Интервью - Константин Хабенский, актер

В прокат выходит один из самых нашумевших отечественных фильмов года - «Географ глобус пропил» Александра Велединского. Трагикомедия о пьющем учителе из провинции, поставленная по одноименному роману Алексея Иванова, принесла создателям несколько основных призов на «Кинотавре» - гран-при основного жюри и гран-при жюри прокатчиков, а также награды за музыку и лучшую мужскую роль - Константину Хабенскому. По общему мнению, в этом фильме он максимально точно сыграл героя нашего времени. Так это или нет, обозреватель «Пятницы» обсудил в беседе с самим Хабенским.

- Такое впечатление, что до этой роли надо было как-то дозреть. Не в процессе чтения сценария и подготовки к съемкам, а заранее.

- Нельзя сказать - особенно в кино, - что к какой-то работе готовишься годами. Но у меня, хотя это и звучит нескромно, было предощущение роли. Не знал, что именно буду играть, но готовился. Понимал, что лет через пять кто-то постучит в дверь. Это и произошло с «Географом». Мы с Сашей Велединским встретились и начали фантазировать - не только на тему романа Иванова, но и на темы фильмов, на которых мы воспитаны: «Полеты во сне и наяву», «Отпуск в сентябре». И решили попробовать все это вместе заплести.

- Как героя встретили молодые зрители, которые старых картин не смотрели?

- Герой оказался настолько востребованным! Я представляю наш фильм все-таки как светлый, не лишенный перспективы.

- Но ведь ваш географ, Виктор Служкин, потерял работу, живет с не любящей его женой.

- С точки зрения самого героя, он не потерпел фиаско. Такова его философия: так он защищается от общества, от быта. Его защита - его идеализм и его алкоголь. С этим он пойдет дальше. В этом мы с ним, наверное, чуть-чуть близки. Как актер, я не имею права быть циником и отпускать от себя детство; не имею права не быть хотя бы в чем-то Служкиным. Но ведь он пытается заставить людей думать, а потом осознает, что и его друзья, и его ученики не понимают, что он говорит, - и, конечно, замыкается в себе. Других вариантов у нас в России не бывает. Наверное, поэтому многие мои друзья считают, что «Географ» - тупиковый фильм.

- Тут, наверное, можно говорить о той эпидемии инфантилизма, которая захватила весь мир. Человек «не отпускает от себя детство» - и в результате, даже будучи учителем, не может достучаться до собственных учеников.

- Служкин достучался. Его услышали, может, всего один человек, но услышал. Пускай через несколько лет, но другие ребята поймут его уроки. Я ведь тоже занимаюсь с детьми достаточно много, в моих актерских студиях в восьми городах: чем конкретнее и честнее с ними общаешься, тем быстрее они все понимают и переходят с тобой на один язык.

- Это совпадение, что у вас подряд два фильма - «Выкрутасы» и «Географ глобус пропил», - в которых вы как-то взаимодействуете с детьми?

- Совпадение. Как и то, что многие ребята из Студии творческого развития в Перми и Екатеринбурге снимались в «Географе». Что-то сходится наверху, и совпадает. Ребята, конечно, были подготовленные, но, когда они прошли через съемки, я спросил, хотят ли они стать актерами, - они дружно ответили: «Нет». Меня это очень обрадовало.

- Почему?

- Потому что уже в этом возрасте им удалось снять розовые очки, увидеть рабочую сторону актерского мастерства. Это помогает им общаться друг с другом и самостоятельно думать. Плюс к этому они понимают, что актерство - профессия сомнительная и сиюминутная. Так что пошли они в другие стороны. Биологами, например, стали.

- А географами?

- Таких не знаю.

- Каково это, быть актером в России сегодня?

- Мне - интересно. За всех отвечать не могу. Правда, иногда не приходит ничего интересного подолгу, целый год например. Может, я зря жалуюсь, и у других ситуация хуже. Но мне все равно интересно: помимо театра и кино у меня есть детские студии, куда я могу закинуть свою энергию. В этом году в Уфе прошел уже второй всероссийский фестиваль, готовимся к третьему.

- То есть ситуация в театре и кино такова, что знаменитый актер должен искать творческого удовлетворения где-то на стороне. Патовая ситуация, нет?

- Я бы не сказал. Недавно посмотрел фильм «И не было лучше брата» Мурада Ибрагимбекова - блестящая картина, но обреченная на провал в прокате. Ситуация в нашем кинематографе, к сожалению, доведена до такой планки, что та публика, которая ходит в кино, не досидит до середины и не поймет, в чем проблема.

- На хорошие западные фильмы люди ходят более охотно, чем на российские.

- С «Облачного атласа» тоже многие уходили, не догоняли. Хотя деньги в кассу принесли. Но если в кино ситуация действительно не очень, то в театр люди ходят.

- Даже у вас мало по-настоящему значительных ролей в кино. Будет что детям со своим участием показать?

- Нет. Но это нормально. Есть в тех фильмах, где я снимался, какие-то эпизодики, сцены неплохие. Я считаю, этого достаточно. Нет у меня фильмов, с которыми я пойду к боженьке.

- С «Географом», мне кажется, можно обратиться.

- Я не тороплюсь. Хочу еще поработать.

- А есть что-то, о чем мечтаете? Режиссура, например?

- Режиссура для любого актера - манкая вещь. Я понимаю, что это за профессия, и хочу попробовать себя в театральной режиссуре. Сделаю это с детьми, самостоятельно все придумаем. А роли мечты у меня нет. Я живу по другим понятиям: роли приходят неожиданно. Как пришел «Географ».

- Говорили же, что нарисованный на обложке персонаж на вас похож - задолго до фильма.

- Да на любого наденьте кепку - тоже будет похож.

- Как вам кажется, почему Служкина зрители принимают как героя? Он же, скорее, антигерой. Ваш географ - наследник Онегина с Печориным и Рудина с Обломовым, «лишний человек».

- Мы еще с Тимуром Бекмамбетовым говорили о герое нашего времени, когда снимали «Ночной дозор». Кто он, этот герой? Человек, загнанный в тупик. У него нет вариантов, кроме одного: выжить и победить. Это русский герой - человек, который спасается всеми средствами: алкоголем, бегом, мордобоем. Он должен выжить и заодно спасти мир.

- Может в теперешней России такой герой появиться не в кино, а в жизни? В политике?

- В политике - нет. Такие люди в политику не попадают, их съедают гораздо раньше. Они даже не доходят до площадей, где собираются люди. По лени, по другим причинам. Мой Служкин обременен какими-то обстоятельствами - но он и плюет на них. Это какая-то генетическая свобода.

- А вы себя чувствуете свободным человеком?

- Нет. Мне кажется, что я свободный, но на самом деле нет. Свою свободу взглядов я могу предложить только на сцене или съемочной площадке.

- Режиссерский диктат не мешает этой свободе?

- Пока так получается, что все режиссеры, с которыми я встречался, фантазировали вместе со мной. Повезло, наверное.