«Овсянки» Алексея Федорченко вышли в прокат
Премированные в Венеции «Овсянки» Алексея Федорченко убаюкивают, как спокойное течение реки, и открывают в российском кино новые заводи
Автор повести «Овсянки» Денис Осокин знает, что роуд-муви почти всегда подразумевает единственный пункт назначения. Стивен Кинг называет его пустошью в конце тропы, но Осокин, наверное, уточнил бы, что там обязательно должна быть вода. Хотя дело не в названии. «Если чему-то суждено уйти, оно уйдет», – размышляет в фильме Федорченко рассказчик с нелепым именем Аист (Игорь Сергеев): все в мире движется в одну сторону. «Овсянки – очень умные птички, – говорит спутник Аиста, директор бумажной фабрики Мирон (Юрий Цурило). – Надо загадать им желание». А желание будет – бессмертие.
«Овсянки» в кино вышли тихими, прохладными, по-ноябрьски бессолнечными (отмеченный венецианским жюри оператор Михаил Кричман очень красиво снимает разнообразные оттенки серого). Двое мужчин едут на внедорожнике, везут покойницу. Они из народа меря, у которого нет религии, но есть память. Для меря очень важны обряды, свадебный и погребальный.
Когда девушка выходит замуж, ей вплетают разноцветные ленточки в лобковые волосы. А утром муж привязывает ленточки к дереву.
Когда женщина умирает, ей вплетают разноцветные ленточки в лобковые волосы. А муж рассказывает тем, кто рядом, самые интимные подробности жизни с любимой, это называется «дымить». Потом везет тело туда, где прошел медовый месяц, сжигает на погребальном костре, а пепел отдает реке. Меря очень любят воду. Утонуть – самая счастливая смерть.
Вся эта выдуманная поэтическая этнография, как ленточки в волосы, вплетена у Осокина и Федорченко в серую фактуру обыденности и заменяет настоящую национальную память, безвозвратно утраченную. Проезжая через современные города и села, герои «Овсянок» называют их по-своему, видя в каждом невидимое, сокровенное, Китеж-град, ушедший под воду (самая счастливая участь).
Получается, что меря – это идеальные русские. Они спокойны, доброжелательны, любвеобильны и даже водку употребляют наружно: моют ею женщин перед сексом. Очень любопытный концептуальный поворот разговора о «России, которую мы потеряли». Да вот же она, отражается в серой воде Оки или Волги. А если долго глядеть, наверное, даже в мутной Москве-реке ее можно увидеть.