Тронуть Тарантино

Результаты 67-й Мостры еще раз доказали, что кинофестиваль – это произвол, в сущности, двух людей: директора и председателя жюри. Марко Мюллер и его отборщики составили в этом году блестящую конкурсную программу, а потом пришел Квентин Тарантино и раздал награды своим друзьям и знакомым, дав светским журналистам возможность посплетничать «о личном». С одной стороны, все честно, Коппола сняла умное, грустное кино об отношениях отца и дочери, о Голливуде как о гипсовой маске, залепляющей все лицо, и о трудностях перевода с голливудского на общечеловеческий. С другой стороны, Венеция позиционирует себя как фестиваль, смело открывающий новые горизонты, а Коппола всего лишь повторяет свое же старое, пусть и более чисто и лаконично. На стене зрительских ругательств (каждый отзыв пишется на бумажке с шапкой «Верните деньги!») копполовский эксперимент называли не иначе как «Трудности перевода – 2».

Специального упоминания «по совокупности заслуг» удостоился Монте Хеллман, представивший в Венеции «Дорогу в никуда», еще один фильм о фильме, еще один режиссер для Тарантино.

А настоящим открытием фестиваля стала «Печальная баллада для трубы» (в международном прокате – «Последний цирк») Алекса де ла Иглесиа. «Серебряный лев» за режиссуру и приз за сценарий – многовато для безжалостного испанского циркового представления. Сценарий ближе к концу проваливается, режиссура становится однообразной, но фильм настолько выходит за пределы фестивального среднего уровня, так бесшабашно надевает клоунский нос на историю гражданской войны, что по-хорошему «Последний цирк» заслуживал только «Золотого льва», не меньше.

Приз за операторскую работу Михаилу Кричману – самый, пожалуй, справедливый приз фестиваля: «Овсянки» Алексея Федорченко состоялись в основном благодаря его визуальной поэзии. Российский фильм получил еще и приз ФИПРЕССИ. Спецприз жюри и приз за лучшую мужскую роль достались животной драме Ежи Сколимовского «Необходимое убийство», хотя Винсент Галло не вышел получать свой кубок. Кубок Вольпи за лучшую женскую роль ушел греческой актрисе Ариане Лабед (она сыграла в прекрасной драме «Аттенберг», полном антиподе копполовского фильма, но тоже об отношениях отца и дочери).

С конкурсом «Горизонты» в этом году произошла какая-то путаница, горизонты раздвинулись, залезли на пространство чистого видеоарта, что сделало просмотр конкурсной программы «Горизонтов» почти невыносимым. Некоторые фильмы не имели к кино уже никакого отношения и казались заблудившимися на Лидо ошметками художественных выставок. В одну кучу были свалены короткометражки, игровые фильмы, документалистика, и все это по ощущению не придавало кинопроцессу новых сил, а только отвлекало. Победители «Горизонтов» – игровое (точнее, не совсем игровое) «Лето Голиафа» Николаса Переда и документальное «Забытое пространство», в котором авторы Ноэль Берч и Алан Секула не без иронии наблюдают за строительством капитализма из набора кубиков.

Тарантино предварил объявление результатов основного конкурса словами: «Победило то кино, которое нас трогало». Результаты 67-й Мостры, таким образом, стали эпизодом личной жизни Тарантино, свидетельством того, что его трогает, а не главой в истории кино. Но, как было сказано в прекрасном мультфильме конкурса «Горизонты», «Внешнем мире» Дэвида О’Рейли, все равно ничего этого не существует. Ни этих персонажей, ни вас, дорогие зрители, «есть лишь тихая пустота, мягко расползающаяся во всех направлениях».