В Пушкинском музее проходит выставка французского рисунка столетней выдержки

Нынешняя выставка Пушкинского музея, открытая к традиционному музыкальному фестивалю «Декабрьские вечера Святослава Рихтера», наверное, самая скромная из предыдущих двадцати девяти – без концепции, интриги и привозных шедевров. И вообще без картин – только рисунки.

Не то что у директора музея Ирины Александровны Антоновой стало меньше амбиций и искреннего желания одарить московского зрителя наилучшими эстетическими впечатлениями, а заодно и долгим стоянием в очереди, просто все ее силы сейчас направлены на празднование столетия музея, которого ждать уже не долго – какие-то полтора года, да и очередь в Пушкинский недавно стояла – на привозного Пикассо.

Так что представлена выставка в сборке простая, но хорошо звучащая: «Французский рисунок конца XIX – XX века из собрания ГМИИ им.А. С. Пушкина» со всем знакомыми именами. В Белом зале любимцы публики – Пикассо, Матисс, Леже, Шагал, на колоннаде не менее великие и примкнувшие к ним – Боннар, Дюфи, Марке, Цадкин, Ван Гог и Ренуар (немного). Плюс листы художников менее известных, зато рисовальщиков отменных. Приурочена выставка к году России – Франции и выходу полного каталога пушкинского собрания французского рисунка охваченного выставкой периода.

В главном зале есть, разумеется, выдающиеся работы, например законченный эскиз Пикассо к его ранним прекрасным тревожащим «Комедиантам». Несколько дореволюционных зарисовок родного местечка Марка Шагала – убогость улочек еще не опоэтизирована памятью и ностальгией. Но это все, как и узнаваемые легкие рисунки Матисса и брутальные, подкрашенные Леже, – ожидаемые приятные впечатления. Особенно многократно засвеченные, часто репродуцированные лица Лидии Делекторской и Нади Леже, благодаря которым музей и получил рисунки Анри Матисса и Фернана Леже. Другая часть собрания рисунков попала в музей благодаря все тем же коллекционерам Сергею Щукину и Ивану Морозову. К сожалению, в подписях происхождение вещей не указано, что невежливо.

Экспозиция на колоннаде менее цельная, чем в Белом зале, но зато неожиданная. Здесь есть и рисованные шедевры, такие как яркая сангина Ренуара – радостный женский портрет, неловкий, но очень выразительный рисунок Ван Гога, нежный – Модильяни, элегантные зарисовки Бранкузи и Родена (рисунки скульпторов специфические, особенные).

Однако не меньший интерес представляют рисунки тех, кто числится во втором-третьем ряду французских художников и чье рисованное бытописательство всегда остается в тени их более молодых и наглых коллег-новаторов. Но сегодня бытовые картинки Бенара, Леграна, Эллеу или Стейнлена рассматривать очень приятно, они умели держать карандаш в руках.