На Московском кинофестивале победили венесуэльские футболисты
Жюри Люка Бессона не стало спорить с мировой модой на кино Латинской Америки.
Лучшим фильмом 32-го Московского кинофестиваля названа венесуэльская драма «Брат» (режиссер Марсель Раскин) про юных футболистов из дворовой команды. Жюри под руководством Люка Бессона не стало спорить с мировой фестивальной модой: кино из Латинской Америки считается сейчас очень перспективным. Второй по значению приз «Серебряный Георгий» достался «Албанцу» Йоханнеса Набера, в котором актуальные проблемы европейской миграции переработаны в крепкую жанровую схему. Ник Хелилай, сыгравший в «Албанце», получил «Георгия» за лучшую мужскую роль. За женскую наградили Вильму Цибулькову из чешского фильма «Как рай земной». А поляк Ян Кидава-Блоньский получил режиссерский приз за разборки с тоталитарным прошлым в фильме «Розочка».
Еще один польский фильм на ту же тему выиграл конкурс «Перспективы». Выбор жюри под председательством британского режиссера Джона Ирвина был здесь практически предрешен. «Реверс» Борыса Ланкоша – мастерски сделанный социалистический нуар с приветами Тарантино и братьям Коэн – понравился публике и был дружно воспет критикой. Приз за вклад в мировой кинематограф выделен в этом году Клоду Лелушу, чья новая картина «Женщина и мужчины» открыла 32-й ММКФ и удостоилась разгромных рецензий.
Специальный приз «За покорение вершин актерского мастерства и верность принципам школы К.С. Станиславского» получила Эммануэль Беар. Одна из самых ярких современных французских звезд приехала в Москву не только за почетной наградой по совокупности заслуг, но и чтобы представить показанный в последний конкурсный день фильм «Это начинается с конца». Картина оказалась инфантильной вариацией «Последнего танго в Париже», зато красавица Беар там не просто хороша, но еще и покоряет актерские вершины обнаженной, что стало причиной небывалого для конкурсного фильма аншлага. Посмотреть на загодя анонсированные откровенные сцены пришли даже светские дамы с собачками. Собачки все понимали и в самые напряженные моменты дышали часто-часто, что в переводе на язык Станиславского несомненно означает: «Верю!»