Что думает о банке «Пушкино» один из его совладельцев, адвокат Александр Добровинский
«19% акций «Пушкино» я купил за $270 у Сергея Иванова. Я точно не контролировал банк, не влиял на принятие решений в банке, никогда не присутствовал на совете директоров, никаких бумаг не подписывал и даже ни разу не был в банке. А с другими новыми акционерами я познакомился в момент покупки акций «Пушкино». Мы встречались и выработали приблизительно единую линию. Было сделано несколько вещей. Мы завели в банк немного денежных потоков. С моей помощью было вложено $10 млн наличными в виде безвозмездного взноса. Одной из задач был поиск выведенных активов Mirax Group. Я нашел - химкинские земли там заложены, порядка 100 га. Вторая половина земель находится у Романа Викторовича [Троценко].
Я знал, что [банк «Пушкино»] это проблемный актив - других не беру. 99% населения земного шара считает, что деньги зарабатываются на продаже. Я всегда считал, что это не так: деньги зарабатываются на покупке. Любой может продать доллар за 99 центов, но, чтобы заработать хотя бы немножко, надо его купить за 98. Покупать надо всегда дешево, дорого купить может любой.
Когда я вошел в капитал банка, там был кошмар. Люди в руководстве «Пушкино», которые работали в банке до моего прихода, сказали, что там дыра порядка 20 млрд руб. И то же самое, кстати, говорил Иванов. И из этой ситуации надо было выходить. Для чего я и встречался с Центральным банком (ЦБ), который погубил банк «Пушкино», не пойдя мне навстречу. Они великолепно знали, что у банка серьезные финансовые проблемы, и мы обсуждали это на встрече с сотрудниками ЦБ. Мы дважды встречались, и каждый раз был [тогдашний глава департамента банковского надзора ЦБ, а с июля - руководитель Московского главного территориального управления Банка России Алексей] Плякин. Я предлагал немного ослабить давление на банк, потому что клиенты моей адвокатской коллегии готовы были перевести туда очень серьезные денежные потоки.
Первая встреча в Центробанке была, кажется, в мае. Мы ходили с Ивановым и предправления [«Пушкино» Кириллом] Никулиным. Иванов пошел представлять меня ЦБ. Он сказал: вот я продаю банк, это представитель [новых] акционеров Александр Андреевич Добровинский. Мы познакомились, и дальше был диалог. Там сидела одна дама, которая задала мне вопрос: для чего вы купили? На это я сказал: слушайте, любой бизнес (а банк - это бизнес) покупается для того, чтобы зарабатывать деньги. Я считаю, что если мне удастся вместе с коллегами выправить ситуацию, то мы будем зарабатывать деньги, во-первых, на дивидендах... Они сразу начали смеяться. Я первый раз был в ЦБ, напротив меня сидело человек шесть, и меня удивил дикий смех, который поднялся на той стороне стола. Они мне сказали: вы знаете, что банки денег не зарабатывают? Меня это немножко удивило. Я им: как, вообще?! Кирилл [Никулин] свидетель и Иванов: да, вообще не зарабатывают, сказали они мне. Вы рассчитываете на дивиденды - забудьте, сказали они мне. Меня совершенно потрясло такое заявление в стенах Центробанка. В ходе этого же разговора я сказал, что могу завести [в «Пушкино»] финансовые потоки моих клиентов, если они сделают какой-то шаг навстречу, отменят предписание, ограничения, в противном случае все накроется медным тазом. Они сказали: мы подумаем, но вы сначала заведите [денежные потоки], а потом мы снимем [ограничения на операции банка]. Но мои клиенты не хотели рисковать. Мне трудно было им объяснить, что сначала надо перевести деньги, а потом с ними попрощаться.
Прошло две недели, и мне позвонил Кирилл Никулин и сказал, что надо ехать снова в Центробанк, потому что все становится намного хуже. Вместо того чтобы помогать, они ставят палки в колеса. Я приехал, высказал все, что я о них думаю. Еще раз сказал, что мы можем завести потоки, отзовите предписание. Вместо этого они вскоре пришли в банк с новой проверкой.
Перед самым финалом, где-то за неделю до отзыва лицензии [«Пушкино»], за моей подписью в ЦБ было направлено письмо. В нем говорилось о готовности немедленно завести в банк порядка 10 млрд руб. и дать около 30 млн наличными. Это большие деньги, мы просили сделать что-нибудь. Никакой реакции не было, ответа я не получил.
Я знаю, что до моего прихода в банк Иванов обсуждал вопрос санации [с ЦБ]. Он мне говорил, что его послали подальше. И, кстати, Алякин - я узнавал через общих знакомых - тоже пытался сделать санацию, еще когда он был в банке, и тоже ЦБ отказал.
Там, в ЦБ, были свои интересы, теперь понятные. Меня приглашали на собеседование в правоохранительные органы, и все стало ясно. Они спрашивали - я рассказывал, как я попал в «Пушкино», для чего и что я там делал. Я все рассказал. И потом мы разговорились: почему, собственно, происходило все так с ЦБ - уже в период моего владения, почему не шли мне навстречу. И что происходило до меня, они мне рассказали - я же не знал. Они мне рассказали всю историю с Алякиным, с выводами активов и т. д. Они вывод активов полностью связали с Алякиным. И рассказали, что ЦБ благополучно закрывал [на вывод активов] глаза, они знают, по каким причинам, и знают кто, и ведут свое расследование. И про роль Алякина, и про вывод активов, и про роль ЦБ. Почему они не отреагировали раньше? Как раз этим занимаются правоохранительные органы».
ЦБ опровергает
ЦБ опровергает информацию Добровинского о том, что ЦБ знал о многомиллиардной дыре в банке. «В Банк России не поступало обращений об оказании финансовой помощи для предупреждения банкротства ОАО «АБ «Пушкино» от собственников банка и иных лиц», - сказано в ответе ЦБ «Ведомостям».