Идеальные любовники в комедии про виагру и прозак

Но ведь мы и не ждем озарений от фильма, снятого по книге «Как я продавал виагру», написанной бывшим медпредставителем компании Pfizer, напавшей в 90-х на золотую жилу сексуального стимулятора. Кстати, никакой любви и тем более секса в этой популярной фармацевтической комедии не было: автор заботился о том, что подумает мама.

Судя по фильму Эдварда Цвика, медпредставитель – одна из самых жалких профессий. Она требует отбросить всякую гордость, лицемерно соблазнять дам из регистратуры, подстерегать докторов, ходить за ними и канючить, чтобы те выписывали пациентам препарат твоей фирмы, а не конкурирующей.

Даже у Джейми Рэндалла (Джилленхол), умеющего впарить что угодно кому угодно, работа поначалу не задается. Доктора смотрят на него как на тумбочку, и только медсестры тают под вкрадчивым взором прирожденного бабника и позволяют ему подобраться к заветному докторскому шкафчику, чтобы контрабандой напихать туда золофт вместо модного у ипохондриков 90-х прозака.

С прозаком связан единственный смешной эпизод этой комедии про химию и жизнь. Подменив препарат конкурентов своим, герой Джилленхола вываливает пачки дорогого антидепрессанта в больничную помойку, откуда их с пользой извлекает бомж: через несколько дней он приходит к помойке за следующей порцией чистым, подстриженным и заявляет, что собирается на собеседование.

Комедией «Любовь и другие лекарства» пытается быть до середины. Герой, околачивающийся в больнице, уже завел отношения с пациенткой (Хэтэуэй). В его квартиру уже переселился комический тучный брат, у которого развалились и брак, и бизнес. Золофт уже сменился виагрой, и дела продавца пошли вверх. А сценаристам наскучила фармацевтическая тема, и они переключились на сексуальную: любовники разнообразно занимаются любовью, брат ошивается под их дверью, сопит и борется с желанием подсмотреть.

Тут невзначай на первый план выходит трагический медицинский факт: у Мэгги, героини Хэтэуэй, болезнь Паркинсона. Пока в начальной стадии, но перспективы однозначны: дальше будет хуже. А вы думали, сейчас начнутся шутки про виагру? Фигушки, готовьте носовые платки.

Удивительно, но Джилленхол и Хэтэуэй умудряются оправдать столь шаткую сценарную конструкцию, из которой вываливается то одна, то другая деталь, да так и остается лежать у сюжетной помойки, не подобранная даже бомжом.

С момента встречи Джейми и Мэгги почти неважно, про что будет эта история и какие в ней будут слова. Потому что кажется, Хэтэуэй и Джилленхол не драматические артисты, а мимы. Коломбина и Пьеро, нечаянно нашедшие друг друга среди развалин отраслевой комедии и медицинской мелодрамы.

Неправильная красота Хэтэуэй (широко расставленные глаза, слишком ярко нарисованный рот) находит идеальную пластическую рифму в таком же чуть гротескном лице Джилленхола, даже в моменты веселья не снимающего маску меланхолии. Они смотрятся друг в друга как в зеркало, похоже делают бровки домиком и ловко возвращают партнеру каждый взгляд и каждый жест. Они играют лирическую комедию в том чистом виде, какой она была до звукового кино.