнал, запомнил, выучил – и все: после этого он всю жизнь только этими навыками и пользуется, переучиваясь только в крайнем случае.

– И как же вы учите учиться?

– Люди, которые приходят к нам, мало чем отличаются от студентов в Европе или Америке. Конечно, у них разная подготовка, разное воспитание, но в целом это все равно молодые люди, которые более открыты новому, чем старшее поколение. И мы подумали, что раз подобная схема образования работает в зарубежных вузах, то почему она не может работать у нас? Так что мы просто воссоздали ее основные черты, например, учим студентов взаимодействию с другими специалистами, ориентируем их на работу с индустрией. Мы ведь работаем не на космос, не на пустоту, а на конкретные рыночные запросы. Да и просто стараемся создать место, где было бы приятно находиться, ведь это тоже влияет на успеваемость. Важно, чтобы студенты могли вздохнуть полной грудью и атмосфера учебного заведения их не угнетала, а, наоборот, стимулировала общаться с коллегами и работать.

– К слову, на Artplay вы находитесь в окружении большого количества бюро и фирм творческой направленности. Как вам живется в таком арт-кластере?

– Очень хорошо. Изоляция – это скорее для гениев-одиночек, а у нас все завязано на работе с сообществом. Мы хотим, чтобы к нам приходили с идеями, проектами или просто в гости, а потом точно так же наши студенты шли со своими идеями в разные компании, в том числе и в те, что находятся на Artplay.

– Какие специалисты сейчас больше всего востребованы?

– Сегодня есть спрос на рынке коммуникационного дизайна, дизайна интерьеров, архитектуры, компьютерной графики. Возможность трудоустройства – один из основных моментов, который мы учитываем при запуске программ. Мы можем служить мостиком между специалистом и индустрией, но должно быть два берега – этот мост не может уходить в никуда.

– При этом, скажем, русский промышленный дизайн за прошедшие десять лет так о себе толком и не заявил.

– Промышленный дизайн – это только часть общей картины, и в России он, конечно, менее развит, чем на Западе. Собственно поэтому такой курс у нас есть только на британском отделении школы, многие наши ученики, уехав на стажировку за границу, потом остаются там работать. В этой сфере есть спрос на международном уровне, другое дело, что выпускникам нужно этому уровню соответствовать. Но даже если ты не можешь найти компанию, которая готова выпустить твой товар, ты можешь выпустить его сам.

– И тогда он стоит очень дорого и едва ли находит покупателя.

– Да, но тем не менее рынок для небольших компаний, которые выпускают вещи не в промышленных масштабах, существует.

– Но нет дизайна одновременно качественного и при этом доступного.

– Отдельные примеры есть. Например, фирма «Световые технологии» запустила в серийное производство лампу по дизайну выпускника школы. Другой выпускник разработал тройник-разветвитель ЭРА, права на который приобрела компания Single Source Supplies, и тройники уже поступили в продажу. Это простые и необходимые вещи, над которыми тоже должны работать дизайнеры.

– А проводите ли вы какую-то просветительскую работу с российскими компаниями, у которых в принципе есть деньги на качественный дизайн, но они пока не понимают, для чего он им нужен?

– Конечно, такая задача есть. И мы на этом поле не одни – та же «Стрелка» каждое лето привозит специалистов международного уровня и проводит своего рода ликбез, объясняя, как урбанистика, архитектура и дизайн работают на благо и общественных, и коммерческих интересов. Но мы не можем повлиять на ситуацию в макромасштабе и в первую очередь заботимся о благе конкретного выпускника. И такая стратегия работает хорошо, поскольку, с одной стороны, в России в глобальном смысле есть рынок дизайна, а с другой стороны, у нас есть конкретные специалисты, которые на этом рынке могут быть востребованы.

– Какие факультеты самые популярные?

– Графический дизайн, интерьер, компьютерная графика. Активно развивается все, что связано с рынком интерактивного дизайна. Мы хотим запускать курс по созданию мобильных приложений. Этот рынок уже сейчас исчисляется десятками миллионов долларов даже в России, и растет лавинообразно. Причем специально этому нигде не учат. Также очень перспективное направление – дизайн и разработка компьютерных игр, а это по-настоящему международная специальность. Иногда не только в офисе сидеть не надо, даже по-английски можно почти не говорить.

– Школа ориентирована на практический подход и основывается на запросах рынка, но при этом есть отделения, оторванные от жизни, – например, современное искусство. Кого вы готовите на этом курсе?

– Тех, кто будет заниматься художественной практикой.

– И на это тоже есть спрос?

– Там другая специфика. Нельзя сказать, что для художника существует рынок труда. На курсе еще нет выпускников, но, например, в прошлые выходные на «Красном Октябре» открылось место WT4, для которого наши студенты сделали две инсталляции. Это был прямой заказ от заведения, за который студенты получили гонорар.